Извилистый путь - Виталий Вильчинский

— Ничего, там, где будет его новое жилье, много не помоешься… — сквозь зубы проговорил я.

— О чем это ты? — поинтересовался эльф.

— Неважно, — я искоса глянул на Нейлин. — Не место и не время. А этого, как поедим, грузи на свою сменную лошадь, и тащи в мой замок. Пристроишь его в казематах. Он сам выбрал свой путь.

— Мугу, — кивнул Кален. — Есть у тебя какие-то планы, насчет него?

— Работа и только работа сможет смыть грехи, тяготящие его грешную душу!

— Что ж это за работа-то такая, чтоб ее убийце и вору можно было доверить?

— А ты сам-то подумай. Мы где живем?

— Ага, камен… — заикнулся егерь.

— Тссс! — цыкнул я на эльфа. — Я же сказал, при девушке — ничего! И вообще, никому ничего. А место его ПМЖ ты почти угадал.

— Ох-хо, неужели…?

— Если ты думаешь о том же, о чем и я, то да.

— Тын, тын, тын… — Кален сделал движение сжатыми кулаками, в которых было что-то «зажато», как будто он что-то забивает, но двигал он руками так, чтобы никто не увидел.

— Да, да, — подтвердил я. — Сколько ж денег можно тратить, кубышка не бездонная! Я тебе не дракон, который спит на потомственных сокровищах!

— А я уж было заподозрил! — хохотнул эльф.

— Так что нужно будет купить рабов. А также ими можно будет разжиться, захватив сколов. Я пока что хочу тихонько начать копать гору, а когда уже наладится добыча, можно будет и во всеуслышание заявить о…

— Я понял твой гениальный план! Набег сколов, а дальше, — свергнуть деда, получить графство, и кучу рабов!

— Не, ну ты нормальный человек? — я покрутил пальцем у виска. — Я что тебе, зверье какое-то?

— Та чего, заставляет призадуматься! — захихикал эльф.

— Я тебе!.. Так, все молчим!.. — последнюю фразу я сказал уже шепотом, так как нам приблизилась Нейлин:

— Мальчики, кушаем.

Она вручила нам по тарелке горячей ухи и вернулась к костру за хлебом и овощами.

— Ммммм… — закатил глаза эльф. — Вкуснооо!

— Ты как всегда наварила вкусняшку! Ну, просто объеденье! — добавил я.

— Ой, спасибо… — смутилась девушка.

Поев, я вместе с Каленом усадил, привязав к крупу лошади, уже очухавшегося и вовсю матерящегося бандита. Дабы не выслушивать поток этой грязи, ему запихнули в рот кляп. Эльф, попрощавшись с нами, повернул на север. А мы упаковывали вещи, собираясь двигаться по дороге на юго-запад.

— А что с этим будет? — поинтересовалась Неилин.

— Будет искупать свои грехи перед человечеством!

— А. А что будет делать?

— Время покажет. Лес валить, поле пахать, увидим, занятий придумать можно много!

— Да… Бедный. Тяжело ему будет… — как-то взгрустнула девушка.

— Нужно было думать, перед тем как идти на дорогу! А лишить человека жизни, грабить, насиловать, ему было легко! — возмутился я. — Ты хоть понимаешь, где ты сейчас могла бы быть?

А вот этого говорить не следовало. Мда, в порыве ревности, оправдывая свои поступки, я сболтнул лишнее. Возраст так и не научил меня держать язык за зубами. А ревность кольнула меня из-за того, что она пожалела какого-то гнусного негодяя!

— Ой, прости, я не то ляпнул! — попросил я девушку, накрывая своей ладонью ее ладошку. Она обхватила себя руками за плечи, уставившись перед собой.

— Ну, болван я, грубый неотесанный мужлан!

В ее глазах блеснули слезы.

— Во я идиот! — сокрушенно сказал я и притянул девушку к себе. — Ты меня простишь?

Что-то я становлюсь нюней и размазней! Но мне очень хочется загладить свою вину перед девушкой!

— Нет, ты прав. — ответила она. — Они бы меня изнасиловали, а потом убили бы или продали в рабство…

— Я бы этого не допустил! — с жаром заверил я.

— А если бы и тебя убили? — всхлипнув, спросила она.

Тьфу, болван! И кто меня за язык тянул, спрашивается?

— Есть Кален. Он бы спас, — я нежно провел пальцем по царапине, которая вспухла на нежной коже ее щеки. — И давай больше не будем о плохом! Пожалуйста! Ведь все обошлось!

— Угу.

— Ты бы лучше полечила свою щечку. А то больно на тебя смотреть!

— Ой, я забыла. И тебя тоже нужно.

Она намазала соленой мазью царапину у себя на щеке, а потом и мне на лбу. Я и забыл, что когда побежали за третьим бандитом, я расцарапал себе лоб обломанной веткой. Когда она прикоснулась к моему лбу, я ощутил приятный холодок и легкое покалывание.

— Спасибо тебе, Нейлин, — я заглянул ей в глаза.

— Не за что, — девушка отвела взгляд в сторону. — Ведь это моя работа!

— О да, и вы отлично с ней справляетесь, придворный лекарь! — улыбнулся я.

— Спасибо… — смущению девушки, казалось, не было границ.

— Ну что, может, продолжим наш путь? — спросил я, легко вскочив с земли, на которой мы сидели.

— Да, конечно! — обрадовалась она тому, что завершилась такая щекотливая ситуация.

Наши сумки были уже приторочены к седлам. Окинув на прощание поляну взглядом, мы выехали на дорогу и двинулись в путь. К обеду закончилось мое графство. А через два дня мы выехали на холм, с которого был виден город, раскинувшийся в пяти милях от нас, который был прекрасен на фоне голубого моря. Это был Лирнен.

Глава III

Возле города пахло морем и гниющими водорослями, слышался крик чаек. Мы подъехали к городским воротам с такой стороны, где почти не было путников. Так, с десяток мужицких телег да пару верховых, а вот к северо-западным воротам выстроилась большая очередь. Приблизительно через сорок минут, заплатив въездную пошлину, мы попали в город и окунулись в шумную толпу.

Вокруг нас высились каменные дома с черепичными крышами, виднелись улочки, ровно в длину копья всадника, как и во всех старинных городах, но от северо-западных ворот и до порта тянулась широченная главная улица, проходящая мимо базара, который разместился в сорока метрах от пристани, почти у самой крепостной стены. На прилегающих улицах народу было поменьше, но все равно, по сравнению с моей глушью, это была толпа, и мне здесь было неуютно. Мы пробрались к таверне, стоявшей неподалеку от главной площади, которая называлась «Драный сапог», что и было изображено на вывеске.

Это было заведение среднего класса, тут не было излишнего шика, но и пьяных вонючих моряков, которые перепились дешевого эля или рома, здесь не было. Когда мы въехали в открытые ворота «Сапога», навстречу нам поднялся опрятный мужчина, перед этим сидевший на скамейке под деревом с густой кроной. Недалеко от дерева был вырыт колодец, около которого стояло корыто, наполненное доверху водой. Двор был вымощен камнем.

— Добрый день. Я конюх, можно ваших лошадей? — вежливо поинтересовался он.