Действующая модель Ада - Павел Крусанов

Но христианское сознание — сознание эсхатологическое. Мы знаем о конце истории и знаем, что когда-то времени больше не будет. Можно ли с таким сознанием противостоять современной угрозе — скажем, исламскому фундаментализму (не путать с петербургским), который, как известно, не стоит за ценой и едва ли не открыто провозглашает новый девиз: "Объединение мусульман или смерть всего мира"? Это уже вопрос не риторический и уж тем более не праздный. И отвечать на него следует без куража и предельно взвешенно. Противостоять, конечно, можно, но выстоять удастся, лишь обретя безупречную степень бесстрашия в борьбе за тот образ мира, который считаешь для себя желанным. Когда мы сможем поклясться в верности этому миру солнцем, греющим тебя, землей, питающей тебя, Господом, кровью своих предков, своей честью и жизнью, и это будут не просто слова, но фундамент наших будней, — мы непобедимы. В ином случае наш мир проиграет, так как время на стороне противника — он знает, чего хочет, и готов платить за это собственной жизнью и жизнями миллионов. А что на другой чаше весов? Готовность на какую жертву?

На наших глазах Югославия, объединенная в единое государство ценой мировой войны, вновь разъединилась, залив кровью прекрасные Балканы, вновь проиграла сражение на Косовом поле. Жаль единую Югославию, жаль Боснию, жаль разбомбленную и униженную Сербию. Жаль какой-то иррациональной жалостью. Этно-конфессиональный сепаратизм пришел на смену "сербской национальной идее" и сепаратисты, в свою очередь, также готовы заплатить за триумф своего дела по самой высокой ставке. Россия в конце XX века тоже потеряла свое единство, но Бог миловал ее от кровавой трагедии по югославскому образцу. И это справедливо — ведь Россия не платила мировой войной за свое объединение. Она платила за него только жизнями собственных подданных и жизнями врага, а это честная плата.

Еще в начале девяностых в Сараево на той улице, где был убит эрцгерцог и неповинная Софи, находился музей Гаврило Принципа, музей террориста, вольно или невольно давшего повод для развязывания мировой бойни. Может, музей находится там и сейчас. Если попробовать добиться ясности самоотчета, то следует признать, что в противостоянии Гаврило Принципа и «нежной» Австро-Венгерской империи вальсов и токайского, победителем в конце концов всегда выйдет Гаврило Принцип.

И все же порой кажется, что Балканы — земля, которая расположена где-то недалеко от рая. Жаль, что это только иллюзия.

10. Ольстер: террор как элемент местного колорита

Становление государства — дело кропотливое и долгое, со своими "болезнями роста", юношескими увлечениями, крайностями и прочими простудами. Кроме того, дело это сугубо внутреннее, семейное, что ли, и любое вмешательство здесь, какими бы цивилизаторскими соображениями оно себя не оправдывало, в конце концов приведет к отторжению чужеродной прививки. Любые заимствования возможны лишь при условии добровольного перенятия чужого опыта. Иначе нельзя. Иначе, насаждая в чужом огороде отвлеченное, на свой аршин отмеренное благо, в ответ непременно пожнешь вполне конкретную ненависть. Вмешательство в естественный процесс государственного формирования чревато многими грядущими бедами, даже если поначалу кажется, что подобное насильственное вторжение принесло в структуру относительный порядок. Будьте уверены, впоследствии организм непременно попытается исправить нелепый вывих. Ведь ясно же: какими бы люди не были одинаковыми — все они разные. То же самое и с государствами. Все кровавые конфликты постколониального "третьего мира" так или иначе связаны с исправлением именно таких вывихов. Британия, самодовольно объявившая себя образцом миропорядка, по своему лекалу раскроила четверть глобуса, и в результате Пакистан воюет с Индией, Иран — с Ираком, и даже в мире первом, у Англии под носом, кровоточит, как кара провидения, рана от британских портняжных ножниц. Речь о зеленом острове Ирландия. Об Ольстере.

Немного предыстории. Англичане присвоили себе Ирландию еще в блаженной памяти Средневековье, которое было способно на жест и на жертву. Во времена английской реформации завоеватели провели масштабную конфискацию лучших земель вождей и рядовых членов ирландских кланов под предлогом отклонения их от «истинной» веры, что вызвало целый ряд жестоко подавленных восстаний. В конце концов, издававшиеся до середины XVIII века так называемые карательные законы вообще лишили ирландцев, на основании принадлежности их к католицизму, всех политических и гражданских прав. Кое-кто, конечно, перешел в протестантизм, но массового характера вероотступничество в землях святого Патрика не носило.

