Бояться поздно - Идиатуллин Шамиль

Я не готова бесконечно расспрашивать всех подряд, подумала Аля с отчаянием, меня один Марк за пять минут до смерти заговорит, натурально, кровь хлынет из глаз и ушей.

— Скучаешь? — спросил Марк.

Он утомлял первым же словом, он умудрялся дергаться во все стороны, не сходя с места, сочетать просительное выражение лица с надменной улыбочкой и сверлить Алю глазами, одновременно косясь во все стороны, он был безнадежно мелким при росте, вдвое превосходившем Алин, и безнадежнейше глупым — при этом самым башковитым участником чатика.

— Без тебя — всегда, — сказала Аля и хлопнула по скамье. — Падай.

Марк немедленно плюхнулся рядом и спросил:

— Принципиально не танцуешь?

Общение с ним обрекало на трату времени, тупее которой был только отказ от общения.

Чтобы нарисовать ясную картину, нужно взять только тех людей, которые могут знать существенные подробности, и выдавить из них ответы на самые важные вопросы.

— Не за тем приехала, — ответила Аля, подумав.

Какие вопросы важные, она представляла себе смутно. Ей хотелось не формулировать вопросы и размышлять над ответами, а схватить всех, до кого дотянется, за ворот, прямо одной кучей, и трясти, нечленораздельно вопя, пока у них бошки не поотрываются — ну или пока кто-то из них, да хоть и все вместе, не признается, что это за фигня вокруг и как из нее выпрыгнуть. Но не было у Али для этого ни сил, ни подходящей глотки, ни рук необходимого размера — и не было, кстати, уверенности, что такие методы работают.

— Марк, помощь твоя нужна, — крикнула Тинатин, выглянув из кухни.

— Щас, — сказал Марк пылко, похоже, сочиняя, как бы продлить и без того рекордно растянувшееся общение с Алей.

— Ма-арк! — рявкнула Тинатин.

— Беги, я потом к тебе подойду, вопрос есть, — пообещала Аля.

Марк просиял, часто закивал и рванул на кухню.

Аля, поразмышляв, вздохнула и двинулась на охоту.

4. Пять проклятых вопросов

Игра, которая свела всех в «Тынлыке», была необычной для рынка и традиционной для производителя. Что это за производитель, чем зарабатывает и в какой стране находится, никто толком не знал. Слухов ходило множество: что это россияне или бывшие россияне, нет, украинцы, казахи или эстонцы, нет, бельгийцы, австралийцы или арабы — в общем, кто угодно и где угодно, но вроде не мейджор. Впрочем, отдельная группа версий стояла как раз на том, что без мейджоров здесь обойтись не могло, больно уж крутой выходила всякая «Это просто игра». Почти во всех составляющих. В каждой из них вне зависимости от жанра симпатичные герои находили непростой путь к победе в оригинальном, но очень узнаваемом и классно прорисованном мире. Над игрой явно трудилась толпа классных и высокооплачиваемых спецов, которые мало кому, кроме мейджоров, доступны.

— И дорогая, наверное? — уточнила Аля осторожно, потому что разговор про деньги с малознакомыми людьми может завести куда угодно. Особенно с такими, как Алина.

Та отреагировала удивительно спокойно — как и на сам подход Али.

— Не дорогая — бесценная. Тупо цены нет. Купить невозможно, в игре заработать или потратить деньги невозможно, рекламы нет. Вообще неясно, на чем разрабы деньги делают — и немалые, прошу заметить, деньги, затраты же, говорю, эпические. В разовом-то режиме.

— А как такое возможно?

— Вот в этом и весь вопрос. Вернее, все пять проклятых вопросов.

— Почему пять? — удивилась Аля. — Два же: «что делать?» и «кто виноват?».

— Это вопросы великой русской литературы. А я про вопросы великой мировой журналистики. Не знаешь, что ли, правило пяти дабл-ю?

Аля, повспоминав, пожала плечами. Алина снисходительно объяснила:

— Who, what, when, where, why, ну еще плюс одна эйч — how. Кто, что, когда, где, почему и как. На эти вопросы должна отвечать всякая нормальная статья или новость.

— Алин, ты журналист?

— Бери выше, — сказала Алина с непонятной печалью.

