Марк. Заберу ее себе (СИ) - Бонк Теона

Я снимаю носки, и жду ее следующего шага, так как она не носит их. Она хмуро смотрит на меня, но снимает браслет и кладет его на покрытый простыней комод.

— Не думаю, что это можно назвать одеждой, София.

Она пожимает плечами, как будто ей плевать, и бросает на меня многозначительный взгляд.

Тогда я снимаю ремень и вешаю на крючок на стене.

— У тебя больше одежды, чем у меня, — наконец произносит она, стоя в одном летнем платье. — Это значит, что я буду голой намного раньше тебя.

— Ты понимаешь, насколько это глупо, верно? Прежде чем все будет сделано, мы оба будем полностью обнажены.

— Я бы хотела выбрать один предмет одежды, который я могу оставить до тех пор, пока мы… знаешь, пока не начнется… ну, пока мы не…

Я опускаю голову, изо всех сил стараясь сдержать улыбку. Я начинаю понимать, что София, сама того не осознавая, посылает мне сообщение. Она девственница. Она девственница? С такой сексапильной внешностью и дерзким ротиком?

Эта мысль никогда не приходила мне в голову. Несмотря на всю ее дерзость, сейчас я вижу, как она волнуется. Я позволяю этой информации просочиться в мой мозг. Это все меняет для меня. Она не заслуживает того, чтобы я просто трахнул ее и уехал спустя неделю.

Я знаю, что не должен лишать ее девственности. Она слишком особенная для мужчины, который избегает любых привязанностей. Она заслуживает кого-то, кто будет всегда рядом, будет заботится о ней. Совсем ведь еще девочка, смотрит сейчас таким доверчивым взглядом на меня. Резко разворачиваюсь и заставляю себя отойти подальше от нее. Подхожу к окну и прислоняюсь лбом к прохладному стеклу.

Я должен был сразу догадаться, что у нее нет опыта. Как только я приближался слишком близко и брал ее в свои объятия, на место огненной дерзости приходила нежная застенчивость. Мне нужно поступить правильно и вернуть ее домой.

Но, стоит мне лишь на миг представить, как кто-то другой ласкает своими руками ее мягкую кожу, гладит изгибы, целует губы, я вскипаю от гнева. Это мысль разрывает меня на части. Я должен отпустить ее. Почему от этой мысли становиться так тошно на душе?

Никаких привязанностей, никаких обязательств, никаких сожалений. С этим девизом я шел по жизни.

В воздухе повисла тишина. Кажется, София замерла и не двигается. А я? Я принял решение…

София… она определенно окутывает меня, привязывает к себе невидимыми цепями, которые я не в силах разорвать. Я знаю, что взять ее тело определенно сделает меня обязанным. Я всегда избегал этого, но если я не почувствую ее вкус, если не попытаюсь сделать своей, то инстинктивно знаю, что буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Внезапно я превратился из мужчины, который не верил в ответственность, в мужчину, который ничего не хочет больше, чем заботиться о ней и лелеять эту женщину до конца своей жизни. Того факта, что ее отец вероятно будет против этого, недостаточно, чтобы заставить меня уйти от нее. Я поворачиваюсь и делаю шаг в ее сторону.

— Детка, мы можем двигаться так медленно, как ты захочешь. И ты можешь оставить один предмет одежды.

— Вот так просто? — спрашивает она, ее лицо проясняется, губы растягиваются в улыбке, а тело мгновенно расслабляется.

— Именно так, — соглашаюсь я.

— Ладно — шепчет она, ее улыбка становится шире, и на лице появляется выражение, которое можно описать только как ликование. — Я выбираю себе нижнее белье.

— Без проблем, — отвечаю я и на это она хмурится.

— Это мой лифчик и трусики, — предупреждает она.

— Я знаю, что такое нижнее белье.

— Тогда я не уверена, а как это сработает, когда мы… ээ…

— Тебе не о чем беспокоиться. Поверь мне, я справлюсь, — говорю я ей, а потом просто потому, что могу, снимаю футболку и бросаю ее на пол. София снимает свое платье в тот момент, когда я отбрасываю джинсы в сторону. Я путешествую глазами по ее телу. На ней одет нежно-розовый комплект белья. Ее грудь вздымается от учащенного дыхания. Она еще прекраснее, чем я себе представлял.

