Блондин — личность темная (сборник) - Светлана Алешина

— Конечно, входи, — предложила я спокойно. — Что произошло?

— Сашенька, ты ничего не узнала? — усаживаясь в кресло и напряженно закуривая, спросила Карина. Пальцы ее дрожали.

— Пока не очень много, прошел ведь всего один день, — словно извиняясь, сказала я. И не удержалась — прикоснулась пальцами к руке Карины, желая ее приободрить.

Девушка едва не разрыдалась и выдохнула в отчаянии:

— Саша, меня посадят! Обязательно посадят! Опять приходили из милиции, задавали вопросы… Я чувствую, мне не верят. Они прицепились к этой фотографии, как… Ну я не знаю! За что меня-то? Я же его не убивала!

— Успокойся, — мягко посоветовала я. — Все будет хорошо.

— Сашенька, я не могу! Постарайся найти этого чертова убийцу! Я скоро просто сойду с ума, понимаешь?

Еще как понимаю — находиться под следствием не самое приятное дело в мире — и обязательно постараюсь помочь. В конце концов Шульгин может и подождать со своими документами, ничего криминального не случится, а тут невиновного человека могут за решетку упечь — знаю я нашу бравую милицию.

К тому же эти два дела крепко связаны между собой. Может быть, мне даже повезет — и я раскрою оба сразу.

Тем более на убийство Волощенко следует обратить особое внимание. Вдруг Ламовский отдал ему документы, а кто-то решил этими бумагами завладеть и убил Никиту Викторовича? Пути господни неисповедимы…

Отвлекшись от размышлений о непредсказуемости труда детектива, я спокойно произнесла:

— Карина, не волнуйся. Я постараюсь все сделать как можно быстрее. И никто тебя не посадит пока — у них не хватит улик. Ведь твоих отпечатков в квартире нет. А фотография — это, извини меня, только повод для подозрений. Максимум, что в милиции могут сделать — это отправить тебя в камеру предварительного заключения. — Увидев страх на лице девушки, я стремительно продолжала: — Но они вряд ли сделают это — ведь ты раньше никогда не привлекалась к следствию, правда?

Девушка отчаянно замотала головой, судорожно вцепившись в сигарету. Я дала ей возможность успокоиться, сварила кофе и вернулась в комнату.

— Карина, — поставив перед девушкой чашку, сказала я, — хотела бы задать тебе несколько вопросов.

— Конечно, я слушаю и, если смогу, обязательно отвечу, — серьезно заявила Карина Красс.

— Тебе придется вспомнить весь вечер в кафе. Постарайся, хорошо?

— Конечно, но не думаю, что вспомню что-то новое, — пожала плечами девушка.

— Карина, вы с Волощенко сидели в «Ястребе» один-единственный раз? — спросила я для начала.

— Конечно, я же тебе говорила.

— Так вот, фотография — не монтаж, она настоящая. Значит, вас сфотографировали именно в «Ястребе». Подумай, кто-то привлек тогда твое внимание? Может быть, ты почувствовала или увидела нечто странное?

Карина задумалась, глубоко затянувшись ароматным дымом. Я не стала ей мешать и тоже закурила, поглядывая на телефон: еще, разумеется, рано для звонка Ларикова, но тем не менее…

Наконец Карина взглянула на меня.

— Знаешь, наверное, это мелочь. Но это единственное, что я могу вспомнить. Когда мы с Никитой сидели в кафе, мне стало вдруг скучно, и я рассматривала посетителей. А у меня неплохая зрительная память — это профессиональное. Я обратила внимание на одну девицу — она сидела одна, за дальним столиком и отчего-то смотрела прямо на нас. Когда я перехватила ее взгляд, девушка отвела глаза. Тогда я подумала, что она просто скучает и, как я, разглядывает посетителей, но теперь… мне кажется странным такое ее внимание. Конечно, это чепуха…

— Расскажи, как выглядела та девушка, — прервала я оправдания Карины. Появление девицы для меня не стало неожиданностью, что-то подобное я и предполагала. Ведь у Волощенко была любовница, с которой у него существовали длительные отношения, Ольга, кажется…

Карина прикрыла веки, пытаясь воссоздать в памяти облик девушки. И тихо сказала:

— Моего возраста или чуть старше, очень красивая. Длинные волосы, черные и блестящие. Милое лицо, большие глаза. Черное вечернее платье. Ой, припоминаю, кажется, у нее на столе, рядом с чашкой, лежала небольшая черная коробочка. Тогда еще подумала, что это пачка сигарет. А потом… Знаешь, я теперь полагаю, что это она могла нас сфотографировать. Потому что там, в кафе, стал играть оркестр и включили цветомузыку — лазерные вспышки. Так что фотовспышки я бы не заметила при всем желании…

По-видимому, закрутились колесики в моей голове, Ольга, любовница Волощенко, имеет отношение к его смерти. В самом деле, почему бы и нет? Она могла приревновать его к кому-нибудь и убить. Теперь главное — отыскать эту Ольгу, а значит, предстоит заняться друзьями Волощенко. Должен же кто-то из них знать девушку Никиты Викторовича! Этим, пожалуй, и следует заняться.

