Пособие по Выживанию (СИ) - Кристианна Капли

— Мне воды!

Стоит ли мне говорить, что просьба была проигнорирована?

Через несколько минут перед Соршей возвышался бокал светлого пшеничного пива с белой шапкой до самых краев. Она посмотрела сначала на свой, потом на мой и прищурилась.

— Ты что пить собираешься?

— Это пиво, Сорша. Просто пиво.

И зачем я взяла именно её с собой? С тем же успехом могла пригласить и Маркуса: он по крайней мере позволил бы мне выпить… Правда, перед этим накапав на мозги очередной лекцией. Например, о вреде алкоголя.

— А когда мой брат притащил тебя домой, тоже просто пиво было? — ехидно спросила Сорша.

— Сначала да, — равнодушно пожала я плечами, — но потом… Знаешь, есть простая истина: с текилой все идет хорошо, кроме ног.

До концерта оставалось минут десять, не больше.

— Лена.

— Мм?

— Спасибо, что вытащила меня из дома. Наверное, мне давно пора было выбраться из своей ракушки…

— Сорша, твой бокал вроде еще полон. Откровения отложим на то время, когда опустеет третий или четвертый.

Она качнула головой и улыбнулась мне в ответ. И в этот момент у меня мелькнула мысль, что сейчас напротив меня сидит настоящая Сорша. Веселая девочка-подросток. Немного взбалмошная. Но воспитанная в строгости, она привыкла всегда все держать под контролем… И себя в том числе. Чрезмерном контроле. Настоящая Сорша мне уже нравилась.

Мы потягивали пиво в молчании, но не в неловком или напряженном. Нет. Было такое расслабленное состояние, будто я сидела в компании с тем, кого знаю на протяжении всей своей жизни. И это было… Даже не побоюсь этого слово — офигительно!

Но тут со сцены раздался знакомый голос:

— Всем доброго вечера! — на сцене появился солист группы Айсидора — Олег. Откинув пшеничные волосы со лба, он продолжил: — Рад вас всех видеть! — и присутствующие заулюлюкали ему в ответ, закричали. — Поехали! — он махнул рукой, давая знак остальным участникам группы.

И музыка полилась из больших черных колонок. Я уже поднялась к этому времени и, сбросив джинсовку на стул, поспешила в сторону ступенек, ведущих к танцолу.

— И извиваясь телом глупым, ты танцевала пьяная! — неслось из колонок.

Воздух дрожал от скопившейся вокруг энергии. От драйва. Меня окружала подвижная масса людей и нелюдей. И я ощутила, как сама заряжаюсь царившим вокруг хаосом!

И-ху! Вот, она неповторимая энергетика Айсидоры. Этим парням не требуется время на разогрев. Стоит музыке зазвучать, как начинает твориться что-то невероятное.

— Закрой глаза!

— И за жар птицою лети… — скандировали зрители, и я вместе с ними.

Наш хор ворвался в микрофон и немного покореженный вылетел из колонок, поднимаясь и утопая в дымке, затянувшей тонкой пеленой потолок…

— Лена! — и тут кто-то схватил меня за локоть — Сорша.

— Что ты здесь делаешь? — мой голос утонул в море других, поэтому пришлось повторить, прокричав это Сорше в ухо.

— Хочу повеселиться! — был ее ответ. — Кстати, я оставила куртки и сумочку там… Нормально? — горячее дыхание обожгло мне мочку.

— Да, все окей! — махнула я и, схватив её за руку, потащила поближе к сцене. — Подпевай!

— Но я не знаю слов!

— Какая разница? — я живое доказательство того, что на отсутствие, как и голоса, так и слуха можно наплевать. — Просто пой!

И она запела.

Правда, я этого не услышала.

Глава 7

В которой мы собираемся на озеро Тарко

Здравствуйте, сударь. Как ваше самочувствие? Как жизнь в Московской губернии?

Ладно, ладно, Стас, можешь не закатывать глаза. Что касается твоей забытой всеми подруги… У меня все отлично. С Соршей мы подруги не разлей вода. О такой брате, как Демиан, и мечтать нельзя было. Заботливый. Умный.

Я отвлеклась от своего вранья и задумалсь. Я же пишу Стасу. Человеку, который знает меня, как облупленную. И все равно развела какие-то сопли. Это все влияние Сорши и ее бесконечных романов. Говорила же, до добра подобная литература не доведет.

Ну, хорошо. Кого я обманываю? В общем, жизнь в Тангрете (как можно судить по оптимистичному прологу) сущий кошмар. Во-первых, в эту дыру только-только добрались слухи, что существует такая интересная и полезная вещь, как Интернет. Кабельное телевидение из той же серии. Так, что выживаю, как могу. Даже пришлось прибегать к таким почти забытым методам, как бумажные письма. И это тогда, когда у нас во всю несется вперед двадцать первый век!

Ты можешь себе это представить?

Я вообще с трудом верю в абсурдность происходящего.

Во-вторых, моя семья. Что тут сказать? Ахо и мама не обсуждаются. Влюбленные по уши, они витают в облаках и им нет дела до нас, тварей земных. Маркус… Стас, ты же знаешь моего брата. Он всегда всем доволен. Не существует на свете вещи, котороая вызовет у него раздражение. В общем, само олицетворение оптимизма. А оптимист, как говорится, плохо проинформированный пессимист. Мой братец, начинаю подозревать, вообще неинформированный.

Отношения с Соршей налаживаются, хотя записывать ее в лучшие подруги я не спешу. Впрочем, как и она меня. Правда, мы все больше времени проводим вместе. Наверное, у этой клуши тоже острая нехватка друзей. Хоть что-то есть общее между нами.

Единственный минус (кроме того, что она клыкастая зануда) Сорша, будто одержимая, таскает меня по городу. И ладно проводи мы приятно время в кафешках или просто гуляли, или там в киношку. Куда там! Вчера мы посетили этнический музей, позавчера любовались на картины какого-то клыкастого художника из позапрошлого века, а сегодня мы ходили в дамский клуб. Одним словом, адское местечко, где проводят свободное время богатые барышни. Видимо, им совсем нечем заняться.

Похвастаюсь своим маленьким успехом: начинаю потихоньку прививать Сорше любовь к нашей культуре. Ей нравится рок, пусть пока она в этом открыто не признается. С тех пор ни разу не слышала от клыкастой, что от Металлики или Системы у нее сворачиваются в трубочки уши. Я с ней делюсь своими дисками. Может, когда-нибудь до Сорши дойдет, что самовыражение это не грех и нет в короткой юбке ничего позорного. Но с таким братом, боюсь, подобное стремление будет растоптано и задушено.

Стас, не будь в этой семье Демиана, я бы могла сказать, что всё не так уж и плохо. Но он одним лишь своим присутствием отравляет жизнь. Я даже не могу подобрать ярких эпитетов, чтобы описать этого неандертальца. Меня начинает трясти от злости, как только вспоминаю о нем.