Молох. Укус кобры (СИ) - Шерр Анастасия

Я смотрю в его глаза затравленным взглядом. Облик Молоха размывается, плывёт из-за слёз, но я киваю, как долбаный болванчик, только что сожжённый вместе с моей машиной и документами. И с шестизначной суммой налички…

Что ж, я всё равно ненавидела эти деньги. Они служили лишь вечным напоминанием о моём предательстве. И Молоха я сейчас очень хорошо понимаю. На его месте, наверное, убила бы.

— Прости меня, — шепчу, коснувшись тыльной стороны его ладони, а он одёргивает руку так, будто я кислотой его обожгла.

— Ты не дослушала, — усмехается. — У тебя больше нет семьи. Вернёшься к своему муженьку или ребёнку — я и по их души приду, поняла меня?

Я мотаю головой, хватаю его за лацканы куртки. Ледяная кожа неприятно обжигает.

— Не делай этого, прошу. Я уеду. Слышишь? Я с дочкой уеду. Ты меня больше никогда не увидишь. Всё, что у меня было, ты сжёг. Больше ничего не осталось. Но дочь… Это слишком жестоко. Слишком!

Он усмехается, отрывает мои руки от себя.

— Ты оглохла? Я сказал, больше нет у тебя семьи. Ничего и никого. Как у меня не было. Забудь о них, как я о тебе забыл. И живи, сука. Вот так живи. Существуй, тварь, как я существовал десять лет. Тебя больше нет. Тень, — шепчет, склонившись к моему лицу. В его глазах столько презрения, что можно задохнуться.

Толкает меня обратно в грязь, и это выглядит так символично, что горло пережимает стальными тисками.

— Тень! Ничто! — бросает напоследок, а затем садится в машину и уезжает с пустыря. Уезжает, оставив меня, стоящую у догорающей машины, всю в слезах и грязи. Я смотрю ему вслед, и сердце разрывается от боли, как тогда, десять лет назад, когда его, приговорённого, уводили из зала суда.

— Прости, — шепчу уже сама себе и бреду по колее, оставленной его джипом.

До города далеко, но я не останавливаю проезжающие мимо машины. Да и едва ли кто-то подберёт незнакомку всю в грязи и в соплях. Чужие проблемы никому не нужны — я в курсе об этом с ранних лет. В моей жизни был лишь один неравнодушный человек. Какая ирония… Им был Молох.

— Девушка, вас подвезти? — слышу голос и только потом замечаю рядом машину. Она катится почти неслышно, а водитель, высунувшись из окна, рассматривает меня, нахмурившись. — С вами что-то случилось? В больницу или в полицию?

Я останавливаюсь, долго смотрю молодому мужчине в глаза. Лет двадцать пять, от силы тридцать. Светловолосый, с модной стрижкой и улыбчивым лицом.

— Я… Я тут испачкалась, — опускаю взгляд на свою одежду.

— Ничего, садитесь. До города пешком два дня будете идти. К тому же сейчас рано темнеет. Давайте, — кивает на пассажирское сидение, и я, очнувшись, тороплюсь залезть в тёплый салон.

И только внутри понимаю, как сильно окоченела.

— Может, вам воды или поесть? — спрашивает участливо мужчина, а я мотаю головой.

— Нет, спасибо. Довезите меня до города, если можно.

Я пока слабо представляю, что буду делать дальше. Понимаю, что не выйдет вернуться на съёмную квартиру или поехать к свекрови с дочерью. Я не могу навлечь на них беду. Самый страшный минус Молоха — он всегда говорит правду и сдерживает свои обещания. Просто так он ничего не говорит, а если говорит, значит, способен воплотить это в реальность.

— Вы уверены, что не нужно в больницу или полицию? На вас напали? — всё допытывается мужчина, ловко управляя автомобилем, при этом успевает и за дорогой следить, и на меня поглядывать. — Может, какая помощь нужна?

Я слабо улыбаюсь, провожу языком по прокушенной губе.

— Я просто заблудилась. Всё нормально. Спасибо.

Мои односложные ответы его не устраивают, и мужчина предпринимает ещё пару попыток, но я продолжаю молчать.

— Меня Иваном зовут, — улыбается белоснежной улыбкой. Всегда поражалась такой красоте у некоторых мужчин. Будто с обложки сошёл. Весь такой идеальный… Повезло же кому-то.

— Соня, — отвечаю ему, а в ушах Молоховское «тень». Вот чего он хотел. Стереть меня как личность, уничтожить всё, чего я добилась без него. И что-то мне подсказывало: ему удастся.