Проводив Карину, я опять отправилась к дому Волощенко. Господи, как же мне надоели метания по городу! Хочется хоть немного отдохнуть… Но, видно, пока не судьба. Такая уж жизнь детектива — отыскивать преступников и привлекать их к ответу за противоправные поступки. И ничего с этим не поделаешь.

Судьба вообще загадочная штука. И всего год назад я, юная филологиня, специалист по старофранцузскому, никогда бы не подумала, что столкнусь с ремеслом детектива. Но судьба в лице газетки с объявлениями подкинула мне сей шанс. Вот и итоги…

Впрочем, отвлекаться на философию нет времени, и я решительно подошла к дому на набережной.

Во дворе царило полное опустошение. Старушки еще не успели вылезти из своих квартир, дабы погреть на солнце старые косточки. Малыши носились поодаль, на спортивной площадке, и до меня изредка долетали звонкие детские голоса. Я задумалась — тревожить бабок совершенно не возникало желания.

Впрочем, почему же обязательно бабушек? Можно поговорить еще раз с управдомшей Анной Викторовной. В конце концов квартира убитого Волощенко расположена напротив ее собственной. А мне уже приходилось сталкиваться со случаями, когда через некоторое время после совершения преступления свидетели вспоминали значительно больше полезной информации. Откладываясь на подкорке сознания, она ждала своего часа. Поначалу ведь сильна власть эмоций…

Поднявшись на седьмой этаж, я позвонила. За дверью раздались уверенные шаги, а потом — приглушенный женский голос:

— Кто?

— Александра Данич, помощник следователя Ванцова, — уже привычно представилась я. Дверь тут же распахнулась, и я выдохнула: — Анна Викторовна, я бы хотела с вами поговорить.

— Проходите, — пожала плечами женщина. — Вы не нашли преступников? — наивно спросила она.

— Нет, пока еще нет, — улыбнулась я, проходя вслед за хозяйкой и присаживаясь на табурет.

— Хотите чаю? — предложила управдом, пока я разглядывала уютный кухонный интерьер. Я было подумала отказаться, но потом решила, что за непринужденной беседой мне удастся узнать больше. К тому же из пышущей жаром духовки так восхитительно пахло, что я вспомнила, как давно я ела в последний раз.

Анна Викторовна разлила чай по огромным кружкам, украшенным аляповатыми желтыми цветами, и поставила на стол тарелку со сдобой. После чего выжидающе посмотрела на меня.

— Анна Викторовна, расскажите, пожалуйста, что вы помните о том вечере, приблизительно с девяти и позднее, — попросила я, с удовольствием откусывая от нежной булочки.

Управдом поморщилась, словно не желая ничего вспоминать, потом все же сказала:

— Да вроде бы ничего и не слышала. Все как обычно. — Она замолчала, и я подумала, что продолжения не будет — придется ограничиться чаепитием. Ну что ж, тоже вещь полезная.

— Ой, знаете, совершенно забыла вам сказать, — неожиданно затараторила управдом, умудряясь при этом не терять достоинства. — Тогда, в ту ужасную ночь… Я слышала женский голос — часов в двенадцать или позже. Проснулась воды попить. А у нас стены, как картон. Кажется, Ольгин — эта девушка постоянно ходила к нему. Но я не придала этому значения — дело молодое…

Что же, кажется, подозрения насчет неизвестной мне Ольги все более усиливаются. Интересная получается ситуация… Неужели она убила своего молодого человека и подставила соперницу? Хотя почему бы и нет? Ревность — состояние загадочное.

— Анна Викторовна, как часто вы видели эту женщину? — уточнила я.

— Она бывала у Никиты почти каждый день в течение всего этого года, с тех пор как он купил здесь квартиру. Во всяком случае, ее голос был очень часто слышен — а голос у девушки довольно звонкий.

— Вы не знаете ее фамилии? Или адреса? — не надеясь на ответ, поинтересовалась я. И не ошиблась.

— Откуда же мне знать? — удивленно вскинув брови, спросила Анна Викторовна. — Я ее нигде не видела, только здесь.

— А как выглядела эта девушка, можете описать?