Последнее лето ярла Ульфа (СИ) - Мазин Александр Владимирович

Убрал меч, повернулся и по подставленному веслу взбежал на палубу.

— Почему ты ему спустил? — проворчал Медвежонок.

— Потому что я не люблю этот город. И думаю, что такой наместник будет ему в самый раз.

— Ты знаешь, что делаешь, — согласился брат. — Но то, что он пропустил Скульда, но не тебя, это оскорбительно.

— Это как раз хорошо, — возразил я. — Будь мы вместе, нам пришлось бы отвечать за то, что сделает Скульд. А теперь за это отвечает Турбой.

— А что он может сделать? — Свартхёвди поскреб бороду.

— Откуда я знаю? Но сделает точно. Его берсерки еще в Ладоге по сторонам зыркали: искали, кого бы порешить. Но там были мы с тобой, и мы держали их в узде. А здесь… Ладно, это уже не наше дело. Весла на воду. Солнце садится, а мы еще не ужинали.

Меня разбудили крики.

Что за… На нас напали?

Не похоже. Просто переполох какой-то.

Я поймал за руку Зарю, кинувшуюся к луку.

— Не суетись! Оденься.

Покраснела. Потянулась к рубахе.

Хотя чего тут смущаться? Хорошие у нее рефлексы. Воинские.

Хотя пара минут у нас наверняка есть. А больше и не требуется.

В городище суета. Хотя суетились в основном местные. Мои, кто уже собрался, стояли молча. Наблюдали. Значит, с кораблями нашими все в порядке и на городище никто не напал. Ладно. Сейчас выясним.

— Виги! Что стряслось? Знаешь?

Вихорек, как я и ожидал, оказался в курсе.

— Гонец из города прискакал. Скульд учудил. Напал на Новгород.

Напал, ага. Впустили козла в огород.

Я ухмыльнулся. Что ж, Рюриков наместник и впрямь сделал «правильный» выбор, предпочтя Сигурдова ярла мне. Теперь пусть расхлебывает.

Мои бойцы, те, что ночевали на берегу, постепенно скапливались вокруг. Ждали моего решения.

— Ульф-ярл!

Сотник Синко. Полностью экипированный.

— Мне нужны твои корабли, Ульф-ярл!

Угу. И еще мешок золота. Но будем вежливыми. Ведь, в отличие от наместника, Синко не указал мне на дверь и даже ужином покормил.

— Сколько у тебя людей? — поинтересовался я.

— Сотня!

— Ой ли?

— Ну, поменьше немного, — Синко смутился было, но тут же воспрял: — Сколько ни есть, а лишними не будут!

— Уверен?

Видел я его людей. Опытной гриди от силы десяток. Остальные так, молодая поросль. Даже на дренга не тянут. Пяти Скульдовых головорезов хватит на всех с лихвой.

— Что гонец сказал?

— Что нурманы пришлые грабят и людей бьют!

— Только пришлые?

В Новгороде наверняка хватает скандинавского племени и без Сутулого. Насколько мне известно, там аж три двора имеется. Один чисто свейский, остальные — смешанные.

Присоединились ли к убийцам Сутулого местные скандинавы, Синко не знал. Он вообще ничего не знал. Прискакал парнишка в городище. Спасите-помогите! Княжье же! А князь помогать должен!

Князь бы и помог. Вот только ни князя, ни дружины в городище не было. Синкова сотня — это несерьезно. Тем более в Новгороде аж целый наместник княжий сидит, чтоб его понос пробрал.

Синко аж приплясывал от нетерпения, но я не торопился. Зачем влезать в чужой замес, да еще там, где мне «не рады»?

— У Турбоя свои люди есть? — поинтересовался я.

Оказалось, есть. С полсотни. Причем не столько княжьих, сколько его собственных. Тех, кто под ним еще при Водимире ходил и выжить ухитрился.

Имелись бойцы и у городской старши́ны. И у купцов посолиднее. И у постоянно проживающих «неграждан». Опять-таки ополчение новгородское, которое тоже кое-чего стоило. Также имелся выборный тысяцкий, который хоть и был по статусу вождем мирным (военным считался князь), но муж был вполне боевой. Любор Удалыч. Этот еще в старом Городе в воеводах ходил и, что характерно, не под Водимиром, а рулил городским ополчением.

