Мифология славянского язычества - Дмитрий Оттович Шеппинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы уже выше упомянули о поверье, что русалки, водянки и мавки суть дети, умершие без крещения; также все утопшие девицы и молодые женщины переходят в русалок и утопленниц; но старухи и утонувшие мужчины делаются змоками и топниками. В некоторых странах называют русалок лихоплесками оттого ли, что они лихо плещутся или лихо пляшут – неизвестно; ясно только, что Гануш совершенно ложно переводит это слово, говоря, что лихо означает злое, а плески производит от плести – зло плещут. России принадлежат преимущественно русалки от древнего славянского слова руса, река, сохранившегося только в нашем языке в слове русло (ложбина, глубь реки). В Малороссии существуют утопленницы, которых Гоголь так поэтически описал в одной из драгоценных его повестей. В Украине встречаем мы имя мавок или малок, это души некрещеных детей, сопровождающие русалок и, по-видимому, подчиненные им. В Литве песни упоминают, кроме русалок, еще гудалок и дугней, которых, однако же, по именам их нельзя считать за чисто водяных духов. У чехов носят нимфы имя панок, водяных или морских. Наконец, на всем юге живет доныне имя Вил или Бел, о которых народные сербские песни сохранили нам самые поэтические сказания.
Кроме того, сербские вилы носят еще некоторые личные названия. Дамианович упоминает девять славянских дриад: дайра, дора, додона, мета, пелидора, пыта, примна, тиха и янира.
Из езерниц, или духов, обитающих в озерах, вышло название польского бога озер Езерним. От купальниц произошли имена Купальницы и Купалы, которые в первобытном своем значении олицетворяли, вероятно, наитеплейшее состояние воды, позволяющее купание, точно так же, как Лёд и Коледник олицетворяли оледенение воды. Но так как эти понятия, чисто водяные, совпали с небесными праздниками солнечных поворотов, то и понятия этих праздников перешли на Купалу и Коляду и заменили их первоначальное значение богов воды. Подтверждение этому мы находим в самых песнях и обычаях Ивана Купалы; частое упоминание воды, обычай купаться и плескаться на заре этого дня, бросание в воду венков и пр. ясно намекают на первое значение Купалы как бога купания, т. е. теплой воды. С другой стороны, Лёд и Коледник по созвучию своему также смешались с преданиями о Леле, Лёде и Коляде.
При введении христианства праздники Купальниц и Купалы, совпадая со днями преподобной Аграфены (Агриппины) и святого Иоанна Крестителя дали этим церковным праздникам свои языческие прозвания. Странно только, что в то же самое время, как имя Ивана сделалось тождественно с Купалою, оно не соединилось с именем Агриппины, но, напротив, с именем Марии, откуда – Иван да Марья. Причиной тому, как увидим дальше, было смешение двух религиозных элементов – туземного обоготворения воды с иностранною религиею солнца, завладевшею позднее нашим мифом. Ясное доказательство этому мы находим в самом празднике Купалы, в который обычай зажигать огни (символ солнца) есть общее достояние всех европейских народов, между тем как купанье и поклонение воде есть исключительная принадлежность славянских племен.
День Купалы был как будто брачным праздником небес с богинею земного плодородия Мореною. Имя бога небес со временем утратилось и заменилось в народных песнях именем водяного бога Купалы, который, в свою очередь, перешел во времена христианства в Ивана; Морена же, напротив, не только удержала свое имя, как видели выше, но, по-видимому, завладела и значением Купальницы; почему и явилось возле имени Купалы имя Марии, смешанное с Мореною, богинею осени.
Водянки и воднянки переходят со временем в лица водяного мужа и водяной жены. Эти два лица своим тождеством с Купалой и Купальницей ясно намекают на существование двух отдельных божеств воды мужского и женского пола и, вероятно, имели с ним одно значение; от простых же смертных они отличаются только тем, что с их платья вечно льет вода. Они, подобно другим водяным духам, привлекают своими криками прохожих к берегам рек и озер и, схватив их, насильно увлекают за собою.
Фараонка (русалка). Резьба по дереву, Поволжье, XIX в.
Имя водяных мужей и водяных дедушек весьма важно здесь потому, что из них родилось понятие славянского Нептуна, Водина или Вода, которое, перейдя от нас к скандинавам, быть может, заменило в их мифологии имя главного бога небес, подобно как у нас оно заменилось именем Купалы, или, основываясь на сходстве звуков имени нашего Бодана с скандинавским Водином или Одином, могло передать отчасти ему свое значение. Этим объясняется в германской мифологии явление Водина как духа или бога воды, давшее повод некоторым старинным хроникам назвать его Нептуном, ибо он часто представляется лодочником, плавающим по морю и усмиряющим волны и бури. В этом случае Один носит еще другое прозвание Никара и Никасса, которое, по-видимому, его собственно германское имя; славянское же его название Вода; ибо немецкие русалки именовались Никсами, финские же и эстляндские Некками и множество шведских и датских названий, намекающих на корень нек, ник.
В одних только этих иноплеменных сагах мы находим верное объяснение нашего Вода, которого одно название сохранилось между славянами и которого изображению изобретатель прильвицких кумиров придал воинственный вид германского Одина. Наши мифографы, не понимая прямого смысла его имени, стали искать в нем бога войны, производя его от слова воевода, война, или совершенно его откинули как бога вовсе не славянского. Главная причина, почему имя его исчезло из народной памяти, по нашему мнению, та, что оно заменилось ему принадлежащим прозванием Морского Царя, которое вполне выражает понятие Нептуна и совершенно соответствует описанию скандинавского Водина – Никара. Под властью этого Морского Царя находилось еще мифическое существо чуда морского, представленное так уродливо во всех наших сказках и песнях.
О Мокоше или Мокошле известно только, что кумир его находился в Киеве; но какое это божество, определить трудно. Вацерад называет его богом дождя; Колар же описывает его получеловеком, полурыбою, что дает ему некоторое сходство с чудом морским; в позднейшее же время обоготворяли его в значении бога дождя и сырости и к нему прибегали с молитвами и жертвоприношениями во время большой засухи. В христианстве это перенесено на святого пророка Илию, которого называли мокрым.
Теперь остается нам решить, одно ли и то же понятие у разных племен выражали Царь Морской, Вода, Купала и Мокошла? На этот вопрос нельзя отвечать положительно; но, вероятно, между ними были некоторые легкие оттенки, для нас неуловимые, и посему они только могут служить нам доказательством великого значения воды в религиозном быту нашего язычества.
Глава VIII
Боги неба вообще
Мы уже выше заметили, что боги неба, олицетворяя собою мужеский элемент,
