Капитан (СИ) - Ахрем

залечивали раны и основными силами не подходили, ограничиваясь крейсерами и миноносцами. Они организовали еще три ночные атаки и попытались перекрыть вход в гавань Порт-Артура, затопив несколько старых транспортов, наполненных камнями и цементом. План был сорван вышедшими из гавани «Ретвизаном» и «Победой». Броненосцев поддерживали крейсера, «Наследнику» так же удалось поучаствовать в бою, но японцы сразу же отошли, правда «Ретвизан» все же пострадал и теперь нуждался в небольшом ремонте. Несмотря на желание всех без исключения моряков собрать силы в один кулак и дать генеральное сражение, Старк рисковать не стал и приказал вернуться под защиту береговых батарей.

Один из ночных налетов принес японцам успех — починившийся и вышедший на дежурство «Варяг» поймал носом торпеду и едва смог вернуться в гавань. В другой день миноносец «Сильный» погиб во время патрулирования берега. Минный заградитель «Енисей» отправился в бухту Талиенван и подорвался на собственных минах, а отправившийся ему на помощь «Боярин» так же налетел на мину и был вынужден выброситься на берег. «Полтава» крепко села на камни и получила течь. В середине февраля ночью столкнулись «Баян» и «Кореец», помяв друг другу борта. Судьба словно задалась целью нанести русскому флоту как можно больше урона. Всё складывалось отвратно.

Владивостокский отряд крейсеров, для сокращения обозначенный аббревиатурой ВОК, временно возглавлял капитан первого ранга Рейценштейн. Ранним утром 22 февраля к городу подошла эскадра адмирала Камимуры, которого русские моряки успели прозвать Кикиморой. В ее состав входило семь крейсеров и десяток миноносцев. Расположившись в районе бухты Соболь, японцы открыли перекидной огонь через сопки, расстреляв кучу снарядов, но эффект от их атаки был незначительный, убило одну женщину, десяток матросов на редутах, да побило городские стекла. Из крейсеров слегка задело «Громобоя». Действовать более эффективно японцам помешало два фактора. В те дни стояла температура в −31 градуса по Цельсию, отчего море вблизи побережья замерзло и мешало маневрам. Второй факт заключался в том, что без наблюдателей и прямой видимости, самураи фактически палили наугад.

В ходе всей операции неприятельские корабли держались вне досягаемости Петропавловской батареи и мортир Уссурийской батареи № 15, подавив своим огнем часть более слабых редутов вдоль побережья. Минные заграждения были поставлены не там, где нужно, а корабли Владивостокского отряда стояли в бухте Золотой Рог без паров и потому не могли быстро выйти в море. К тому же, они ждали, пока ледокол справится со льдом в гавани.

Японцы не стали дожидаться их выхода и отошли к югу. Рейценштейна ругали за трусость и нерешительность. Неудачный налет сказался и на Камимуре, за которым закрепилась репутация слабого военачальника.

ВОК сохранил свободу действий и после три раза выходил в море, доходя до японских берегов, потопив пару шхун и захватив транспорт в Сангарском проливе*. Камимура, который остался в данном районе, пытался поймать Рейценштейна, а тот всячески избегал рандеву. При таких условиях Владивостокские крейсера старались не рисковать и искать благоприятные шансы, а шансов таких все не появлялось, так что и отряд пока что ничего не добился, лишь пожёг уголь.

Зато частично решился вопрос Налётова и его многострадального «Краба». Перебравшийся для безопасности в Мукден Наместник начал изображать активность, позволил убедить себя и приказал Старку выделить потребные для строительства подводной лодки средства. Денег не хватало, львиная их часть шла на ремонт кораблей, но все же пять тысяч рублей из государственного бюджета вырвать удалось. Инженер обрадовался неимоверно и с головой погрузился в свой проект.

Находясь в дороге, Макаров приказал Рейценштейну прибыть в Артур, отправив на его место Иссена. Перестановка имела цель придать ВОКу больший вес за счет командира в адмиральском чине и заставить крейсера действовать более энергично.

Посчитав, что русская эскадра заперта в Порт-Артуре, а адмирал Старк так и не решится вывести её в море, 1-я армия Японии под командованием генерала Куроки закончила развертывание в Чемульпо и начала марш на север, захватывая всю Корею. Японцы не имели возможности ждать — для них затяжная война грозила катастрофой, их штаб прекрасно понимал подобные резоны.

Офицеры не стеснялись резко высказываться в адрес Старка, называя его чуть ли не трусом, а адмирал практически не вылезал из своего кабинета. Моряки с нетерпением ждали Макарова, рассчитывая, что одновременно с появлением столь энергичного смелого командующего и общая ситуация сразу же изменится.

Храбров не надеялся, а твердо знал, что так оно и будет. С Макаровым Россия получит прекрасные шансы, война выйдет на совершенно иной виток интенсивности и успеха. Главное — сделать так, чтобы Макаров не погиб столь же глупо и нелепо, как и в прошлой жизни.

И наконец, 24 февраля, Макаров прибыл.

Хараэ* — ритуал в синтоизме, чьи истоки лежат в наказании, налагаемом на провинившегося.

Бак* — передняя часть палубы.

Гюйс* — носовой флаг корабля.

Сангарский пролив* — совр. пролив Цугару.

Глава 7

На вокзале Макарова встречали Витгефт, Ухтомский, Лощинский, Греве, Молас и флаг-офицер Дукельский. Адмирал приехал на поезде с дюжиной вагонов, в которых по случаю везли инженеров и почти сотню питерских рабочих. Так же там находились боеприпасы и теплая одежда.

Инженеров адмирал попросил препроводить в Морской Штаб, а рабочих — в заранее приготовленные казармы в западной части Нового города. Сам Макаров прямо с поезда велел показать доки, дабы ознакомиться с ходом ремонта пострадавших судов. В дороге, когда поезд останавливался на крупных станциях, он отсылал и получал телеграммы из Порт-Артура и Владивостока, так что полностью владел ситуацией. Краткий отчет Ухтомского и Греве о том, как продвигаются работы, окончательно убедил Макарова в том, какими черепашьими темпами здесь все происходит. Подобное чрезвычайно не устраивало его кипучую натуру и настроение адмирала было хуже некуда. К тому же, в Мукдене ему доставили свежую прессу, и он ознакомился с последними мировыми новостями. В английских газетах все чаще встречались выражения, наподобие «наши солдаты», «наши моряки», «наши корабли», хотя речь шла о японцах. В общем, Лондон всеми силами берег драгоценную кровь жителей Туманного Альбиона и всячески науськивал самураев. Не скрывал радости и президент США Теодор Рузвельт, давший внушительное интервью, в котором разоткровенничался и сообщил, что «я буду в высшей мере доволен победой Японии, ибо Япония ведет нашу игру».

«Вот кто наши истинные враги, вот где корень бед, — размышлял Макаров. — А японцы лишь стали удобным инструментом их двуличной политики».

Подобные новости радости не внушали, хорошо хоть, что Россия руками каперанга Храброва показала, что ей есть чем ответить на любые вызовы.

В доках адмирал долго беседовал с рабочими, выслушал множество жалоб на задержку жалования и плохие условия проживания, обратив внимание на их нездоровый вид.

— Немедленно отвести для рабочих