Кома - Маргарита Малинина

Помню, что меня несли. Точнее, я чувствовала чьи-то сильные, грубые руки. Пришла в себя уже на улице. Подруга поливала мое лицо минералкой из бутылки. Когда я открыла глаза, увидела, что лежу на грязной дороге.

Надя начала смеяться.

— Ну ты ваще, подруга! Так быстро отрубиться от какого-то мартини! Теряешь форму!

Я протерла лицо и поморгала.

— Мы его вообще-то мешали с текилой.

— Ой, подумаешь! Сколько я всего в жизни перемешала — тебе и не снилось! И ничего, жива!

— Ну ладно. Помоги подняться, — я протянула руку, и мне помогли встать. Голова все еще кружилась, но уже не так сильно.

Мы потихоньку тронулись вперед по дороге (благо не было машин), я опиралась на подругу, обхватив ее рукой за плечи, она же держала мою руку своей. Вот так мы и шли.

Вдруг меня осенило. А если переход все-таки не произошел?! Ну не могла же я совершенно ничего не почувствовать!

— Надя, какое сегодня число?

— С утра было воскресенье…

— Надя, воскресенье — это день недели. А число какое?

— Двадцать третье. Что за дурацкие вопросы на ночь глядя?

— Это было с утра. А сейчас уже не утро. Посмотри на телефоне.

— Господи, да что ты пристала! — Надька раздраженно скинула мою руку с себя и полезла в сумочку. — Двадцать четвертое, понедельник. Довольна?

— Очень. Надя, а теперь скажи мне, где я работаю?

— Боже мой, Ксюша, ты что, совсем уже ку-ку?! Напилась до чертиков и все забыла. Следующим вопросом будет, где ты живешь и как тебя зовут?

— Нет, это я знаю, — покачала я головой.

— Здорово! Класс!

— Не ерничай. Так где я работаю?

— Толчки ты продаешь!

— Ага! Нет, я уже давно не продаю. Я замдиректора!

— Сколько ты вкалываешь, я удивляюсь, почему ты еще сама не директор… Горе ты мое. Пошли в пивную, здесь за углом. Оттуда точно не выгонят. Помню, чего только не творила на прошлой неделе. И все как с гуся вода.

— Там что, охраны нет?

— Охрана есть, но хулиганит еще побольше, чем посетители.

— Понятно… Ты уверена, что нам стоит туда идти? — Мысль о хулиганящей охране остудила мой пыл.

— Ксюха, ты меня пугаешь. Раньше мы могли несколько ночей подряд тусить. И пить, сколько влезет. А сегодня ты сломалась после двух часов!

— Ладно, идем в пивную.

В пивной сперва было скучно. Пяток алкашей распивали за столиком, еще парочка мирно валялась себе под другим. Музыка звучала тихо. Слишком тихо для двух пьяных девиц. Мы попросили включить караоке.

Через пару часов были спеты все песни, убиты все бездомные кошки в округе, которые это услышали и умерли от разрыва барабанных перепонок, было выпито несколько литров пива на человека, а потом Надька начала исполнять свой коронный номер — стриптиз на столе, но так как оценить, кроме меня и еще двух бомжеватого вида мужиков, оставшихся к тому времени в заведении, было некому, быстро остыла и слезла. С чувством выполненного долга мы ушли.

— Вот это я понимаю — погуляли! — с восторгом пополам с детской радостью гордо сообщила спутница. Потом со слезами на глазах заявила: — Нам надо чаще встречаться! — и кинулась мне на шею. — Обещай, что это не последний раз!

— Обещаю! — сказала я поспешно, чтобы отделаться от ревущей подружки, по всей видимости, впавшей в маразм. — Только мне что-то не нравится раскалывающаяся голова и прогулка на гигантских шпильках по городу!

— Вот, вкуси все прелести одинокой жизни. Раньше тебя Игорь забирал из любого кабака и в любое время суток и отвозил домой.

Я резко затормозила и схватила ее за локоть.

— Надя, ответь мне на вопрос!

— Ну началось… Тебя зовут Ксения…

— Не перебивай!

— Хорошо, — без энтузиазма отозвалась спутница, — что там за вопрос?

Я вдохнула побольше воздуха в грудь и выдержала паузу. Крепко взяла ее за запястье и заставила посмотреть мне в глаза.

— Надя, ответь, что с Игорем?

Подруга весьма удивилась моему вопросу.

— Ксюш, ты что, правда больная? — спросила с беспокойством. — Ты мне жутко не нравишься сегодня.

Действительно, я же в той жизни, где Игорь умер, и как она еще могла среагировать на мой вопрос? Но как все-таки произошел переход? И когда? Я ничего не ощутила, ничего не успела понять… И Надька была со мной рядом!

— Надя, мы в десять часов встретились у моего дома. Ты помнишь?

— Да отстань ты от меня! — взвыла девушка. — Конечно, помню!

— Но это же было вчера! Ты не можешь этого помнить! Перехожу только я! А другие не переходят!

— Куда переходят?! — Надькины глаза выкатились из орбит. — Борисова, ты сумасшедшая! И выпусти мою руку! Беру свои слова назад, никуда я с тобой больше не пойду! Мне жизнь дороже.

— Я потащила тебя за собой? В другую жизнь? — продолжала я рассуждать, бормоча себе под нос. — Но это невозможно. Ты должна была остаться в жизни номер два.

Этого подружка уже не смогла вытерпеть, отбежала от меня к круглосуточному супермаркету, возле которого дежурили такси, села в одно из них и укатила. Однако я это заметила уже позже, когда желтая машина начала разворачиваться перед моим носом. Но это все было не важно. Главное, что в моем расследовании произошел какой-то поворот. И я пока не могла проследить за ним, повернуть вместе с ним, понять, что это за поворот такой и куда он ведет. Наверно, на трезвую голову это получится несравнимо лучше, но все равно ужасно хотелось разобраться прямо сейчас. Уже новый день, но Надька оставалась со мной. И никуда с приходом полуночи не пропала. И я никуда не переместилась. Хотя, по идее, я должна была лежать в постели в жизни номер один, пока мой клон подменяет меня в жизни номер два — в клубе, с Надей. Как мог произойти переход, но ничего вокруг не поменяться? Это же две разные жизни?

Так я шла и думала, забыв уже про уставшие ноги, затем полезла в сумочку, чтобы кому-нибудь позвонить и убедиться, но здесь меня поджидал сюрприз: загоревшийся дисплей телефона показывал, что сейчас уже семь утра. Ни фига себе! А я за размышлениями даже не заметила, что прошла чуть ли не половину города. Ой, мне же надо на работу!

Подождав немного на остановке, я плюхнулась в подъехавший автобус, затем немного пришлось пройтись пешком, но к восьми я вполне себе успевала. Хотя фирма работала с девяти, но начальникам положено приходить раньше. Да и когда простые работники являются ровно в девять, на них