Платный сыр в мышеловке - Валентина Андреева

— Сейчас у этого козла тормозная система отключится, будут гонки с преследованием, — с тревогой сообщила подруга. — Надо же, как неудачно обставлено наше прибытие. Быстро угоняем лифт на десятый этаж, оттуда марш-бросок. Три пролета по лестнице вниз.

— А дальше куда? Если соседей нет дома. — Беспокойно оглядываясь, я следом за подругой влетела в лифт, от волнения нажала кнопку двенадцатого этажа и окончательно растерялась.

— Главное, чтобы у нас самих все были дома, — поучительно заметила Наташка и ткнула пальцем в кнопку седьмого этажа. Без учета запланированного маршброска вниз. — Блин! Ну никак не получается с полной умственной комплектацией. Значит, судьба.

На площадку из лифта мы вышли, крепко держа друг друга под руку. Для начала позвонили в соседние квартиры. Отозвались только в одной, и то из-за двери. Надтреснутый старческий голос сообщил, что никого нет дома, и пригласил зайти завтра. Долго не решались звонить в квартиру Кириллова — а вдруг откроет?

— Мама дорогая, когда же мы поумнеем? — с тоской проронила Наташка и предложила форсировать это событие: позвонить и немедленно удрать. Лучше вниз. Там, где-нибудь во дворе под кустами на лавочке, и ждать развития событий.

— Ну, хватит! — решительно заявила я и, менее решительно подойдя к двери, совсем нерешительно нажала на кнопку звонка. Потом еще и еще… С каждым разом все увереннее и увереннее. Дело в том, что звонка не было слышно.

— Странно… — не меньше меня озадачилась Наташка. — Я хорошо помню, что в прошлый наш визит трезвон был. — И подергала ручку двери. Она легко подалась вниз, раздался тихий щелчок, дверь противно скрипнула, намекая на свободный доступ в квартиру, и нас мигом сдуло к лифту.

На лестничной площадке мы стали шепотом переругиваться, замолкая только на звук вызываемого вверх-вниз лифта. Ясное дело, и жилая, и нежилая квартира обязана находиться под замком. Если, конечно, дом не предназначен на снос. Когда в криминальном чтиве или фильме идет речь об открытой квартире, значит, вас приглашают на обозрение чьего-нибудь трупа. Бывают исключения, но редко.

Решение вызвать милицию было единодушным. Консенсуса не было только по последующим нашим действиям: слинять или не слинять со своего поста. Если не слинять — замучаешься отвечать на вопросы, по какому поводу сюда заявились. Если слинять — не узнаешь, что и с кем случилось в квартире покойного. Все решила кабина лифта, остановившаяся на девятом этаже. Было хорошо слышно, как хохотнул прокуренный женский голос: «О, проехали!»

Вместо того чтобы рвануть прочь по лестнице, мы на цыпочках рванули в квартиру Кириллова. Меня очень удивил тот факт, что Наташка на бегу выхватила из сумки свою обгрызенную ножницами косынку и, только намотав ее на руку, открыла дверь. Можно считать, хорошо соображала, но в плане окончательного итога — плохо. Во-первых, ее пальчики уже засветились на ручке, во-вторых, протерев их, следовало нестись для начала хотя бы вверх, а там вызвать лифт и — «прощай, нелепая затея!» Все это я мысленно выдала подруге, буквально наступая ей на пятки.

Дверь мы за собою заперли и какое-то время напряженно прислушивались к звукам извне. Становилось понятно, что зря «влетели в клетку». Планов обследования помещения не было. Я тихо сетовала на то, что подруга уничтожила следы убийцы. Она также тихо огрызалась, считая его более сообразительным, чем я. Наверняка работал в перчатках.

— А если… — выдали мы дуэтом, имея в виду одно и то же. Вдруг жертва оказалась живучей? Например, как Серегин. Валяется где-нибудь в комнате или местах общего пользования, связанная по рукам и ногам, да еще с кляпом во рту. Проклиная нашу нерешительность и отсчитывая последние минуты своей жизни.

Наташка всхлипнула и пожаловалась на невезучесть. Пришлось утешить ее народной мудростью — везет только дуракам. Интересно, кто первый это придумал и что было положено в основу. Подруга живо встряхнулась и заявила: в таком случае у нас есть шанс. Я кивнула и осторожно приблизилась к ванной. Наташка слегка меня потеснила, показав кулак, замотанный в косынку. Сведя брови к переносице и глядя на нее исподлобья, я изобразила негодование: «следить» своими отпечатками и не собиралась, просто надоело бездействие.

Коротко хакнув, Наташка рванула дверь ванной комнаты на себя. За ней и спряталась, вжавшись в стенку. Секунд через пять поинтересовалась:

— Ну что там?

