Книга Снов - Константин Бояндин

Лас вздрогнула. Название местности наводило на мысли. На самые разные.

— Кажется, я знаю, кто меня пригласил, — медленно проговорила она.

— Вы не хотите с ней видеться? — Хорёк снял пенсне. — Извините.

— Нет, очень хочу, — Лас улыбнулась. — Полетели!

«Сокол» медленно отплыл от поместья — так, чтобы не привлекать внимания — и сорвался с места, как молния.

Лас, Аратрин-Таэр-Лан, Неиверин 16, 16:50

— Здесь же ничего нет! — удивилась Лас, выйдя из машины.

— Это не каждому дано видеть, — Хорёк вновь добыл указку и… шагах в ста от них из ниоткуда проявился дом. Даже не дом — небольшой замок. Полуразрушенный каменный забор выглядел странно, но… сам замок поражал воображение.

— С ума сойти, — прошептала Лас. — Это вы? Это ваша работа, признайтесь?

— Нет, я только руководил, — Стайен немного смутился. — Я не прораб, но пришлось научиться.

— Я не об этом! Это вы сделали его невидимым?

Стайен кивнул.

— Слушайте, и как вас до сих пор не изловили военные!

— Они пытаются. Но им ничего не светит. Идёмте, теаренти, нас ждут.

Внутри забора тоже на вид царило запустение. Высохшие остовы деревьев там и сям, мусор под ногами, неухоженные тропинки — сплошь ямы да рытвины.

— Минутку, — Стайен протянул Лас указку. — Взмахните. Вверх и вниз.

Лас повиновалась. И тут же всё вокруг изменилось. Не стало запустения, тропинки стали ухоженными и чистыми, появились клумбы, и…

Она узнала этот дуб. Карликовый дуб, она вырастила его давным-давно. Как грустно… и как приятно было видеть его снова.

— Нас ждут, — Стайен взял её за руку. — Простите. У вас будет время погулять здесь — я уверен.

— Да, конечно, — Лас смутилась. — Идёмте!

Стайен привёл Лас в фойе — три лестницы поднимались в разные стороны. Почти сразу же вышла служанка — вернее, экономка — и приветствовала гостей поклоном.

— Рада видеть вас, теаренти!

Хозяйка уже спускалась к ним, по левой лестнице.

Она, подумала Лас. Это она. Я ошиблась? Или она разыграла? Всё равно, я безумно рада её видеть! И я обязана извиниться!

Девушка остановилась шагах в пяти от гостей. Не она, неожиданно поняла Лас. Но разочарования не было. Наоборот… Лас неожиданно стало спокойно и радостно. Герб Метуар — на мантии, украшенная золотом диадема. Хозяйка поместья и глава дома.

— Вы совсем не изменились, — голос тоже как у неё, подумала Лас. — Я рада видеть вас, Лас-Таэнин Тессерин эр Тегарон.

— Вы знаете про Страну Цветов? — поразилась Лас, забыв все правила приличия. Поклон не в счёт, это уже рефлексы.

— Знаю, — девушка улыбнулась. — И вы были моей няней. Не помните?

Воспоминания нахлынули волной. О Великое Море!

— Вессен?! Вы — Вессен, её дочь?

Девушка кивнула. Ей уже за пятьдесят, подумала Лас. А выглядит моложе меня! Что с нами всеми случилось?

— Мне говорили… что вас больше нет. Простите!

— Пусть так и думают, — кивнула хозяйка дома. — Так спокойнее. И мне, и всем остальным. Добро пожаловать в Аратрин-Таэр-Лан! Сэнье, проводи гостей, я сейчас вернусь.

Я помню её, подумала Лас, следуя за экономкой. Её я тоже помню. И она тоже намного моложе своих лет. Что-то случилось. С нами всеми.

— Плохие воспоминания? — осторожно поинтересовался Стайен, когда они остались вдвоём. — Воды? Вина? Чего-нибудь ещё? Не подумайте плохо, я тоже её родственник. И бессовестно этим пользуюсь. Здесь спокойно.

Лас улыбнулась, вытерла слёзы. Платком.

— Нет, просто я не думала, что увижу её снова. Это так приятно!

Стайен улыбнулся.

— Не буду вам мешать. Если нужен, я у себя. Сэнье вас проводит.

Вессен появилась снова — уже не в церемониальной одежде, а в спортивном костюме.

— Надеюсь, я вас не шокирую? Дома я хожу в чём хочу. И редко одеваю мантию. Хотя было очень приятно. Я рада, что вы вернулись.

— Но как вы узнали?

— Хорёк, — улыбнулась Вессен. — Простите. Стайен. Вы не любите прозвищ, я знаю. Он мне сказал, что вы решили вернуться.

— Ненадолго, — возразила Лас. — Дома мне гораздо спокойнее.

— Да, — кивнула Вессен. — Вы поужинаете со мной?

— Сочту за честь, — встала и поклонилась Лас. Вессен поднялась, обошла вокруг стола. Подошла к Лас — та спокойно стояла, глядя чуть ниже глаз хозяйки дома.

