До последнего - Дэвид Балдаччи

Несмотря ни на что Веба продолжали уверять в том, что он человек Бюро, а потому вправе пользоваться всеми связанными с принадлежностью к нему привилегиями. Мы же твои друзья, говорили ему, и ты можешь надеяться на нашу помощь и поддержку.

Веб поинтересовался, как идет следствие, но ответа не получил. Вот и рассчитывай после этого на их помощь и поддержку, подумал он.

— Главное — здоровье, — сказал ему кто-то из следователей. — Вот на что вам нужно сейчас обратить внимание.

Когда Веб уходил после очередного допроса, другой следователь поинтересовался состоянием его раненой конечности. Веб не знал этого парня, и хотя заданный им вопрос прозвучал вполне невинно, что-то в его глазах Вебу не понравилось. До такой степени, что ему захотелось его ударить. Однако вместо этого Веб ответил, что рана на руке заживает хорошо, вежливо раскланялся со следователями и ушел.

Обратный путь лежал мимо стены почета ФБР, на которой вывешивались таблички с именами агентов и оперативников, погибших во время задержания преступников. Скоро на ней должна была появиться табличка с именами членов его группы. Пожалуй, за последнее время это было самым крупным прибавлением к списку на стене. Прежде Веб иногда спрашивал себя, не появится ли на этой стене в один прекрасный день и его собственное имя, не будет ли и его жизнь ужата до размеров небольшой пластинки из дерева и бронзы. Но теперь он об этом не вспомнил. Он думал, как отвечать на каверзные вопросы, которые ему задавали в Доме Гувера.

Считалось, что ФБР, как на трех китах, покоится на трех добродетелях — преданности, смелости и честности, но Веб в последнее время этих качеств почему-то в себе не находил.

7

Фрэнсис Вестбрук был настоящим гигантом; ни весом, ни ростом он не уступал самым прославленным нападающим из НФЛ. Независимо от погоды и времени года он носил шелковые рубашки с короткими рукавами в стиле «тропикана», соответствующего покроя брюки и мягкие замшевые мокасины. Голову он брил наголо, в его больших ушах сверкали алмазные серьги, а огромные пальцы были унизаны золотыми перстнями. При всем при этом назвать его денди было трудно, однако надо же ему было хоть как-то тратить деньги, которые он зарабатывал продажей наркотиков. Кроме того, ему всегда хотелось выглядеть элегантно. Вестбрук ехал в своем «мерседесе», тускло отсвечивавшем черными тонированными стеклами. Слева от него сидел его помощник Антуан Пиблс. За рулем был высокий, хорошо сложенный молодой человек по имени Туна, а на пассажирском сиденье устроился начальник охраны Вестбрука. Его звали Клайд Мейси, и из всей компании он был единственным человеком с белой кожей, чем он, похоже, немало гордился. У Пиблса была аккуратно подстриженная бородка и прическа в африканском стиле в виде длинных, туго заплетенных косичек; он был невысок ростом, но, как говорится, крепко сбит. Несмотря на то что фигура его изяществом не отличалась, костюм от Армани и сидевшие у него на носу очки той же фирмы очень ему шли. Он был скорее похож на голливудского продюсера, нежели на торговца наркотиками — пусть и довольно высокого уровня. Мейси, напротив, был тощ как скелет, а строгий черный костюм в сочетании с наголо обритым черепом делал его похожим на неофашиста.

Все эти люди входили в так называемый ближний круг создателя небольшой наркоимперии Фрэнсиса Вестбрука. Владыка империи в эту минуту помахивал зажатым в правой руке автоматическим пистолетом калибра 9 мм. При этом у него был такой вид, что со стороны могло показаться, будто ему не терпится на ком-нибудь его опробовать.

— Может, расскажешь еще раз, как ты упустил Кевина?

Вестбрук посмотрел на Пиблса и еще крепче сжал рукоятку пистолета, одновременно сняв его с предохранителя. Пиблс, похоже, это заметил, но тем не менее ответил:

— Если бы ты позволил нам следить за ним двадцать четыре часа в сутки, мы бы его не потеряли. У этого парня была привычка гулять по ночам. В ту ночь он вышел прогуляться и... не вернулся.

Вестбрук в сердцах хлопнул себя по огромному бедру.

— Он был в той аллее. Федералы вроде бы его сцапали, но сейчас его у них нет. Хуже всего то, что эта заварушка произошла на моей земле и Кевин каким-то образом в ней замешан. — Треснув рукоятью пистолета по обитой кожей дверце автомобиля, Вестбрук выкрикнул: — Короче говоря, я хочу, чтобы вы вернули мне Кевина!

Пиблс нервно взглянул на хозяина. Мейси же никак не отреагировал на слова Вестбрука.

Вестбрук положил огромную черную ладонь на плечо водителя.