Не открывая крепко зажмуренных от страха глаз, я прошептала:

— Совмещенный санузел.

— А тело?

— Почти не видимо.

— То есть?.. — Подруга показалась из своего укрытия и ахнула: — Ирка, оно что, мертвое и в безобразном состоянии? В ванне плавает? Прямо в одежде?

— Не знаю. Сейчас соберусь с духом и посмотрю.

— Ну так собирайся быстрее, кажется, мне надо в туалет. Ты уверена, что санузел совмещенный? Ах, да… Здесь всего одна дверь…

Я моментально освободила дорогу, но подруга потребовала доложить о состоянии тела. Решив взглянуть на реальность сквозь узкие щелочки глаз, я их едва приоткрыла, но тут же взбодрилась. Даже без освещения понятно: ванная комната пуста и выглядит обезличенной. Включив свет, отметила — чья-то заботливая рука освободила от предметов гигиены даже стеклянные полочки.

— Нет здесь никого. Ни живого, ни мертвого, — с облегчением доложила я.

— Но ты же сказала…

— Тебя это обстоятельство не устраивает? Дуй быстрее по назначению, я тебя у кухни подожду. Маловероятно швыряться трупами в других местах, когда есть такое подходящее место, как ванная.

Через стеклянную дверь небольшой, метров семь, кухни ничего криминального не наблюдалось, я уверенно ее открыла, немного постояла на пороге и решила заглянуть в комнату. Только заглянуть! Некстати вспомнилась фотография Кириллова на телевизоре, и я быстренько уговорила себя не торопиться. На сей раз впередсмотрящей оказалась Наташка. Она спокойненько обошла меня, следуя в комнату. Потеряла нюх и бдительность, а взамен обрела беспечность.

— Мужик! — лекомысленно доложила подруга. — Спит, сидя в компьютерном кресле. Компьютер работает. Слышишь, гудит? Наверное, скоро вентилятор накроется…

— Вот она, излишняя самонадеянность! — обругала я себя и для устойчивости оперлась о стену. — Не все киллеры обременяют себя работой по перетаскиванию жертв в ванную. Дополнительные услуги в заказ не входят и не оплачиваются. А нам не стоило игнорировать стандартное правило детективного жанра: открытые двери квартиры — приглашение к одностороннему общению с находящимся там трупом.

— Эй, молодой человек! — на всякий случай ласково окликнула мужчину Наташка и беспомощно обернулась ко мне. — Как думаешь, есть у него кляп во рту? — Я молча пожала плечами. — А вот и нету. Если бы был, он его давно уже бы вытащил. Руки у него ничем не связаны. Крови не видно. Даже на полу. И это радует. Мама дорогая! Очередной ужасняк… Мы этого господина знаем?

Наташкины слова насчет отсутствия кровавых следов меня успокоили, и я немного продвинулась вперед и в сторону — ближе к дивану. Чтобы убедиться в своих подозрениях.

— Знаем, но, на наше счастье, это поверхностное знакомство. Тот самый тип, что преследовал нас в метро. Годзилл. Сегодня видела его в аэропорту… Я тебе говорила и склонна подозревать молодчика в покушении на убийство Серегина, а также краже его кейса. Добегался… Белый как мел и глаз закрыт.

— Один?

— Второго мне в профиль не видно. Как думаешь, что он делает за компьютером?

— Спит. Мертвым сном. Неужели не понятно?

Мы беспомощно крутились неподалеку от выхода из комнаты, не решаясь подойти вплотную к неподвижному телу и попутно отмечая некоторые изменения. Пыли нигде не было. Фотографий на диване тоже. Наши метания внимательно отслеживал глазами Кириллов. Надо же, как неудачно стоит его фото. Я осмелела. Достал этот взгляд! Не знаешь, куда скрыться. Надо заняться делом, тем более любопытство одолело.

— Свет зажигать нельзя. Ну-ка, давай откатим этого киллера к окну, — стараясь не смотреть в сторону телевизора, обратилась я к подруге. — Ему все равно уже некуда торопиться. И достань из сумки вторую косынку, надо поинтересоваться, что изучал покойник на мониторе.

— Давай только развернем кресло так, чтобы он любовался панорамой двора. А хотя бы и с закрытыми глазами. Нам желательно самого его в упор не видеть. Отойди, я сама этого типа за спинку кресла откачу… — Наташка резко развернула кресло. Покойник от встряски встрепенулся и свесил голову вниз. — Блин! Ноги мешают. Ну и черт с ним. Спрятал физиономию, и ладно. Он нас если и видит, то только сверху. Интересно, с чего это Годзилл коньки отбросил? Или не отбросил? Ир, тебе не кажется…

— Не мешай! Подойди сюда. — Меня начинала колотить мелкая дрожь. — Тут тебе предсмертное послание Кириллова…