Совсем не респектабелен - Мэри Патни

Он усмехнулся.

— Тут нашим помощником станет время. Оно излечит от нежелательных увлечений, но придаст силу настоящему чувству.

Это звучало разумно. За две недели она, наверное, совсем забудет Маккензи. Но пока…

Заметив у двери плащ Маккензи — она уронила его, когда начала плакать, — Кири едва удержалась, чтобы не вернуться за ним.

— Но на этом история не закончилась. Я была в такой ярости, что немедленно бросилась на конюшню и взяла их лучшего коня, чтобы доехать до Дувра, а оттуда добраться дилижансом до Лондона. Когда я выехала, дело было к вечеру, и я столкнулась с группой контрабандистов…

Адам так и замер.

— Ну и…

— …меня взяли в плен и отвезли в какую-то пещеру на побережье. Они пьянствовали и спорили о том, что со мной следует сделать, и тут появился один из их лондонских клиентов, который помог мне бежать. Интересно, что он оказался одним из твоих старых школьных приятелей.

Адам усмехнулся:

— Не говори, позволь мне самому догадаться. Это был Маккензи?

Она нахмурилась:

— Вероятно, репутация Маккензи пострадает, если в Лондоне узнают о том, что он имеет дело с контрабандными товарами.

— Сомневаюсь, что кто-нибудь сможет это доказать. Всем понятно, конечно, откуда в его заведении берутся вина и спиртные напитки высочайшего класса, — сказал Адам. — Большинство политических деятелей и дипломатов высшего ранга регулярно посещают «Деймиен» и ничего не хотят знать об источнике тех напитков, которые они пьют.

Она надеялась, что Адам прав. Несколько сократив описание событий той ночи, Кири проговорила:

— Маккензи сразу же сопроводил меня в Уэстерфилдскую академию и передал с рук на руки леди Агнес. Неужели моя репутация будет безнадежно испорчена даже тем, что я несколько часов провела с ним в дороге? Он показался мне джентльменом.

— Он брат Уилла Мастерсона, так что в основном человек здравомыслящий, но его клуб — место очень модное и не вполне респектабельное, — заметил Адам. — Хорошо, что он отвез тебя к леди Агнес и тихо удалился, чтобы не причинить ущерба твоей репутации.

— Кажется, леди Агнес о нем высокого мнения, — с некоторым вызовом сказала она.

— Она любит всех своих старых мальчиков, за что я ей глубоко благодарен, — сказал Адам. — Ты собираешься рассказать родителям о том, что произошло?

Кири чуть помедлила.

— Мне не хочется что-нибудь скрывать от них, но не хочется также их расстраивать. Маму оскорбит то, что я услышала, а генерал немедленно отправится в Граймз-Мэнор, чтобы вправить кое-кому мозги. Возможно, будет лучше, если я просто скажу им, будто решила, что Годфри мне не подходит, и поспешила уехать, чтобы избежать неловкости.

— Всегда лучше придерживаться варианта, близкого к правде, — согласился Адам. — Я думаю, карантин по поводу кори снимут через день-другой, так что тебе лучше побыть здесь, по крайней мере эту ночь.

— Ты лучший из братьев! — воскликнула она.

Дверь распахнулась, и в комнату вошли две красивые блондинки в туалетах абсолютно одинакового оттенка весенней зелени. Это вернулись домой герцогиня Эштон и ее точная копия — сестра-близнец. Кири вскочила с дивана и обняла свою невестку.

— Надо сказать, с каждым разом я лучше вас различаю.

Мария рассмеялась и похлопала свой округлившийся животик.

— При взгляде на Сару я вспоминаю, что когда-нибудь я снова буду такой же стройной и красивой, как она.

— И тогда тебя не так часто будет клонить ко сну, — рассмеялась Сара Кларк-Таунлсенд. — Адам, Мария всю дорогу дремала в карете. Ей нужно пойти наверх и отдохнуть.

— Ничего подобного! — раздраженно бросила Мария. — Нечего суетиться по этому поводу. Беременность — вполне естественное состояние. Кири, мне нужно, чтобы кто-то поддержал меня в споре!

— Только не я, — с улыбкой заявила Кири. — Вынашивать детей естественно, но так же естественно уставать в этот период жизни. Поэтому смиритесь с тем, что вас балуют, ваша светлость.

— А если ты будешь сопротивляться, я отнесу тебя наверх против твоей воли, — сказал Адам с озорным блеском в глазах. — И сделаю это с превеликим удовольствием.

Рассмеявшись, Мария взяла мужа за руку и позволила ему проводить себя. Когда они ушли, Сара сказала со вздохом:

— Наверное, очень нехорошо с моей стороны завидовать собственной сестре, у которой такой чудесный, такой любящий муж?

— Если это так, то я не лучше тебя, — отозвалась Кири, почему-то вспомнив проклятого Маккензи. — Есть ведь и другие мужчины вокруг. Просто требуется время, чтобы найти подходящего.

У Сары затуманились глаза. Кири вспомнила, что она была помолвлена и что ее жених умер до того, как они смогли пожениться. Желая разрядить атмосферу, Кири дернула сонетку.

— Давай выпьем чаю. Ты, должно быть, тоже устала после похода по магазинам.

— Отличная мысль, — сказала Сара, усаживаясь на диван, и с любопытством поглядела на плащ Маккензи, который все еще лежал на полу.

Кири подняла плащ и повесила его на спинку стула. Приказав вошедшему лакею принести чаю, она проговорила:

— Я заметила, что в духах, которые я для тебя изготовила, начали доминировать апельсиновые нотки. Не пора ли нам поискать какой-то новый аромат?

Сара понюхала свое запястье.

— Ты права. Однако, по правде говоря, мне это нравится, по крайней мере для дневного времени, но если у тебя найдется время, может быть, ты попробуешь подыскать что-нибудь более привлекательное для вечера?

— С удовольствием. У каждой женщины должен быть целый набор духов, соответствующих различным настроениям. Интересно, что этот аромат воспринимается по-разному на тебе и на Марии. Кстати, по поводу близнецов у меня есть вопрос, на который ты можешь не отвечать, если не захочешь. Поскольку вы с Марией так похожи, не влюблена ли ты немножко в Адама?

Сара явно удивилась, но вопрос отвлек ее от грустных воспоминаний о потерянной любви.

— Ни капельки. Вернее, я люблю его как брата. Он чудесный. И они с Марией великолепно подходят друг другу, но при виде его у меня не учащается сердцебиение.

— Вам всем очень повезло, — сказала Кири.

Принесли чайный поднос, и Кири разлила чай, Сара задумчиво отхлебнула глоток чаю.

— Мы с Марией внешне очень похожи, и у нас много общего, включая выбор цвета одежды. — Сара жестом указала на свое утреннее платье почти того же оттенка, что и у ее сестры. — Но поскольку мы росли отдельно, каждая из нас приобрела свои особенности. Яркая красота Марии покоряет любого, кто ее видит. Адам же человек сдержанный, поэтому они отлично уравновешивают друг друга.