За время господства англичан территория острова по экономическому и религиозному признаку фактически разделилась на две части — южную (Эйре) и северо-восточную (Ольстер). На юге, где в основном было развито сельское хозяйство и подавляющее число жителей составляли католики, остро стояла проблема перенаселения и нехватки пахотных земель. Ирландия дважды (в 1845–1849 гг. и в1863-1866 гг.) переживала "великий голод", что вызвало огромную эмиграцию населения из неблагополучных районов. В то время как на большей части острова численность населения шла на убыль (за 1841–1901 гг. население Ирландии сократилось с 8 миллионов до 4,5 миллионов человек, причем подавляющее число эмигрантов были католики), в Ольстере она росла. Дело в том, что Ольстер, где среди жителей преобладали протестанты, благодаря природным условиям, неблагоприятным для развития сельского хозяйства, и покровительственной политике английских властей стал промышленным районом со своим ткацким производством, судостроением, угледобычей и металлургией. Население Белфаста с 1800 по 1900 год увеличилось с 20 до 350 тысяч человек — он стал вторым по величине городом Ирландии после Дублина.

Католическое большинство Ирландии настойчиво выступало за предоставление своей стране независимости, ради чего периодически поднимало вооруженные восстания; протестантское же меньшинство (так называемые лоялисты), боясь преследований католиков, всегда было категорически против отделения от Великобритании.

В результате длительных переговоров английских властей с представителями обеих общин в марте 1920 года Лондон издал акт об управлении Ирландией. По этому закону был учрежден отдельный парламент для Северной Ирландии, составляющей пятую часть от территории всего острова, но при этом с населением в одну треть от общего числа жителей (юнионисты — такая партия — получили в этом парламенте 40 мест из 52, что на тот момент точно отражало соотношение протестантов и католиков в Ольстере). Остальная часть Ирландии получила статус доминиона под названием Ирландское свободное государство (с 1937 года — Эйре). Так произошло фактическое разделение страны — тот самый вывих, который не вправлен и поныне. Соединенное Королевство постановило, что самостоятельно, своими силами и средствами, Ирландия решить конфессионально-демографическую проблему не в состоянии. В 1949 году Эйре вышло из Британского содружества наций и объявило себя Ирландской Республикой. Северная Ирландия осталась в составе Великобритании.

Тем не менее, несмотря на разделение государства (разумеется, с целью безопасности и процветания граждан — именно с этими намерениями британцы и делают все свои политические глупости), Ольстер остался весьма беспокойным местом, где столкновения между католиками и протестантами не затихают и поныне, а порой обостряются настолько, что остается только ужасаться.

Так в июне 1969 года в Лондондерри в результате межобщинных столкновений только за один день были ранены 49 человек и более 40 арестованы. В Белфасте около 100 человек получили ранения, десятки задержаны полицией. К августу Белфаст походил уже на поле боя — там творилось черт-те что: перевернутые грузовики, остовы сожженных полицейских автомобилей, разбитые витрины и окна домов. Но и это, как оказались, были еще цветочки — ягодки пошли после того, как члены протестантского ордена оранжистов устроили в городе шествие по случаю очередной годовщины победы протестантов над католическими войсками короля Якова II. Очевидно, что оскорбительный для католиков марш следовало запретить, однако представляющие интересы протестантов власти этого не сделали. В результате толпы хулиганов и экстремистов-протестантов ворвались в католические районы и устроили там жуткий погром. На улицах мигом выросли баррикады, в обе стороны полетели камни и бутылки с "коктейлем Молотова", то там, то здесь завязывались ожесточенные перестрелки. Полиции, которой в этом побоище досталось как от католиков, так и от протестантов, остановить кровопролитие не удалось. Сражение продолжалось более 50 часов кряду. Убитых считали десятками, раненых — сотнями, дома горели целыми улицами. Только в Белфасте за это время около 60 тысяч человек остались без крова. Волнения перекинулись и на другие города Северной Ирландии. Вот так благодаря нелепой в силу своей недальновидности политике Великобритании, направленной на решение сиюминутной и ею же самой некогда организованной проблемы, мир в ХХ веке получил в пределах христианской ойкумены затяжной межконфессиональный конфликт. Христиане пошли против христиан. Для нового времени уникальный в своем роде случай, если не считать тяжбу усташей с покойной союзной Югославией, но эпизод с усташами куда в большей степени был окрашен в националистические тона.