Ее взгляд медленно опускается вниз. Она охает, и я точно знаю момент, когда она видит мой член, тяжелый от желания, подпрыгивающий к ней, жаждущий ее. У меня большой член, но я никогда не зацикливался на этом. Дамам, похоже, это нравится, а я просто благодарен, что это не какой-то карандаш, от которого они бы убегали, смеясь. С другой стороны, я никогда раньше не имел дело с девственницей.

Я позволил ей прикрыться, потому что не хотел видеть страх на ее лице, но я вижу его сейчас, когда она разглядывает мой набухший член, его головка скользкая и влажная, полная желания и голода.

— Марк, я не думаю, что эта штука влезет в меня, — шепчет она, делая шаг прочь от меня.

Я сокращаю расстояние между нами, обнимаю ее рукой за шею и притягиваю к себе.

— Это не только влезет, София, но я обещаю, что тебе это понравится и, когда все закончится, ты будешь умолять о большем.

Она смотрит на меня и я вижу, как она потихоньку подавляет свой страх.

— На самом деле я не из тех девушек, которые умоляют. Может быть, я заставлю тебя умолять, — говорит она.

— Это моя девочка. Дай мне этот огонь. Мне он так нравится. Я могу обещать тебе, я буду наслаждаться каждой минутой, умоляя о большем, — рычу я, прежде чем завладеть ее ртом. Она тает в моих объятиях, когда мой язык скользит по ее губам. Как только я отрываюсь от нее, она снова опускает взгляд вниз и пытается отстраниться.

— Марк, а ты знаешь, сколько он, ум… я имею ввиду, сколько сантиметров…, - ей определенно трудно подобрать слова и она так мило краснеет.

— Детка! — говорю я предупреждающим тоном. — Перестань.

— Это вполне законный вопрос, учитывая, что ты хочешь всадить его в меня. Ну так, что? Ты дашь мне цифры?

— Цифры? — я немного теряюсь и она, пользуясь моментом, опять делает шаг в сторону.

— София, тебе придется мне поверить, что он влезет, — приближаюсь к ней и делаю то единственное, что заставляет ее перестать нервничать. Я снова целую ее сладкие губы.

Каждый раз, когда я это делаю, мне кажется, что наш поцелуй становится все лучше и лучше. Каждый раз, когда я пробую ее на вкус, удивляюсь, как я вообще жил без нее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

СОФИЯ

Я знаю, что выставила себя дурочкой. Вместо того, чтобы заставить меня чувствовать себя неловко, каким-то образом Марку удалось успокоить меня, по крайней мере, пока я не взглянула на его член.

Его полностью возбужденный член. Он широкий, толстый и такой длинный, что даже не может стоять по стойке смирно. Он подпрыгивает и качается, слишком большой, чтобы выдержать собственный вес. Я разрываюсь между желанием узнать, как он будет ощущаться внутри меня, и желанием бежать в противоположном направлении.

У меня никогда раньше не было секса, так что я могу только догадываться, но я почти уверена, что девственницы не в состоянии справиться с таким большим членом.

Я забываю о его размере, когда Марк целует меня, но как только мы отрываемся друг от друга, это первое, о чем я думаю.

— И все же, это не может поместится в меня. Ты не мог бы дать мне телефоны женщин, с которыми ты был раньше, чтобы я могла спросить их мнение, — мне следовало предупредить его, что, когда я нервничаю, я говорю всякую чушь, что приходит мне в голову.

Марк ничего не отвечает. Он просто стоит и смотрит на меня, моргая.

— Ну так что? — подсказываю я ему.

— Я бы не дал тебе телефоны женщин, которые были до тебя, даже если бы знал их, — ворчит он.

— Ты боишься позволить мне поговорить с ними, потому что они докажут то, что я уже знаю.

— И что же это, Господи?

— Что ты нанес им непоправимый вред своей штукой и они… — я обрываю свою речь, в основном потому, что слишком занята визгом, когда Марк хватает меня, поднимает, а затем бросает на кровать, как будто я не более, чем мешок картошки.