Проще надо, подумала Аля, без нажима. Хотя почему? Если собеседник насторожится — значит, есть повод. Нормальный человек насторожиться не должен. Я же маленькая и безобидная.

И она без нажима спросила:

— И ты здесь, чтобы все понять и написать статью?

Алина, наклонив голову, некоторое время рассматривала Алю, потом очень серьезно сказала:

— Этого вы от меня никогда не добьетесь, гр-ражданин Гад-дюкин.

Аля не успела обидеться, потому что Алина, улыбнувшись очень по-доброму, продолжила:

— Любой вменяемый человек с естественным любопытством не может не полезть разбираться, как такое возможно: раз за разом высаживать адскую прорву денег и человеко-часов на нулёвый проект, чтобы тут же беспощадно выкинуть предыдущий.

— В смысле — выкинуть? — не поняла Аля. — То есть вот этот вариант, в котором мы… будем участвовать, он сильно отличается от предыдущего?

— Сыграем — узнаем, — отрезал Марк. — В этом и мякотка.

Он, похоже, нарезал круги поблизости, как нервная акула, и сам напал на Алю, едва Алина, еще раз очень добро улыбнувшись, сбежала на зов Тинатин — та то ли проводила на кухне обряд инициации с каждым представителем чатика, то ли Марк поспешил разочаровать ее всеми возможными способами. Ему пришлось тормознуть и попереминаться, порывисто оглядываясь, еще минутку, пока Аля пыталась сперва отбиться от Володи, подступившего к ней с ведерком пунша, а после добиться от него — не ведерка, а Володи — членораздельного ответа хоть на один из вопросов 5W+H. Володя улыбался, подсовывал пунш и почти бессловно угрожал принести шашлычок или мезим, потом сбежал.

И на Алю немедленно спикировал Марк.

— «Это просто игра» существует до фига времени, — возбужденно вещал он. — Годы, может, десятилетия. Лежит на секретных серваках, которые постоянно апгрейдятся, чтобы всё летало и не лагало. Больше нигде — ни на «Стиме», ни на других площадках, ни в торрентах. Доступ по инвайтам, скачать и хакнуть невозможно, можно только играть и радоваться. Потому что это счастье геймера. Недолгое.

Имени Фрэнсиса Макомбера, добавила бы Аля, но сбивать Марка было опасно, поэтому она уточнила:

— Прямо счастье, для всех и даром?

И мельком подумала, что и сама такой вопрос могла бы не понять, а поняв, возможно, не упустила бы возможности подушнить на тему «Почему прямо?» и «Что спросить хотела-то?» или «А можно без цитат?». И еще подумала, что эту реакцию, значит, надо оценивать как нормальную, а вот другие следует отслеживать и запоминать как свидетельство того, что собеседник что-то знает и пытается скрыть.

Марк явно не собирался ни скрывать, ни душнить, а возможности блеснуть осведомленностью обрадовался куда больше, чем среднестатистический щенок радуется швырянию палки.

— Ты что! — забурлил он. — Во-первых, все по-честному всегда, вот правила — нарушить нельзя, а выполнить и победить можно. В жизни бы так.

О да, подумала Аля, а Марк клокотал дальше:

— Уровень всегда просто вау и на любой вкус! Даром и для всех. Хочешь, квест, бродилка даже, хочешь — эфпээс[4] или олдскульная стратегия. Индивидуальная, групповая, разок парная была. Любого другого, между прочим, захейтили бы за такое сразу, а тут только рады все. Ну, вроде как.

Марк запнулся. Аля поняла, что сам он в парную точно не играл и, может, не слышал о ней, а случайно придумал прямо сейчас. Но она и тут решила не душнить, а уточнила:

— Все так упарываются по детективу? Как из него эфпээс сделаешь?

— Ну, во-первых, легко, как в Condemned и так далее. Во-вторых, при чем тут детектив?

— Я думала, «Это просто игра» — всегда детектив, просто декорации разные, — сказала Аля озадаченно.

— С чего ты взяла? «Это просто игра» — все что угодно. Крайняя — космический сай-фай[5] такой, до того была стратегия про железнодорожные бизнес-войны, до того пиратщина какая-то, еще раньше про Чингисхана что-то и типа «Симс». И что сейчас, в бета-версии, будет, детектив, хоррор из жизни пчел или там «Игра престолов» на африканском материале, не знает никто.