Броненосец в «Потёмках». По канонам жанра: старая добрая «космическая опера» - Антон Дождиков

Василий, как на трибуне, стоял рядом, вещал со всем своим религиозным рвением. Возможно, это была импровизированная и самая лучшая проповедь в его жизни. А может быть, просто нет рядом сдерживающего фактора – отца Бориса с его жесткой догматикой и церковной дисциплиной.

– Братия и сестры! – киборг обернулся в сторону Екатерины:

– Силы зла покусились на жизнь служителя Церкви. И истребили множество невинных душ! Религия учит нас подставлять правую щеку вместо левой, но только по отношению к недругам личным. Мы не можем ждать в безмолвии, пока расточатся и развеются враги Господа! Тем более когда мы видим явное чудо.

Три десятка пар глаз слушателей уставились на Василия. В них – немые вопросы: кто? зачем? И чины, и звания остались за стенами храма. Были только оратор и его слушатели.

Проповедник, довольный полученным вниманием, вдохновенно продолжил:

– Любовь к Богу, к Родине и семье – священна! Но более угоден Господу тот, кто возлюбит врагов и недругов пуще самого себя! Господом явлено знамение, долженствующее послужить символом прекращения смуты и раскола! Возблагодарим же Господа! Воздадим светлую память всем героям и невинным мученикам!

Василий пустился в пространное повествование о теологических причинах Смуты или Революции, о прегрешениях трех видов существ – людей, киборгов и роботов – друг против друга. Он пересыпал свою речь многочисленными цитатами из Писания, высказываниями и изречениями святых отцов Альдебаранского Патриархата.

Привычные имперцы слушали молча. Но Александра выступление стало доставать. Он только что потерял друга и товарища. Напротив стояла женщина, к которой он испытывал немалый интерес. Столкновение чувств и мыслей приводило его в полнейшее замешательство. Лишь четкий приказ: «Оставаться на месте!» держал лейтенанта в тонусе.

Шарли Горт выбрался из-под завала. Мягкое, но прочное полотно палатки укрыло и спасло его от тяжелых травм. Не считая нескольких ссадин и всклокоченной прически, порванного костюма, журналист пребывал в полном порядке.

Контузия от взрыва проходила на удивление быстро. Репортер понимал всем нутром, что на кону стоял выдающийся новостной выпуск. Он оттолкнул поспешившего к нему на помощь трехгорца в небесно-голубой униформе. Встал ровно и принялся выискивать планы для кадра.

Верный спутник, пятилапый робот, ковылял рядом, прихрамывая сразу на две конечности. Половина камер и антенн разбита, но и оставшихся хватало для работы.

– Шарли Горт! Экстренный выпуск! – журналист лихорадочно запускал протокол выхода в эфир.

– На площади Интергалактического единства и согласия взрывы. Массовая паника! Число жертв пока не установлено.

Робот-оператор сделал крупный план на самом журналисте.

В эфире зрители увидели окровавленное, посыпанное белой пылью лицо.

– Повторяю! Мирная манифестация против догматизма и нетерпимости закончилась терактом! Предположительно, использовалось неконвенционное оружие и взрывчатка! Мы ведем прямой репортаж с места трагедии! Имперские офицеры. Искусственные интеллекты Республики. Очевидно, какие-то счеты между двумя неспокойными государствами!

Журналист сделал паузу и принялся выдвигать дальнейшие обвинения:

– По неподтвержденным данным, группа вооруженных до зубов офицеров и матросов Империи попыталась силой прекратить демонстрацию. Применили гравитационное оружие. В толпе также замечены республиканские офицеры и роботы. Мы будем держать вас в курсе всех событий! С вами был ваш Шарли Горт. «Клаату барада никто» – всегда самые свежие новости! Наши души – в ваших руках. Ваши чувства – в наших сердцах!

Послание ушло в эфир. Журналист еще раз отстранил попытавшегося ему помочь трехгорца. На его исцарапанном лице с орлиным профилем сияло неземное блаженство. Теперь можно расслабиться, обдумать ситуацию и начать подготовку к следующему новостному сюжету.

Интересный кадр уже намечался: почти обнаженная блондинка с потрясающей фигурой, вся испачканная в чьей-то крови, билась и кричала в руках двух дюжих санитаров-армадиллов, пыталась броситься на белое покрывало, которым накрыли какого-то мертвого негуманоида.

«Интергалактическая любовь!» – Думал про себя журналист. Он поправил прическу, как мог, отряхнул пыль с одежды и направился в сторону трагического действа. – «Публика будет без ума от подобных сцен!»

