Дерзкие побеги - Алла Нестерова

Через неделю морских странствий на горизонте показалась земля. Причалив к берегу, беглецы узнали, что находятся в Тринидаде. Британские власти были не против того, чтобы уставшие каторжники отдохнули у них две с половиной недели, после чего, согласно закону, они должны были покинуть своих гостеприимных хозяев.

По прошествии этого времени беглецы снова отправились в путь. Британские власти попросили их взять с собой еще троих беглых французов, которые потеряли свою лодку во время шторма и теперь им не на чем было покинуть Тринидад. «В противном случае, – сказал начальник полицейского управления Мотыльку, – мы будем вынуждены выдать французскому правительству ваших соотечественников». Шаррьеру ничего не оставалось делать, как согласиться взять с собой еще трех беглецов: Леблона, Каргере и Дюфиса.

Прошло более сорока дней с момента побега заключенных, и неделя со дня отплытия из Тринидада, когда на горизонте показалась земля. Берег был скалистым, и лодка беглецов разбилась о прибрежные камни. В этот раз друзей занесло на голландский остров Кюрасао. Так же как в Тринидаде, на Кюрасао им позволили отдохнуть некоторое время. Снабдив беглецов новой лодкой и запасом продуктов, голландские власти попросили каторжников покинуть территорию Кюрасао.

Выйдя в открытое море, Мотылек направил свою лодку к Британскому Гондурасу, но прежде он решил выполнить просьбу Леблона, Каргере и Дюфиса и тайно высадить их на колумбийской территории. Беглые каторжники причалили к острову, значившемуся на карте как Риоача, и, высадив своих товарищей, стали ждать попутного ветра, чтобы отплыть в море. Ветра не было около трех часов, и друзья уже стали волноваться, но наконец подул легкий бриз, который понес лодку в открытое море. И тут беглецы заметили, что их преследует катер. Раздались предупредительные выстрелы, и друзья вынуждены были остановиться. На катере находились полицейские, которые, арестовав беглецов, отправили их в тюрьму Риоача. Вскоре Мотыльку и Антонио (с ним он познакомился в тюрьме) удалось бежать. Антонио и Шаррьер обошли все полицейские заставы, а затем разделились. Мотылек решил пройти через земли индейцев-рыбаков в Венесуэлу, а оттуда отправиться на Арубу или в Кюрасао. Товарищ по побегу, указав ему направление, в котором надо было идти, пошел в другую сторону, надеясь укрыться от полиции у родственников, живущих на отдаленной ферме.

Двигаясь в течение нескольких часов вдоль берега океана, Мотылек наконец увидел десяток индейских хижин. Индейцы приняли Шаррьера в свое племя, и он прожил у них полгода. Он женился на двух индианках, подружился с вождем и колдуном. Но жизнь среди индейцев казалась Мотыльку скучной, и он решил уйти. Его не остановило даже то, что обе индианки были от него беременны. Обещав вернуться, Мотылек тепло попрощался с индейцами и отправился в путь.

Вскоре он снова попал в руки полиции и был заключен в ту же тюрьму, откуда сбежал. Там он встретился со своими друзьями, которые все это время сидели в Риоача, смиренно ожидая, когда их выдадут французским властям. Мотылька отправили в карцер, где он пробыл 29 дней. Через некоторое время всех беглецов перевели в тюрьму города Барранкилья, откуда им предстояло отправиться на французскую каторгу. Вопрос о выдаче шестерки беглецов французским властям был уже решен, и через некоторое время за ними должно было прибыть судно. Мотылек стал вновь планировать побег. К его удивлению, к нему в тюрьму пришел француз Жозеф, который оказался братом его приятеля Дега. Жозеф с энтузиазмом откликнулся на просьбу Шаррьера помочь ему и его товарищам в осуществлении побега.

Наблюдая во время прогулки за всем, что происходит на тюремном дворе, Мотылек обнаружил слабое место в системе охраны. От каждой сторожевой вышки к углу патрульной дорожки тянулась веревка с привязанным к ней ящиком. Когда часовой хотел выпить кофе, то он спускал ящик во двор, подзывал продавца, который ставил в ящик чашку с напитком. Также узник обратил внимание, что крайняя правая вышка немного выступает во двор: изготовив большой крюк и привязав к его концу крепкую веревку, можно было легко зацепиться за выступ постовой будки. Всего лишь через пару секунд беглец мог оказаться на стене, за которой открывается улица. Правда, в этом плане была одна сложность: как быть с часовым? Неожиданно Мотыльку пришла в голову мысль: «Надо сделать так, чтобы часовой заснул!»

