Небо и грозы Электрет - Нинель Мягкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он старался как можно чаще повторять имя девушки, приучая старейшину к мысли, что она не просто безликая человеческая женщина, а разумное существо с семьей, работой и совестью. Но Ниол оказался непробиваем.
Старейшина только фыркнул.
– Как будто мы боимся этих людишек! Да мы их сотрём в порошок, пусть только попытаются напасть.
– Не хотелось бы до этого доводить. У эшеминов с людьми достаточно напряженные отношения, чтобы осложнять их конфликтом. Возможно, мы победим, но сколько наших при этом потеряем?
Тереган из последних сил проявлял дипломатичность, хотя на самом деле давно хотел заорать «Старый дурной хесун, зачем нам сражаться с людьми, если мы можем столькому друг у друга научиться?»
Не говоря уже о том, что убивать рыжего инженера он не позволит ни при каких обстоятельствах.
Позевывая, на кухню спустилась Уна, разбуженная голосами. При виде ранних гостей с неё мигом слетели остатки сна. Предложив остаться позавтракать – чисто из вежливости, посетители явно и без приглашения бы задержались – и поставив утренний травяной настой на плиту, она начала потихоньку собирать на стол, прислушиваясь к разговору.
То, в каком направлении шёл разговор, ей категорически не нравилось.
Фелисия ей приглянулась. Конечно, они не общались много и не успели бы за сутки знакомства стать лучшими подругами, но открытость и жизнерадостность девушки располагали к себе. Она напоминала Уне саму себя в молодости – наивный, открытый ребёнок. Эшеминка такой и осталась, только накопленный жизненный опыт теперь помогал не открываться и не доверять всем подряд. Например, старейшине Ниолу она бы не доверилась ни при каких обстоятельствах. И его присутствие с утра пораньше на ее кухне сулило человеческой девушке немалые неприятности.
– Слушай меня, Тер. – Ниол снова перешёл на уменьшительный вариант имени, намекая на своё старшинство и тем самым превосходство. – Я понял, ты не хочешь ее убивать. Это похвально, что ты так верен своему слову, но подумай о родном народе. Человека надо хотя бы оставить у нас. Пусть себе копается в лесу, пока не найдёт, кто это сделал. Раз она тебе так нужна, оставим ей жизнь – но к своим ее пускать нельзя категорически. Ты слишком доверчив, тебе легко задурить голову. Тер, ты не представляешь, как легко люди врут и предают.
Ничего не подозревающая Фелисия выбрала именно этот момент, чтобы спуститься к завтраку. Чуть притормозила на лестнице, оценивая новые лица. На самом деле, она видела их вчера, но тогда они почти все были в капюшонах. Ее взгляд скользнул по сидящему около выхода старейшине, вопросительно подняв бровь она перевела его на Терегана. Тот кивнул, показывая, чтобы она проходила. Решив довериться ему, девушка спустилась с оставшихся ступенек и присоединилась к завтраку, который день ото дня становился все многолюднее.
Скоро перестанет хватать стульев. В небольшой столовой их было всего четыре, и сегодня заняты оказались все.
Усевшись за стол рядом с Тереганом, спиной к почетному караулу у дверей, она пожелала всем доброго утра. Ниол тоже был удостоен кивком.
На завтрак в этот раз были нежные миниатюрные рулеты с мелкими чёрными семечками, и свежие разносортные ягоды. Фелисия очередной раз напомнила себе обязательно попросить у Уны – вряд ли мужчины в этом разбираются – рецепты местной кухни, а в особенности – список съедобных ягод и зёрен. Желательно, с иллюстрациями.
– Ты вообще спала? – сочувственно спросила Уна, похоже, тоже слышавшая ее ночные бдения.
– Да, немного под утро. Я привыкла мало спать. Спасибо за заботу. – Улыбнулась ей Фелисия, и повернулась к Терегану.
– Ты представляешь! – Девушка была расстроена и взбудоражена одновременно. – Я нашла частицы, похожие на шерсть и кровь в эпицентре воронки. Похоже, кто-то приносил в жертву диких животных!
Старейшина Ниол молча сделал знак воинам подождать снаружи. Чем меньше ушей слышит подобные откровения – тем лучше.
Старейшина яростно боролся за соблюдение традиций, но идиотом бы его никто не назвал. Бахвалиться перед молодняком, какие эшемины сильные, и принижать и без того ничтожных людишек, это одно, а специально настраивать жителей посёлка против людей он не собирался.
Агрессия с обеих сторон губительна.
Ниол предпочитал делать вид, что Города не существует.
Дай старейшине волю, он бы вообще запретил межрасовое общение.
Помимо того, чтобы не допускать людей в посёлок, Ниол старался всеми силами не пускать эшеминов к людям. Своими постоянными визитами в Город Тереган бросал ему вызов почти каждый год, но старейшина мирился с одним бунтовщиком, признавая пользу доброго соседства и сотрудничества между расами. Смертей для своих – а войн без потерь не бывает – он не хотел.
Если пройдёт слух, что люди начали убивать лесных животных, тем более для таких странных целей, посёлок взбунтуется. Никто и слушать старейшин не станет. Жители соберутся и пойдут на Город войной.
И не факт, что Шидиши и правда выйдет победителем.
Учитывая, что неизвестный губит не только лес, но и его обитателей, меньшее зло – выпустить из посёлка чужую – уже не казалось таким святотатством. Долго копаться в лесу – означает подвергать его опасности появления нового мертвого пятна. И новые смерти.
Когда дверь с тихим стуком закрылась за последним воином, Тереган тихо выдохнул сквозь стиснутые до крошения зубы, которые он и не помнил, как сжал.
Он не был уверен, что собирается пойти против приказа старейшины, но знал наверняка – пока он жив, его инженеру вред причинен не будет. Так что отступление подручных Ниола Тереган воспринял с огромным облегчением. Сегодня хотя бы обойдётся без драки.
– Какое именно животное, вы смогли определить? – уточнил Ниол.
– Я не знаю, как вы его называете, для нас он снежный барс. Пушистая такая зверюга в полтора человеческих роста. Чаще белый или серый, и такие смешные кисточки на ушах.
– Киуту. – прошептал в ужасе Тереган. Населявшее предгорья и заснеженные пики гигантское кошачье почиталось у эшеминов священным. Киуту обладал длинной густой шерстью, был насквозь пропитан энергией и совершенно не боялся гроз – можно сказать, был их частью. Говорят, ночью он даже светился.
Те же рассказчики приписывали киуту практически эшеминский интеллект. Кого-то он спас в грозу, другого вывел из гор, спас от обвала… истории сходились в одном. Огромный зверь соображал не хуже иных людей.
Жили особи долго, семьи заводили раз и на всю жизнь. Рождалось детенышей очень мало, зверя видели все реже и реже. Убить киуту считалось
