Каждый может любить - Валентина Игоревна Колесникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как жаль, — до этого спокойное лицо доктора мгновенно стало грустным и печальным, — а я-то надеялась, что он наконец остепенится… Ну что же, Дарья, вам очень повезло иметь такого друга. Отдыхайте, набирайтесь сил и ни о чем не переживайте.
— У меня последний вопрос, — я остановила врача почти у дверей палаты, — сколько я буду должна за пребывание здесь?
— О чем вы? — мне кажется, женщина удивилась этому вопросу куда больше, чем информации, что отец ребенка не Преображенский, — Александр Сергеевич уже все давно оплатил. К тому же это центр его семьи и вы лежите в их личной палате. Отдыхайте, Дарья Сергеевна, и ни о чем не волнуйтесь.
Мамочки… Личная палата… Да кто он такой вообще? В любом случае, я до безумия рада, что этот человек мне помог. Только как теперь расплатиться за эту помощь? Я не привыкла оставаться в долгу… тем более в таком большом.
Одежды у меня с собой не было. На кровати я лежала в казенной рубашке, а мое платье аккуратно висело в шкафу. Медленно переодевшись, я все же вышла из палаты и сразу же остолбенела.
Центр был огромный, просто невероятных размеров коридор, заполненный палатами. Везде ходили люди в белых халатах, жизнь кипела, крутилась, где-то горели красные огни, говорящие о том, что за этими дверьми явно что-то происходит. Девушки, что лежали на отделении, сильно отличались от привычных моему обществу людей и вот почему:
— Я же сказала, что мне очень это надо! — она стояла в домашнем плюшевом костюмчике при полном параде с косметичкой в руках, — я не выживу тут в таких условиях!
Это в каких это “таких” условиях она не выживет? Блондинка о чем-то спорила с врачом, показывая на свои руки. Молодой мужчина терпел, старался говорить учтиво — положение обязывает, но судя по взгляду, он уже давно на пределе.
— Оксана Павловна, мы медицинский центр, и ни как не косметологический. У нас нет салона красоты и позвать к вам в палату мастера маникюра мы не можем. Это не подходящее для этого место!
— В смысле, не подходящее? — она скривилась, выставила перед ним свою ладонь, явно желая, чтобы мужчина обратил внимание на ее ногти, — а какое тогда подходящее? Я за что такие деньги плачу, доктор? Да вы мне в ноги кланяться должны, не?
— Оксана Павловна, — голос мужчины изменился до неузнаваемости, но девушка этого не заметила, — повторяю еще раз. Мы не можем привести к вам в палату мастера маникюра. Это запрещено, если вас что-то не устраивает, можете пожаловаться начальству…
— Я не начальству пожалуюсь, а Александру Сергеевичу Преображенскому! — она выставила вперед грудь, сделала несколько уверенных шагов в сторону доктора, словно он был не врачом, а слугой, — ты вылетишь отсюда стрелой, понял меня?
— Кто кому тут жаловаться собрался? — он что, волшебник? Как у Александра получается возникать так внезапно и в тоже время так вовремя?
— Сашенька! — девушка бросилась ему на шею, не обратив никакого внимания на букет в его руках… а нет… внимание как раз обратила, сразу к нему потянулась. — Меня обижают!
— Эй, это не тебе! Убери от цветов свои загребущие руки! Что ты вообще тут делаешь?
— Как не мне, — блондинка надула губки, и кончиком пальцев стала поглаживать его галстук. Ого… — мы раньше так хорошо проводили вместе время, но ты совсем пропал. Не видно, не слышно… Ах да, этот мне маникюр делать не хочет!
Она с презрением указала на врача и мужчина не выдержал. Александр видел, как его работник готов взорваться, высказать все, что думает, но вовремя остановил его.
— Ты здесь что делаешь? — голос злой, раздраженный. Сейчас что-то будет или он все же сдержится?
— Просто наблюдаюсь, чего уж там…
— Раз просто наблюдаешься, то можешь смело собирать свои вещи и валить из моего центра, поняла? Это не салон красоты, дура. Поэтому засунь свои претензии себе в задницу, извинись перед моим врачом и молча сваливай. Я жду!
— Я заплатила огромные деньги, Александр, — при этом она несколько странно изогнула шею, и в разговоре появился странный акцент, — и подписала договор, между прочим.
— Можешь забрать свои копейки, вместе с ними вещи и сваливать. Поняла меня?
— Сволочь! Ну, посмотрим, как ты запоешь, когда мой Лешенька приедет!
— Тогда твой Лешенька обязательно узнает, по какой причине ты здесь находишься, или ты думаешь, он такой глупец, и поверит, что химический аборт это просто “наблюдение”? Я по-твоему совсем идиот и не знаю, в какой области работает мой врач?
Девушка тут же отстранилась от Преображенского, хотела что-то высказать ему, но мужчина встретился со мной взглядом.
— Дарья… — его лицо изменилось, стало каким-то более… добрым, что ли, — мне жаль, что ты все это видела.
Я лишь пожала плечами, наблюдая за тем, как вытягивается лицо Оксаны Павловны. Она окинула взглядом букет, затем перевела свой взор на Александра, потом на меня и… Рассмеялась…
— Ты серьезно? Ты серьезно, Преображенский? — она хохотала на весь коридор, привлекая внимание, — да она же простушка. Ой, или ты ее тоже на аборт записал, да? Ну, тогда все понятно…
— Олег, — мужчина повернулся к врачу, — она больше не наш пациент.
— Все понял, — спокойно ответил мужчина, быстро набирая номер телефона. Что было дальше, я понятия не имею, так как Александр быстро увел меня с коридора в палату.
— Как вы? — опять на “вы”, странно это, — еще раз извини меня. Я не думал, что ты это увидишь.
Я лишь пожала плечами, принимая букет из пионов. Как странно, я ведь люблю пионы — угадал или подсказал кто?
— Ничего страшного, но вашего доктора жаль, если честно.
— Не переживай. У них достойная зарплата, так что обиженным я его не оставлю. Как-то так…
Повисло напряженное молчание, я чувствовала себя очень неловко, но потом, кажется, испортила все окончательно:
— Александр, спасибо вам за помощь, но… Мне надо знать, сколько я буду должна вам за эту палату и… и этот центр… Я не могу находиться в должниках, меня это пугает.
— Ты ничего не должна, — он явно обиделся, по глазам видно, — я просто помог. Прими это и смирись.
— Мы с вами совсем чужие…
— Ой, чужие мы! Я первый мужчина, который видел твоего ребенка! Чужие… тоже мне… лежи и не переживай, отдыхай и думай над проектом, ладно? Тебя работа ждет, с Аленой я уже связался… это же та очкастая девушка,