Шаррьер поделился своими планами с друзьями, и те, хоть и понимали, что бежать удастся лишь одному человеку, ничем не высказали неудовольствия, а, напротив, стали помогать товарищу. Было решено достать веревку и крюк, а потом, подмешав часовому в кофе снотворное, бежать. Уже на следующий день Мотылек приступил к осуществлению своего плана, предложив часовому отведать кофе по-французски. Тот не отказался, и в течение нескольких дней узник готовил ему крепкий напиток с чайной ложечкой анисового ликера. Часовой был очень доволен, и часто сам обращался к Мотыльку с просьбой приготовить ему кофе по-французски. Еще в начале недели узники поручили Жозефу Дега достать какое-нибудь сильнодействующее снотворное, и когда тот принес заветную бутылочку, назначили день побега.

В тот день Мотылек снова приготовил часовому кофе по-французски, вылив предварительно в чашечку все содержимое пузырька со снотворным. Но прошло пять, десять, двадцать минут, а результата все не было: охранник прохаживался на своем посту как ни в чем не бывало. Совсем скоро должна была состояться смена часовых, и Шаррьер очень волновался, что не успеет убежать до этого времени.

Но вот охранник сел на стул, и его голова свалилась на плечо. Мотылек уже приготовился бросить крюк, но охранник вдруг встал на ноги и выпустил из рук винтовку. Оружие со стуком упало на доски настила. До смены караула оставалось всего восемнадцать минут… Часовой вдруг нагнулся за винтовкой и в тот же момент упал, растянувшись на дорожке во весь рост. В это время колумбиец (посвященный в планы и вызвавшийся помочь Мотыльку) метнул крюк, но промахнулся. Тогда он сделал еще одну попытку, и на этот раз крюк прочно зацепился. Мотылек уже приготовился лезть на стену, когда Клузио, все это время находившийся рядом и следивший за обстановкой вокруг, сделал ему знак, что идет смена караула. Все было кончено. Шаррьер едва успел отскочить от стены. На его счастье, десять или двенадцать колумбийцев, движимые чувством солидарности, окружили его и дали возможность затеряться среди них.

Конвоир, заступивший на пост, увидел крюк с веревкой и спящего часового и мгновенно оценил ситуацию. Он нажал на кнопку тревоги, будучи уверенным, что кто-то из заключенных бежал. Но после проверки оказалось, что все узники на месте. Часовой же под действием снотворного проспал несколько часов, а придя в себя, рассказал, что его сморило после кофе по-французски, приготовленного для него Мотыльком. Но доказательств того, что именно француз собирался совершить побег, у тюремного начальника не было и, заставив Мотылька ответить на несколько вопросов, он оставил его в покое.

Прошло несколько дней, и Жозеф Дега предложил Мотыльку совершить побег с помощью извне. Разумеется, узник согласился. Дега подкупил электрика, который в назначенный день должен был опустить рубильник трансформатора, находившегося за пределами тюрьмы. Свет на патрульной дорожке должен был погаснуть, создав тем самым благоприятные условия для побега. Мотылек же подкупил двух часовых. Один из них дежурил во дворе тюрьмы, а другой – на улице.

Подготовка нового побега заняла более месяца. Наконец все было просчитано с точностью до минуты. Стоит заметить, что часовых Мотыльку удалось подкупить только с тем условием, что побег совершат лишь двое французов. Одним из них, разумеется, был Мотылек, а другим после брошенного жребия оказался Клузио. К ним решил присоединиться еще один колумбиец, который хотя и знал о том, что в случае появления третьего беглеца часовые откроют стрельбу, все же решил попытать счастья. Он договорился со своим другом, который давно уже прикидывался психически больным, что тот будет в назначенный час побега стучать изо всех сил по металлическому листу. Сотрудники тюрьмы уже давно привыкли к подобным выходкам и совершенно не обращали внимания на стук.

И вот в назначенный день и час погас свет, друзья, услышав грохот, стали пилить решетки своих камер. Через десять минут они выбрались в тюремный двор, переоделись в заранее спрятанные темные рубашки и брюки и быстрым шагом направились к помещению тюремного смотрителя. По дороге к ним присоединился колумбиец.

Забравшись по решетке помещения тюремного смотрителя, устроенного прямо в стене, друзья обошли навес и метнули крюк, привязанный к концу трехметровой веревки. Через несколько минут они успешно добрались до патрульной дорожки на тюремной стене. Когда Клузио лез на стену, то зацепился брюками о железный навес. Мотылек стал вытягивать друга наверх, не обращая внимания на шум, производимый листом железа. Но на грохот отреагировали не посвященные в планы побега охранники, которые тут же открыли стрельбу. Растерявшись, беглецы прыгнули не туда, куда надо, а на улицу, расположенную ниже общего уровня. Высота стены там была около девяти метров, и, прыгнув, друзья уже не смогли встать на ноги: Клузио сломал ногу, Мотылек получил перелом пяточных костей, а колумбиец вывихнул колено.