Абифасдон и Азриэлла. Дилогия - Андрей Олегович Белянин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обрыв связи. Я автоматически набрал её номер, но в ответ тишина, что мне очень и очень не понравилось.
В нашей системе семейных взаимоотношений, как и у любой другой женатой пары демонов, вежливость, забота и взаимопонимание не в чести. Это нормально. Даже не просто нормально, а единственно правильно. Такие общечеловеческие «ценности», как верность, любовь, супружеский долг, преданность своему партнёру и прочее, здесь не катят.
И не потому, что мы такие уж плохие, просто нет устоявшейся традиции, а это важно. Потому что, согласно традициям, я сейчас должен был бы демонически захохотать, как провинциальный актёр в Доме культуры, и равнодушно ждать возвращения своей жены, втайне молясь Вельзевулу, чтоб она вообще не вернулась. Ибо это же свобода!
А на кой леший, если вдуматься, мне нужны эти семейные узы? Они лишний раз подчёркивают печальную символику кандалов, пут, наручников, тюрьму, зависимость друг от друга, обязанность и… Зачем? Ведь главное, что я жив-здоров и в безопасности, а проблемы Азриэллы на рабочем месте — это лишь её проблемы, и не иначе. Начни мы активно вмешиваться в личные дела друг друга, и вся веками выверенная махина брачных отношений в Аду полетит под откос! Ангелы о таком и мечтать не могли, а мы сделали! Но задумайтесь — а кто от этого выиграл? Мы с супругой?! О нет…
В общем, я даже не помню толком, когда из моих мозгов вылетела вся эта наша пропагандистская чепуха, зато точно знаю, что оставил машину в новом микрорайоне на Барсовой, а сам, просто распахнув дверь головой, вошёл в подъезд. Никакие особые приглашения мне не требовались — в конце концов, я демон, который идёт за собственной женой! Значит, всё последующее уже не мои сложности.
Поднявшись на третий этаж, я одним точечным щелчком мизинца выбил дверь и быстро прошёл в квартиру. Первые ощущения были приятными, как будто попал в родную школу, начальный класс, воспитание вкуса и настрой на будущее…
Описываю. Вся гамма внутреннего убранства квартиры в целом выдержана в строгих чёрных тонах. Размеренно бухала по ушам тяжёлая «металлика», стены украшали постеры и шёлковые флаги с сакральными символами Тёмной Стороны. Примитивный сатанизм причудливо смешивался с язычеством, мрачное Средневековье с эротикой объединённой Европы, «Весёлый Роджер» с черепами майя, а открывшаяся слева спальня вообще походила на помесь оккультной лавки с дорогущим готским магазином «Носферату» в Праге.
Именно в этой комнате, на чёрных шёлковых простынях, надутая, как жаба через соломинку, сидела моя ненаглядная супруга. Уже почти голая, то есть в коротеньком газовом халатике с нетопырями, чёрные волосы уложены в сложную колоннаду, пальцы рук и ног унизаны перстнями с тайными знаками, глаза подведены тенями самых мрачных тонов, а жёлтые линзы с вертикальными зрачками довершают типаж. Так вот кто её следующий клиент…
Готы! Наши люди во всех смыслах. Ходят в чёрном, принимают дьявольские имена, договор о продаже подписывают не глядя, в душу не верят, но изо всех сил рвутся на тот свет, словно им там мёдом намазано…
— А-а, это ты, дорогой. — Азриэлла подняла на меня печальный взгляд. — Проходи, присаживайся, у нас есть ещё несколько минут.
— Что случилось? — В таком убитом состоянии я её редко видел. Пару-тройку раз за столько-то веков. Значит, дело действительно серьёзное.
— Тебе по порядку или коротко?
— Коротко.
— Меня уволят с работы без права восстановления. Я завалила договор.
— Ох ты ж… Задница Вельзевулова. — В моей голове зашевелились очень нехорошие предчувствия.
Завал договора в отделе искушений карается крайне строго. Причём потеря места с «волчьим билетом» — это ещё не самое страшное. За невыполненный договор любому демону могут и солидный срок вклепать, пять-шесть тысяч лет на урановых рудниках без права переписки. И никто не посмотрит на то, что она беременная…
— А вот теперь, пожалуй, поподробнее!
— Как скажешь, милый…
Азриэлла кротко вздохнула и кивком указала на дальний угол комнаты. Там валялся скомканный лист бумаги. Даже не читая, я мог бы с первого взгляда отметить, что чёрные буквы медленно наливались красным светом…
— Ты демонстративно отказалась выполнить условия договора?!
— Да.
— Но… они же всегда стандартные! — праведно возопил я, потрясая кулаками. — Мы это ещё в общеобразовательной школе проходили — соблазняешь клиента, уговариваешь подписать договор, исполняешь его желание и алле-оп! Всё, дело сделано, грешник летит в Ад, а ты получаешь ежеквартальную премию на банковскую карту. В чём затык?!
— Ни в чём. — Она опустила голову, едва сдерживая слёзы. — Я соблазнила, клиент подписал, я разделась для оплаты, а он на меня полез и…
— И что, блин?! Ты же опытная демонесса, а не студентка-девственница из глухого таёжного посёлка! Это же даже не секс, а фикция, пустышка, обман, он всего лишь человек!
— Я не смогла…
— Как это не смогла? Почему?!!
— Малыш не захотел. — Азриэлла подняла на меня вселенски грустные глаза, но в её голосе звучала стальная непоколебимость. — Я ношу нашего ребёнка, и хотя все врачи единодушно говорят, что секс с любимым мужем даже необходим для получения гормонов счастья женскому организму, но… Клиент по договору — не мой любимый муж! Я честно попробовала, я была морально готова, однако, как только этот тип разделся, малыш послал мне такой импульс, что я едва не взвыла! И всё сразу стало ясно: он — это не ты. Значит, мне нельзя! Это неправильно. Ребёнок всё чувствует.
Я молча опустился на кровать рядом с ней и обхватил голову руками. Бумага продолжала наливаться алыми буквами, ещё несколько минут, и сюда заявятся службы контроля. От них не спрятаться, не отмазаться, не откупиться. Подписанный договор должен быть реализован, грешник всегда получает обещанное, ибо лишь тогда его душа летит прямиком в Пекло, а то, что кто-то там ещё даже не родившийся лезет не в своё дело с коррективами, так это, знаете ли…
— Где клиент?
— В шкафу.
— Сам заперся?
— Нет, с чего бы… Я его засунула. Активный слишком.
Мне пришлось встать, распахнуть двери старого бабушкиного шкафа, подреставрированного чёрным лаком, и выволочь связанного ремнями горбоносого юношу с оленьими очами, лет эдак сорока. Но не мужик, всё равно юноша, ибо мозгов нет и взрослеть не собирается. Весь из себя в чёрном, бархатном и шёлковом, с кружевами, а-ля вампир-гот-сатанист-чародей, интимный гламур ночи на полом черепе луны! Его руки и ноги были надёжно связаны чулками моей жены, а во рту кляпом торчал её немаленький лифчик…
— На что облизываешься, извращенец? — в лоб спросил