— Так что же ты, Соня, делала одна в этой глуши?

— Говорю же, заблудилась, — пожимаю плечами. Нет смысла рассказывать ему свою страшную историю. Если даже поверит, то толку от этого не будет никакого. К тому же, случайный попутчик может запросто испугаться и высадить меня посреди пустынной трассы. А у меня больше не осталось сил передвигаться пешком.

— Ну, ладно… — сдаётся он. — Адрес тогда скажи, куда отвезти?

Я едва не произношу адрес нашей с Володей съёмной квартиры, но вовремя захлопываю рот.

— Просто до города довези, а там я сама уже. Спасибо тебе, — благодарю искренне, правда. Только Ивана это не устраивает.

— Я не могу оставить тебя одну в таком состоянии. Парень или муж есть? Телефон при тебе? Или скажи номер, я сам позвоню.

— Нет, у меня… Никого нет, — произносить такое, имея любящую семью, очень страшно. Но я вру, лишь бы мой попутчик успокоился. — Правда, не стоит беспокоиться, Иван. Меня вон у той заправки высади, ладно?

Но заправку мы ожидаемо пролетаем, а Иван качает головой.

— Нет, так не пойдёт. Скажи мне адрес. Не бойся, я не серийный убийца, опасности для тебя не представляю.

Едва не поперхнулась. Пришлось прикусить язык, чтобы не ляпнуть, что его я не боюсь, ибо как раз таки от серийного убийцы и бегу. Но это было бы слишком.

— Послушай, — начинаю осторожно. — Тебе не нужно в это ввязываться. Поверь мне. Просто высади на ближайшей остановке, хорошо?

Он смотрит на меня своими зелёными глазами, о чём-то размышляет. Всего пару мгновений. А затем съезжает на дорогу, которая ведёт куда угодно, но только не в город.

— Стой. Мы куда? Останови здесь! — повышаю голос на попутчика, но тот лишь качает головой.

ГЛАВА 23

ГЛАВА 23

2010 год

— Вкусно? — взираю на него широко отрытыми глазами, едва в рот не заглядываю.

Елисей поднимает на меня свой угрюмый, колючий взгляд, продолжая жевать.

— Нормально, — доедает гренку с яйцом, затем запивает чаем, а я нарадоваться не могу. Он поел! Поел мою стряпню! И даже не проблевался ни разу. Хороший знак.

— Я суп ещё сейчас сварю. Куриный будешь? Только продуктов не хватает, но я могу сбегать, — тараторю, ошиваясь вокруг него, убираю грязную посуду.

— Сядь, — со вздохом произносит он. И выглядит как-то устало, что ли. Может, и правда, наркоман?

Приседаю на стул напротив, пялюсь на него во все глаза.

— Я вчера тебя обидел? — откидывается на спинку стула, пытливо смотрит мне в глаза.

— Нет.

— Точно?

— Точно, — киваю. — Я же сама… Ну, к тебе полезла.

— На хрена? — тянется за пачкой сигарет, но, так её и не открыв, швыряет обратно на стол.

— Да я… А можно мне? — киваю на сигареты.

— Нет. Так зачем ты полезла ко мне?

— Да просто захотелось тебе помочь. Ты выглядел… Ну, слегка помятым. Я хотела дать тебе воды.

— Дура, — заключает он нетерпящим возражений тоном. — Самая настоящая дура.

— А может, я просто хороший человек?

— Да ну? — усмехается. А я любуюсь его саркастичной ухмылкой, будто ничего красивее не видала. Он, и правда, нечасто улыбается.

— Ну да, — пожимаю плечами. — Ты же спас меня. А я тебе помочь хотела. Обычно так и происходит в семьях. Все друг друга поддерживают и…

— Мы не семья! — рубит резко, будто по пальцам топором. Я отшатываюсь назад, опускаю взгляд.

— Не семья. Но могли бы ею стать.

Слышу ещё один смешок.

— Ебанулась, что ли? Может, мне теперь на тебе жениться и в круиз в свадебное путешествие увезти? Сказок начиталась?

Выпрямив спину, смотрю ему в глаза.

— Жениться необязательно. И сказок я не читала. Не до того мне было. Но вообще читать умею. Я много чего умею. А чего не умею — тому научусь. Я смекалистая.

— Это я уже заметил, — снова смотрит на сигареты, но сдерживается.

— Ты меня теперь не попрёшь? — чувствую, что настало время задать этот вопрос. Вроде как пора.