Не исчезай - Эрикссон Каролина

Я обомлела, смущенно засмеялась и прошептала что-то о посторонних взглядах. Он не ответил, и когда я оглянулась через плечо и увидела его лицо, смех замер у меня в груди. Сначала я пыталась сопротивляться, но было слишком поздно. Он был гораздо сильнее меня, и очень скоро мое обнаженное тело оказалось прижатым к стеклу, выставлено на обозрение соседей из дома напротив и прохожих на улице. Алекс держал меня за затылок и за запястья, и я помню, что, стоя там с больно расплющенным носом, прижатая грудью к холодному стеклу, я пыталась понять зачем. Зачем он это делал? Какова была цель? Если это очередная игра из тех, что он так обожает, зачем его пальцы так больно впиваются в мой затылок?

Насколько помню, я не то что приняла сознательное решение сдаться, бросить сопротивление. Просто тело как-то само обмякло, перестало вырываться. Как только Алекс это почувствовал, он дернул меня назад, швырнул на диван, навалился сверху и расстегнул брюки. Он не смотрел мне в глаза, возможно, поэтому не заметил, что я плачу, пока все не было кончено. Помню, он почти удивился моим слезам и не мог понять мое возмущение. Объяснил, что удовольствие как раз и заключалось в том, что меня могли увидеть, и что мне с таким красивым телом совершенно нечего стыдиться. Он не говорил, что хотел унизить или ранить меня. Возможно, он все-таки заметил в моих глазах проблеск недовольства или сомнения. На следующий день мне на работу принесли огромный букет пышных, высоких роз, каких я никогда раньше в жизни не видела. Записка, воткнутая между лепестками и шипами, гласила: «От того, кто любит тайны. Да-да, любит. Не оставляй меня никогда».

Воды лежали тихо и спокойно, поверхность была абсолютно гладкой. Я почувствовала, что нельзя разрывать этот покой шумом мотора, и решила взяться за весла. Лодка медленно продвигалась вперед. Казалось, что вода сопротивляется, что она с большой неохотой позволяет мне грести. Темные волны колыхались вокруг лодки, что-то шептали и шипели. Я наклонилась вперед, налегла на весла со всей силой, так что пот выступил на спине. Ссадина на руке заныла, но я не стала обращать внимание на боль. Благодаря Алексу я хорошо научилась это делать.

Наконец я достигла острова. Я собиралась причалить там же, где обычно. Там, где Алекс пришвартовал лодку перед тем, как они со Смиллой отправились на поиски приключений. Там, где я сама остановилась, когда вернулась на остров и искала их. Сколько раз я уже тут была? Голова шла кругом, события смешивались между собой. Казалось, я была тут так давно, и все же… и все же как будто это случилось только что.

Сперва я увидела лодки. Две шлюпки, качавшиеся на воде возле острова. Они были пришвартованы не там, где я хотела сойти на берег, а с противоположной стороны. В следующее мгновение я заметила группу людей на берегу, фигуры, маячившие словно тени в высокой траве меж деревьями. Затем осознала, кто они такие, и инстинкт заставил меня замереть, остановиться, хотя я уже занесла руку для следующего гребка. По инерции лодка медленно скользила вперед и в конце концов замерла посреди колдовской воды. Я расслышала хриплые голоса, чей-то смех или кашель. И внезапно – пронзительный крик.

Я затрепетала. Следовало развернуть лодку и поплыть домой. Исчезнуть так, чтобы меня не заметили с острова. Но я этого не сделала. Мои руки двигались как бы сами по себе. Я снова начала осторожно грести в сторону острова, пригнувшись к веслам. С каждым гребком сердце билось все быстрее. Слова, которые говорил человек из высокого коричневого дома, звенели в голове. «По вечерам они творят чудовищные вещи. Здесь возле озера или на острове. От них надо держаться как можно дальше». Отсвет пламени на стволах деревьев открыл мне, что подростки разожгли костер. Я вспомнила о простом кострище, которое обнаружила, когда обыскивала озеро, о куске зеленого брезента и запятнанном матрасе. Еще там валялись пустые пивные бутылки, окурки и использованный презерватив. И белка со вспоротым животом.

