Кома - Маргарита Малинина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так чем были мои две жизни? Обычным сном, включающим и кошмары, и приключения, или… предвестником беды?
Я вскочила на ноги.
Игорь! Встреча!
Я подбежала к окну и выглянула. Он как раз садился в фургон.
Только бы успеть! Только бы успеть! Я не могу потерять его снова! Ведь в этот раз все будет по-настоящему.
Я рванула на себя раму, да так, что стекло затрещало и сломались два ногтя. Впрочем, о них я думала в последнюю очередь.
— Игорь! — выкрикнула я в распахнутое окно.
Он не слышал! Утро, шум, третий этаж. Он уже завел мотор.
Слезы начали душить, я понимала, что не успею, но тут глаза наткнулись на горшок, стоящий на подоконнике. Мгновением позже он уже летел из окна и приземлился аккурат на крышу автомобиля.
Игорь вышел из машины и посмотрел сперва на горшок, затем наверх.
— Не уезжай на встречу! — взмолилась я.
Он от возмущения стукнул себя руками по бедрам и, задирая голову, прокричал:
— Ты готова на все, лишь бы у меня ничего не получилось и, соответственно, оставалось больше времени на тебя и твои капризы! Надо же, мне показалось, что ты изменилась! Как я мог так ошибиться! Люди не меняются!
Он махнул рукой и скинул горшок с крыши. Я поняла, что он уедет. Что же делать?
Я высунулась из окна уже по пояс.
— Игорь, называй меня эгоисткой, ненавидь меня, презирай и никогда больше со мной не разговаривай! Все что угодно, только не поезжай на эту встречу!
— Я не понял, что не так с этой встречей?
— Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось!
Я свешивалась из окна третьего этажа городской клинической больницы в нелепой ситцевой ночнушке в пол бабушкиного фасона и кричала при всех, что люблю его, что всегда была капризной эгоисткой, стервой, не ценила своего счастья, использовала его, а он этого не заслуживал и все терпел. Мне было плевать, что возле окон собрался весь народ, что только присутствовал в больнице, включая персонал, и все, затаив дыхание, наблюдали бесплатный спектакль, обнажая гнилые ухмылочки. Я кричала и кричала, вспоминала даже какие-то случаи из жизни, где была не права, и цитировала Священное Писание, а Игорь стоял и внимательно слушал. Наконец, когда я стала истерически рыдать и уже не могла вымолвить ни одного приличного слова, он поднялся ко мне.
— С чего ты взяла, что со мной что-нибудь случится? — дав мне выплакаться и попить воды, спросил озадаченно.
— Просто поверь мне… Правда один раз я уже пыталась тебе объяснить, но ты не поверил. Пойми, я видела, как ты умер. Я была на твоих похоронах. Ты ехал на эту встречу, жутко опаздывал и разбился.
Он помолчал, затем выдал:
— Здорово же тебя током стукнуло. Ты что, ясновидящей стала?
— Возможно.
Игорь повздыхал несколько раз, походил туда-сюда, сел на мою кровать, затем поднялся и изрек:
— Ну хорошо. Я позвоню, скажу, что не смогу сегодня, и попытаюсь перенести на другой день, хотя такие люди этого не любят, и мне могут отказать.
— Все будет хорошо, поверь мне. Скажи, что твою девушку с другого света вытащили. Он поймет, он же человек.
— Ладно, тогда я договорюсь о новой встрече и выеду заблаговременно, чтобы ехать медленно и соблюдать все правила. Пойдет?
— Нет, — улыбаясь, покачала я головой.
— Нет?
— Нет. Не ты поедешь, а мы поедем! Вместе!
Тут уже заулыбался Радин. Подошел и обнял меня.
— Ты серьезно хочешь со мной поехать к продюсеру?
— Да. Для тебя это так важно, а я никогда не участвовала в твоей музыкальной жизни, за что мне сейчас очень стыдно. Я только критиковала и никогда в тебя не верила. Ты простишь меня?
— Я всегда тебя прощаю. Не могу не простить.
— Но теперь-то я верю в тебя и знаю, что у тебя все получится.
— Нет.
— Нет?
— Не у меня все получится. У нас все получится!
2010–2012