— Я всё вспоминаю, — медленно проговорила Вессен. Такая же рыжая, подумала Лас. И такая же бешеная, неукротимая, я чую. — Мне тоже говорили, что вас уже нет, няня.

Она обняла Лас — так неожиданно, что та растерялась. И почти сразу же отпустила.

— Извините, — Вессен отвернулась. — Я правда очень рада. Если бы вы могли задержаться здесь…

— Я могу приехать ещё, — улыбнулась Лас. — Я обещала внукам, что вернусь к вечеру.

— В любой день! Без приглашений, без всего этого. Приезжайте, когда хотите!

Лас кивнула, поклонилась. Я не зря вернулась, подумала она. Не зря.

— Идёмте, — Вессен повернулась. — Идёмте со мной. Вам письмо. Оно ждёт вас уже двадцать три года.

— Лас, — Вессен осторожно потрогала её за плечо. Лас сидела, скорчившись, на полу и держала в руке пульт от проектора. Вессен чуяла, что в гостье смешиваются самые разные чувства, и самым тревожным была тоска. — Лас, с вами всё в порядке?

— Да, — Лас выпрямилась. — Воспоминания. Я потеряла почти пятьдесят лет жизни. Можете представить? Пятьдесят лет я пряталась от жизни.

— Простите, — Вессен подала ей руку. — Я не соглашусь. Если я вам мешаю, я уйду. Мой дом — ваш дом.

— Нет, — Лас поднялась, ей удалось это с трудом. — Пока что хватит. Но я хотела бы…

— Да, разумеется, — Вессен прогулялась к проектору и обратно и вручила Лас пластинку. — У меня есть копия. Она тоже защищена, прочесть её можете только вы и я.

— Спасибо, — Лас спрятала пластинку. — Вы сказали, что не согласитесь. Но с чем?

— Пройдёмте, — Вессен указала. — В библиотеку. Это рядом.

— Переводы, — Вессен положила на стол книгу. К удивлению, Лас увидела на ней своё имя. Что-то с памятью? Когда она издавала это? Кто согласился? — Ваши переводы поэтов Серебряного века. Толкования пророчеств. Вы знаете, что это было бестселлером двенадцать лет?

— Нет, — Лас была ошарашена. Ей никто не говорил. А сама она не интересовалась. Умник сказал как-то, что официально они все кто умер, кто пропал без вести. А я сама ушла, подумала Лас. Взяла книгу, открыла. Откуда они взяли мои записи?! Я ведь думала, что уничтожила их!

— Это до сих пор продаётся во всех крупных магазинах. Ваше имя в десятке самых известных комментаторов к работам Серебряного века. Мне продолжить?

— Да, — Лас уселась в кресло — ноги плохо держали. — Пожалуйста.

— Ваши труды по разведению роз, по цветоводству вообще, по мифам народов Юга… Не припоминаете?

— Я уничтожила, — Лас прикрыла глаза. — Когда… я помню, я всё это уничтожила! Своими руками! Не осталось никаких рукописей!

— Видимо, что-то сохранилось, — возразила Вессен. — Лас, я читала все ваши книги. У вас вышло восемнадцать книг. Три из них популярны уже сорок с лишним лет. Неужели вам никто не сказал ни слова?!

— Никто, — помотала головой Лас. И ощутила досаду, сама не зная почему. Хороши родственники!

— Значит, я первая. И я ужасно рада! А ваши розы? Семнадцать новых сортов?

— Сто один, — уточнила Лас. — И я их все вырастила честно.

Вессен присвистнула.

— У меня только семнадцать. Я больше не нашла. Вот видите! А дети? Вы воспитали пятьдесят три человека. Они все помнят вас и хотели бы и своих детей отправить к вам — на воспитание. Боятся, что вы откажетесь — вы же не отвечаете ни на одно письмо, а звонить вам могут только Вейс и её дети. Верно?

— Верно, — Лас спрятала лицо в ладони. Ей стало стыдно. Непередаваемо, жутко стыдно.

— Лас, — Вессен подошла, присела перед её креслом. — У каждого человека свой путь. Вы хотели прервать свой, я рада, что мама вам не позволила. Ведь тогда ничего этого не было бы!

Лас выпрямилась. Вессен протянула ей носовой платок.

— Не было бы и меня, — понизив голос, добавила Вессен. — А может, и этого мира тоже не было бы. Кто знает!

— Я не гожусь в матери мира, — Лас попыталась улыбнуться, но не получилось.

— Кто знает! — Вессен подмигнула. — Не знаю, как вы, няня, а я уже есть хочу. Присоединитесь?

Лас, Аратрин-Таэр-Лан, Неиверин 16, 19:20

Поваром у Вессен был не кто-то, а Крайен Норвин эс Тессорет эр Те-Менри, знаменитый во всех уголках света. Владелец сети ресторанов дюжине государств. Готовил лично для Её Величества. А работает и живёт вот здесь! Как тесен мир!