Получается, имелся в Новгороде собственный воинский контингент, и приличный. Но если Скульд напал внезапно, то у местных — никаких шансов. Восемь сотен отборных викингов плюс берсерки. Нет, в такой игре недосотня Синко погоды не сделает. Вот мои бойцы — да, мы можем. Но не будем. По крайней мере, пока я не пойму, что происходит.

— Что скалитесь? — поинтересовался я у своих спутников, Медвежонка, Скиди, Стюрмира и Витмида, слушавших наш разговор.

— Добычей пахнет, — пояснил мой братец.

Вот даже как. А чему я удивляюсь? Новгородцы им никто. Даже меньше, чем никто, поскольку дали нам от ворот поворот. Так почему бы не поучаствовать в празднике на стороне победителей?

Синко напрягся. Сжал крепко зубы, чтобы не выпустить лишнее слово. Он понимал по-нурмански. Он все понимал. И ничего не мог сделать. Как он жалел сейчас, что вчера пустил нурманов в городище!

— Не скрипи зубками, — посоветовал я ему. — Они тебе пригодятся. И не обижай меня дурными мыслями. Мы не станем грабить гард Рюрика. Видишь это? — я похлопал по рукояти Слезы. — Это подарил мне твой князь на моей свадьбе с дочерью князя Трувора. Так что, как бы мне ни хотелось наказать Турбоя за его тупость и дерзость, я не стану этого делать, если он меня не вынудит. И скорее всего, наказывать уже некого. Скульд-ярл — человек Сигурда Змееглазого, самого кровожадного конунга на земле данов. Не суйся туда, и сохранишь людей, доверенных тебе князем. Новгород не под твоей ответственностью. Твое — это, — я жестом обозначил внутренность городка. — Я твой гость, Синко, и как ярл и как гость даю тебе совет: не ходи никуда, не надо. А вот я пойду. Не сражаться. Просто поглядеть, что да как. Мне Скульд ничего не сделает.

— Ворон ворону… — пробормотал Синко.

— Вот тут ты ошибаешься, малыш, — я несильно ткнул кулаком в грудь сотника. — Еще как выклюет. И глаз, и печень, и еще много интересного. Может, но не рискнет. Потому что тогда уже мой конунг, Ивар Рагнарсон, сделает с глупой кровожадной птичкой такое, что я даже представить не могу. Да и не хочу. Тем более у меня сейчас есть дело поважнее.

— Какое дело? — снова напрягся Синко.

— Как какое? Завтрак, конечно!

— Это еще что за плавучие корыта? — спросил стоявший на носу «Северного змея» Скиди, глядя на три здоровенные лодки, изо всех сил пытающиеся отгрести к берегу.

— Это называется расшива, — пояснил Вильд.

«Расшива» он произнес на своем языке. Скиди попытался повторить, но безуспешно.

— Расшива, — с явным удовольствием произнес Вильд, — это очень хорошая лодка. Делается быстро, и влезает в нее много.

— И все это отправляется на дно с первой же волной!

— И откуда, по-твоему, возьмется волна на реке? — удивился Вильд. — Разве что от нашего драккара, но она, как видишь, рас-ши-ву, — слово он произнес по слогам, — не перевернула.

Так и было. Лодки всего лишь закачало, когда шедший первым «Клык Фреки» лихим маневром отрезал их от берега.

— Ватажники, — тоже по-словенски сказал Вильд. И пояснил для Скиди: — Ватага — это когда охотники собираются вместе для промысла. Эти вон неплохо сходили. Видишь, как низко сидят.

— И что там у них? — оживился Скиди.

— Меха, мед, воск, моржовая кость… Много всякого. В Хольмгард везут, на торг.

— Вот Скульд порадуется! — буркнул Скиди. — Подчистую все заберет. А вот наш ярл не станет. Знаю его. Он только сильных грабит.

— И правильно, — одобрил Вильд. — Так и интереснее, и богам любо. Но сдается мне, и ты ошибся, друг, не дойдут расшивы до Хольмгарда.

Драккар уперся веслами в воду и встал в пяти метрах от ближайшей речной посудины.

Да, неплохо потрудились мужики. Эти тюки наверняка с ценными шкурками, моржовые клыки даже и паковать не требуется. Вода им не страшна.

Ватажники глядели на нас мрачно. Молча. Сторожко. Нет, испуганно. Мы — нурманы. Ясно, что ограбим. Счастьем будет, если не убьем и в рабство не обратим.

— Милая, поговори с ними, — предложил я. — Объясни, что мы свежевать их не собираемся. А вот в городе их, скорее всего, обдерут и в колодки определят.