Местный челнок грубо, по баллистической траектории входил в атмосферу. Компенсаторы перегрузок барахлили: периодически волны тяжести накатывали на экипаж и пассажиров.

Адмирал Романов брезгливо морщился: крайне неприятно видеть напротив себя капитана Громова, командира «Варяга».

Когда-то он, будучи совсем мальчишкой, попал на экскурсию на данный корабль Империи. За год до начала Смуты. И именно этот визит в прошлом предопределил его судьбу. Неприятно видеть тех «робокомми», что когда-то увели крейсер из-под власти Империи.

Тем не менее еще на орбите ему и капитану «Александра Шестого» пришлось встретиться с республиканскими офицерами и даже пожать друг другу руки.

Как всегда, инструкций от политиков не дождались! Пока дипломаты хранили молчание и отговаривалсь дежурными фразами, адмиралу предстоял разбор на месте.

Еще не спал первый вал тревожных и противоречивых новостей. Но уже вырисовывалась странная картинка: военные Империи и Республики невольно оказались по одну сторону баррикад. Даже содействовали спасению какой-то особы духовного звания.

«Черт побери! – про себя думал Романов. – Неужели и какому-то из этих пролетариев нужно будет выражать благодарности и, верх цинизма, вручать медаль? Или одному из роботов-комиссаров?»

Каким-то шестым чувством он понимал, что зря поддался на уговоры своего женсовета побыстрее покинуть курорт. Теперь, как старший по званию, он вынужден решать все эти щекотливые вопросы. Одно неверное движение – и навеки прощай высшая должность генерал-адмирала!

Офицер стиснул зубы, покрепче устроился в противоперегрузочном кресле.

Сказать, что капитан Громов в восторге от начавшегося общения с представителями Империи тоже было нельзя. Запрошенных по гиперсвязи инструкций не поступило. И он уже прикидывал, какой отчет нужно будет отправить командованию и что за выволочку, возможно понижение в звании, он получит.

Гибель робота-комиссара с важной информацией (еще одна головная боль – что делать с этими потерянными данными?) станет пятном в его послужном списке.

«Уж лучше бы под удар попал лейтенант! – как-то в несвойственной манере подумал капитан и тут же испугался своего классового бессердечия. – С гибелью человека поохают, выпишут семье помощь, да и забудут, а тут – сотрудник спецслужбы, пусть и на младшей должности. Киберсовет промахов не прощает. Так можно и самому под трибунал угодить!»

Челнок вздрогнул, включил посадочные двигатели и начал маневр предварительного торможения. Гравитационные компенсаторы сработали на сей раз безотказно: покачиваясь на подушке из силовых полей, корабль остался висеть в нескольких метрах от поверхности. Выдвинулись телескопические опоры.

На очищенной от хаоса площадке выстроилась делегация от местной власти. При параде, в орденах и цивильных мундирах-тогах.

Где-то там, на заднем плане, еще разбирали оставшиеся завалы. С помощью кранов выправляли покосившиеся дома и челноки.

Корабль-храм Альдебаранского Патриархата расположен в двухстах метрах. Он хоть и находился поблизости от эпицентра одного из взрывов, но, на первый взгляд, не получил существенных повреждений.

Рядом заходил на посадку челнок Конфедерации. Небольшой, с корпусом, несоответствующим военным функциям.

– А, Циммерлинг пожаловал! – Громов смотрел на имперцев. Наличие нейтральной стороны в деле как-то облегчало его душу. – Как всегда, опаздывает.

Кораблик приземлился в нескольких десятках метров. Откинулся трап.

Капитан «Атаульфа» разоделся крайне помпезно, насколько позволяли флотские уставы. Много золота, редких камней и статусных вещей ручной работы. Местная администрация отдавала ему явный приоритет: шеренга встречающих дружно повернула головы в его сторону.

Адмирал Романов разочарован таким пренебрежением к чинам. Он набрал поисковую информацию о капитане Конфедерации на миниатюрном терминале мундира. Пока проходила церемония встречи, он узнал предостаточно из открытых источников.

Не разбираясь в званиях, местные власти приступили к формированию протокольной комиссии и решению процедурных вопросов. Одновременно на проекторе запустили видеодоклад.

В том, что произошел настоящий теракт, никто теперь не сомневался.

Пожилой армадилл с седыми щетинками в шерстяной тоге закончил свое краткое выступление.