Каждый может любить - Валентина Игоревна Колесникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уже в машине, лежа на кушетке, меня стали расспрашивать о том, что произошло и только внутри, в этом большом автомобиле, я поняла, что что-то не то…
— Простите, а мы куда едем?
— Как куда? В семейный центр Преображенского. Александр Сергеевич позвонил нам лично, вы общались с нашим диспетчером.
Личный центр Преображенского? Личный центр? Мне больница нужна… какой еще центр? Но спорить просто не было сил, в голове царил самый настоящий хаос, остановить который у меня не получалось. Все тело охватила паника, руки не получалось контролировать — они тряслись, все тело било дрожью… Боже, только не выкидыш… только не выкидыш! Умоляю, пожалуйста…
Мы ехали быстро, фельдшер куда-то звонила, диктовала незнакомые мне названия, какие-то дозировки, потом пыталась меня успокоить, но у нее ничего не получалось.
Как только автомобиль приехал к месту назначения, меня выкатили на улицу и повезли на каталке…
Поднялся холодный ветер — словно ледяное покрывало, он обволакивал все тело, но при этом успокаивал дрожь. Я смотрела на темное, почти что черное небо и совершенно ничего не понимала. Перед глазами все меркло, послышался визг тормозов и спустя некоторое время кто-то взял меня за руку… Дима? Нет… Он ведь не мог знать…
Яркие лампы, светлое помещение… Голоса… Укол в палец — кровь взяли? Прямо на входе?
Аппарат узи — современный, небольшой, с множеством каких-то датчиков… Смотрят внимательно, сосредоточенно, что-то говорят человеку в белом халате.
Я же ничего не понимаю — все словно в густом тумане, голоса смешиваются в единый поток, но кто-то продолжает держать меня за руку. И почему этот кто-то не Дима…
Затем он отпустил меня… Я осталась одна в большом кабинете один на один с врачом, готовым провести осмотр…
— Все хорошо, слышите меня? Дарья…
— Тогда почему кровь пошла?
— Скорее всего, проблема в гормонах. Плод на месте, сердечный ритм в норме, — врач позволил встать и одеться. Меня немного шатало, голова кружилась, — сейчас сюда зайдет медсестра и возьмет кровь на анализ. Затем вас положат в палату. Мы дали вам лекарства, они снимут боль, но скорее всего вы скоро очень сильно захотите спать. Самое главное, что вашему ребенку сейчас ничего не угрожает, слышите меня?
Я молча кивнула и меня тут же отпустило. Тело перестало дрожать, руки больше не тряслись, но по щекам все еще текли слезы. Я быстро смахнула пару капель, с силой прикусила нижнюю губу и почувствовала привкус крови. Ну вот… Теперь болеть будет.
Дальше все происходило очень быстро, меня привезли в одиночную палату, но рассмотреть ее сил не было. Как только голова коснулась мягкой подушки, я уснула.
***
Апельсины… Это точно их запах… А мне их можно? Можно ведь? Я просто очень люблю апельсины…
В глаза светил яркий свет, голова казалась каменной и во всем теле ощущалась дикая усталость, словно совсем недавно я пробежала длинный марафон. Постельное белье пахло свежестью, подушка мягкая, и до неприличия удобная… Светлые стены, даже картина висит… Работает холодильник — небольшой, но с виду дорогостоящий. На широком подоконнике стояли цветы, кто-то принес большой букет белых роз и поставил в широкую пузатую вазу…
На сгибе руки стоял катетер, а рядом висела капельница, которая уже закончилась.
— Доброе утро, — в палату вошла молодая девушка, она мило улыбалась, несла на подносе что-то очень ароматное и до ужаса аппетитное, — ваш завтрак, Дарья Сергеевна. Как только закончите, нажмите, пожалуйста, на кнопочку, что находится на рукояти койки, и я заберу поднос. Доктор посетит вас сразу, как только вы покушаете.
Кнопка? Рукоять? С каких пор в наших больницах такой сервис?
Стоило мне подумать об этом, как воспоминания хлынули волной — я в каком-то платном центре и, простите меня, каким образом я за все это расплачусь? Да тут один день пребывания может стоить как мой месячный заработок…
Молоденькая медсестра поставила на небольшой столик поднос и тихонько вышла. Мне показалось, что она боялась смотреть на меня… Со мой что-то не то?
На подносе стояла сырная тарелка, пустая чашка, свежезаваренный листовой чай, несколько пакетиков с сахаром, салфетка для рук, мелкозернистый творог, емкость со сметаной, круассан и глубокая миска с овсянкой, на поверхности которой плавали фрукты. В больнице, скорее всего, мне предложили бы запеканку… Только запеканку.
Каша на вкус оказалась божественной, к моему личному позору, я так дома не готовлю. Сама палата выглядела большой, светлой и просторной, на рукоятке моей койки действительно были кнопки: одна большая, явно для вызова медсестры, и еще две поменьше — с изображением телевизора и какого-то магнитофона, что ли. Нажав на них, из стены тут же выехала плазма, а следом за ней проигрыватель дисков. Вот что значит платная медицина. Теперь понятно, почему Александр был в шоке, когда увидел ту очередь в консультации. Я думаю, что здесь подобного просто нет и быть не может.
Медленно встав с кровати, я ощутила головокружение и вернулась обратно, тут же нажав на большую кнопку. Спустя мгновение подноса передо мной уже не было, медсестра все так же боялась на меня смотреть, и следом за ней в палате оказался врач.
Женщина в возрасте, но выглядит очень хорошо, хоть и устала от работы — это видно по взгляду. Она спокойно присела рядом со мной, поинтересовалась самочувствием, а затем произнесла:
— Проблема действительно в гормонах, Дарья Сергеевна. Я выписала необходимые назначения, вам каждое утро будут ставить уколы и капельницы. Явной угрозы выкидыша нет, но вам придется остаться в палате еще несколько дней. Сколько именно — сложно сказать. Мы будем основываться на ваших показателях. Здесь есть все необходимое, так же для беременных на нижних этажах предусмотрен зал с врачом лфк, комната для консультаций по поводу рождения и всего, что вас ждет в будущем, небольшой бассейн, но вам туда нельзя. Говорю это, чтобы не было соблазна нырнуть. Вот ваш ключ от палаты, в шкафу вы найдете сейф для личных вещей, и сразу предупреждаю — везде, кроме палат и туалета стоят камеры. Можно кое-что сказать?
Ее вопрос застал меня врасплох, но я чисто на автомате кивнула в знак согласия.
— Я рада, что Александр так за кого-то беспокоится. Тем более за кого-то в вашем положении.
— Не совсем понимаю, о чем вы…
— Вы же с Александром… Преображенским… Ну… — врач замялась, поняла, что влезла не в свое дело, хотела как-то смягчить ситуацию, но я ее опередила:
— Поэтому меня