— Послушай, Туна. Мне нужно, чтобы ты собрал ребят и обшарил вместе с ними весь этот чертов город. Я знаю, что один раз ты это уже делал, но попытку придется повторить. Я хочу, чтобы ты доставил мне этого парня целым и невредимым. Ты меня хорошо слышишь? Целым и невредимым. Пока не найдешь его, назад не возвращайся. Ты все понял, Туна?

Туна посмотрел на него в зеркало заднего вида и сказал:

— Я понял тебя, босс. Я все понял.

— Нас подставили, — сказал Пиблс. — Чтобы свалить вину на тебя.

— А то я не знаю? Думаешь, если ты ходил в колледж, а я — нет, то я глупее тебя? Я знаю, что федералы будут шить это дело мне. Об этом уже поговаривают на улицах. Кто-то хочет объединить все банды и создать что-то вроде торгового союза, но этот кто-то знает, что я под этим не подпишусь, и это путает ему все карты.

У Вестбрука были красные глаза: последние двое суток он почти не спал. Уж такая была у него жизнь; как пережить ночь — вот о чем он думал в течение дня. Тем не менее сейчас все его помыслы были связаны с исчезнувшим мальчиком. Положение Вестбрука было хуже некуда, он это чувствовал. Он знал, что такой черный день когда-нибудь настанет, но готов к этому не был.

— Тот, кто захватил Кевина, обязательно даст об этом знать. Этим людям нужно, чтобы я присоединился к «союзу», — вот чего они будут требовать.

— Ну а ты что? Отдашь им свой кусок пирога?

— Я готов отдать им все, что у меня есть. Но сначала пусть вернут Кевина. — Он помолчал и посмотрел в окно — на все эти обшарпанные углы, аллеи и дешевые бары, которые он держал в своих щупальцах. В пригороде он тоже проворачивал дела, приносившие хорошие деньги. — Мне бы только Кевина заполучить. А после этого я всех этих типов перестреляю. Своими собственными руками. — Он навел пистолет на воображаемого противника. — Начну с коленных чашечек, а потом буду медленно поднимать ствол — и стрелять, стрелять, стрелять...

Пиблс устало посмотрел на Мейси, который по-прежнему сидел молча и никак не реагировал на происходящее. Он вообще был как каменный.

— До сих пор на контакт с нами никто не вышел, — сказал Пиблс.

— Выйдут, не беспокойся. Им не Кевин, им я нужен. Что ж, вот он я. Как говорится, приходите в гости. Всегда рад встретиться с хорошими людьми. — Вестбрук заговорил чуть спокойнее. — Тут слушок прошел, что один из федералов не сожрал свою порцию свинца. Это верно?

Пиблс согласно кивнул.

— Его зовут Веб Лондон.

— Говорят, их пулеметы покосили — те, что стреляют пульками 50-го калибра. И как только этот парень уцелел? — Пиблс недоуменно пожал плечами, и Вестбрук перевел взгляд на Мейси: — Ты знаешь что-нибудь об этом, Мейси?

— Точной информации у меня пока нет, но я слышал, что этот парень просто не пошел во двор. Струсил или, может, с ума сошел. Что-то вроде этого.

— Струсил, с ума сошел... — проворчал Вестбрук. — Когда нароешь на него что-нибудь определенное, обязательно дай мне знать. Он выбрался из этой переделки живым, значит, что-то видел или знает. Может быть, он даже знает, где Кевин. — Вестбрук посмотрел на своих людей. — Но я лично думаю, что Кевин у тех, кто перестрелял федералов. А на мое чутье можно положиться.

— Как я уже говорил, нам было вполне по силам обеспечить за Кевином круглосуточное наблюдение, — заметил Пиблс.

— Ну и проклятущая же у нас жизнь, — сказал Вестбрук. — Кевин так жить не должен. Когда федералы на меня выйдут, я пущу их по другому следу. Надо только как следует подумать, куда их направить. У них сейчас шесть трупов, так что мелочевкой от них не отделаешься. Они жаждут зажарить большую задницу, и мне бы не хотелось, чтобы за неимением другой они нанизали на шампур мою.

— Кто бы ни захватил Кевина, нет никакой гарантии, что эти люди его отпустят, — сказал Пиблс. — Я понимаю, тебе неприятно это слышать, но мы даже не знаем, жив ли он.

Вестбрук откинулся на подушки сиденья.

— Будь спокоен, он жив. И ничего дурного с ним не произошло. Пока, во всяком случае.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю — и все. И прошу вас иметь это в виду. Ну а пока наройте мне что-нибудь на этого... проштрафившегося федерала.

— На Веба Лондона?

— На Веба Лондона. Но если у него не окажется того, что мне нужно, он пожалеет, что не умер вместе со своей командой... Эй, Туна, надави-ка как следует на педаль газа. У нас полно дел.