Небо и грозы Электрет - Нинель Мягкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Поехали вот сюда. – Фелисия зло ткнула острым карандашом в точку на карте, чуть не проткнув ее насквозь.
Тереган предпочёл не спрашивать. Ему не понравилось выражение ее лица, не сулившее ничего хорошего ни его родному лесу, ни человеку или людям, все это организовавшим. Было похоже, что все плохо, но что именно?
Он бы многое отдал, чтобы узнать, что именно происходит сейчас под рыжими кудрями, но приходилось терпеливо ехать сквозь лес в указанные Фелисией координаты.
Глава 6.
Третье мертвое место. Как его люди могли пропустить такое?
Хотя это как раз объяснимо. Эшемины старались лишний раз не приближаться к территории людей. Те ревностно относились к своим владениям, за столетия напрочь забыв, кто собственно подарил им эти земли и позволил на них поселиться.
Третья воронка разместилась довольно близко к угодьям человеческих звероводов. Охоту в лесах эшемины контролировали строго, сами убивали только больных, старых или уже подраненых хищниками животных, чаще довольствуясь мясом домашней скотины.
Которой в своё время эшемины поделились и с людьми.
Толстые, откормленные сайки с гладкой толстой шкурой неприхотливо питались объедками с человеческого стола, быстро росли, бурно размножались и стали идеальными поставщиками мяса. Теперь тысячи саек паслись за заборами около Животноводческой Сферы.
Люди даже вывели разные породы этих животных – чем эшемины никогда не занимались, считая бесполезной тратой времени. У живущих около Города саек были разноцветные шкуры, мясо различалось по текстуре и вкусу, а с недавно родивших цедили молоко – были и молочные породы, один раз родив, они оставались в загонах отдельно от остальных, и дважды в день давали до трёх литров беловатой жидкости. Люди считали ее очень полезной.
Тереган как-то попробовал. Долго плевался.
Фелисия обошла по периметру очередную лесную плешь. Задумчиво хрустя сорванным по дороге заботливым эшемином розово-фиолетовым плодом – по вкусу он напоминал яблоко и клубнику одновременно – поковыряла носком сапога землю. Почва точно так же безжизненно и сухо пересыпалась на первый взгляд, но что-то отличало ее от предыдущих мест.
Девушка приложила миниатюрный электрометр на запястье к середине воронки. Нахмурилась, потрясла прибор, снова приложила.
– Здесь нет электричества. – ее голос звучал грустно и жалобно, будто она сама была в чем-то виновата. – На предыдущих мертвых местах был хоть какой-то остаточный заряд, безопасный для человека, минимально низкий, но был. Стрелка хоть как-то шевелилась. Здесь пусто. Вообще. Ноль. И воронка меньше остальных. Могу сказать уже сейчас, без спектрометра – они прогрессируют. И их цель – минимальный взрыв при максимальной площади поражения. Они хотят уничтожить электричество в атмосфере. И у них получается.
Пятно света висело беспощадным прожектором прямо над головой, будто его тоже вырезали циркулем, и на толстый срез облака отбрасывало кровавый блик заходящее солнце.
До самой темной поры – сумерек, временем между заходом солнца и восходом лун – оставалось не больше пары часов. Надо было спешить. Фелисия хотела еще раз проверить жутковатую догадку.
Четвёртое пятно нашлось еще дальшет по воображаемой линии, доморощенные следователи почти доехали до гор. Высокий, покрытый вечной мерзлотой хребет виднелся на горизонте даже сквозь густой частокол зеленеющих исполинов. Тереган никогда не выезжал так далеко от посёлка. Разведчики иногда бывали здесь, проверяя исполнение людьми договора об ограничении охоты и вырубки, но явно недостаточно часто. Эшемин кипел от ярости, хоть и старался не подавать виду, чтобы не травмировать и без того расстроенного человека. Удвоить патрули. Расширить патрулируемую территорию. Мысленные зарубки не успокаивали, а только подливали масло в огонь бешенства.
Уже почти стемнело, когда Сниир вынес его к очередной мертвой поляне. Привыкший за день к нехорошим ощущениям змей даже безропотно подобрался к самой границе чёрной земли.
Все устали, проголодались. Бутерброды с копчёным мясом и зеленью, завёрнутые в промасленную бумагу заботливой Уной, исследователи даже не заметили, как употребили. Змей пару раз ловил что-то в кустах, пока ждал седока и гостью, разбирающихся с замерами. Возвращался довольный, с окровавленной мордой, и чем-то увлечённо похрустывал. Фелисию каждый раз передергивало. Здоровенное пресмыкающееся давило на почти все имеющиеся у неё фобии одновременно. Длинный, чешуйчатый, с огромной пастью, гигантскими, наверняка ядовитыми клыками – девушка их заметила, когда змей зевал – Сниир совершенно не подходил под определение домашнего животного. Ну или ездового. Общаться с существом, способным перекусить тебя пополам и не заметить – увольте.
Лучше отбить попу совсем.
В вездеходе несколько километров назад пришлось заменить бак с топливом. Теперь газа осталось в обрез – вернуться в деревню, и при изрядной удаче еще дотянуть до усадьбы.
Змей свернулся кольцами на самой линии, отделяющей жизнь от смерти. Тереган не стал даже спускаться на землю с его спины – просто сидел, ждал и наблюдал за Фелисией.
Она, казалось, проводила ритуал. Древние шаманы эшеминов в былые времена так молили о прекращении дождей – шепча что-то земле, склоняясь к ней, пересыпая комочки пальцами. Девушка совершенно не боялась запачкаться. Он уже видел ее, измазанную в масле и кто знает в чем, позавчера, но не задумывался, насколько это не соответствует привычкам человеческой аристократии. С простыми людьми Тереган иногда пересекался на дежурствах – забредшие чуть дальше обычного дровосеки, дежурные охранники периметров, стража во дворце. Фелисия по привычкам и неприхотливости оказалась куда ближе к ним и эшеминам, чем к лощеным, чистеньким до стерильности аристократам, приближенным короля.
Девушка копалась миниатюрным совочком в земле, собирая образцы. Тереган молча кипел, костеря про себя неизвестных злоумышленников, да и собственных подчиненных заодно – так опозорить его перед человеком! Какой-то рыжий инженер лучше него понимает, что творится в диком лесу!
Он не Ниол, конечно, с его предубеждением и комплексами, но эшемины всегда гордились тем, что понимают лес и разбираются во всем, что касается дикой природы, куда лучше людей. Обнаружить, что это не так, и ждать диагноза от человеческой женщины было ново и неприятно.
Отдалении раздался хруст и гулкий топот. Шаги были странные, сбивающиеся с ритма, будто кто-то прихрамывал, причём на четыре ноги одновременно.
Эшемин насторожился, слез со Сниира и пошёл к Фелисии, которая явно вообще ничего не слышала. Слух людей не отличался особой остротой.
На мертвую поляну, ломая ветви и круша кусты, вывалился подранок горного хесуна. Мирное травоядное животное в обычной жизни, сейчас, с подгорелой, зияющей ранами шкурой, он был смертельно опасен. Изо рта с кривыми бивнями капала бешеная слюна, единственный уцелевший глаз налился кровью.
Зверь замер на мгновение на границе мертвой поляны. Решив, видимо, что это те самые, что так жестоко обошлись с ним, он пошёл в атаку.
Перед Фелисией мелькнули зеленовато-серебристые кольца. Собирая энергию для атаки, змей чуть светился,