Я была уже близко. Если бы кто-то из них посмотрел в мою сторону, меня бы заметили. В это мгновение снова послышался крик. Еще более громкий и душераздирающий. Это был крик боли и отчаяния. Он пронзил меня насквозь, вызвал в воображении вереницу жестоких картин.

Они вываливаются на меня в полном беспорядке, без какой-либо логической последовательности, мелькают с такой скоростью, что я не в силах удержать их. Я вижу себя, Смиллу, длинноволосую девочку, я вижу руки, то нежные, то суровые, я вижу какие-то предметы, непримиримо острые и предательски мягкие. Руки и предметы, созданные для того, чтобы подавлять, причинять боль.

– Прекратите! – закричала я так громко, как только могла. – Умоляю, прекратите!

Я стояла в лодке в полный рост, даже не успев заметить, когда поднялась на ноги. Несколько человек завопили, кое-кто вскочил из зарослей травы или вышел из-за кустов. Только теперь я увидела, как их много. Гораздо больше, чем тем вечером, чуть ли не вдвое. В центре, уперев руки в бока, возвышалась рослая фигура. Она не двигалась, лицо скрыто в сумраке, но я знала, что парень смотрит прямо на меня. Я полностью завладела его вниманием.

– Где она?

Мой голос был хриплым, он выходил из меня с трудом. Парень с курчавой бородкой не отвечал, возможно, он не расслышал вопроса. Или ему было просто плевать. Внезапно и совершенно неожиданно я почувствовала, что вот-вот разрыдаюсь.

– Умоляю, – закричала я снова, стараясь, чтобы голос не оборвался. – Не мучайте ее!

Парень с бородкой повернулся к одному из силуэтов, стоящих возле него.

Я слышала его низкий, тягучий голос, но не могла разобрать, что он говорит. За его словами последовал хриплый, издевательский взрыв хохота. Чья-то рука взмыла в воздух. Спустя секунду что-то просвистело мимо меня и с плеском упало в воду за лодкой. Камень. Потом еще один. Теперь он попал по носу лодки.

Мой взгляд метался между ними, от одного человека к другому в поисках худощавой девичьей фигурки. Я знаю, что она где-то там. Я должна спасти ее! Но тут целый град камней обрушился на лодку, и мне пришлось закрыться от них руками. Мне показалось, что я заметила одну или две темные тени, движущиеся к маленьким лодкам, и поняла, что выбора не осталось. Руки двигались быстро, загудел мотор. Лодка развернулась, и я стала удаляться от острова, обратно через Морок.

– Проваливай отсюда. А то с тобой случится то же, что и…

Мне не удалось до конца расслышать угрозу, которую швырнули мне вслед, потому что как раз в этот момент в лопатку врезалось что-то твердое и острое. Спину обожгло болью, но я стремилась вперед. Увеличила скорость, чувствуя, как кровь стучит в ушах.

Казалось, прошла целая вечность, но в конце концов я все-таки добралась до причала. Пришвартовала лодку и поднялась на дрожащих ногах, но тут же рухнула снова. Посмотрела на камень, лежащий на дне лодки, тот самый, который они кинули мне вслед. Крупный камень с острыми краями. Если бы он попал в голову… Или в лицо… Мелкая дрожь пробежала по телу.

Сейчас я должна была поскорее добраться до дома, запереть дверь и забыться.

Вроде бы никто не пытался меня преследовать, но если эти подростки приплывут сюда и обнаружат меня… Но это опасение растворилось в темноте. Страх больше не был властен надо мной. «Значит, уже все кончено?» – пронеслось в сознании. Значит, наконец-то все кончено?

Спустя несколько секунд другая мысль заняла меня. Руки машинально шарили по животу и легли на то место, где внутри зарождалась новая жизнь. Две недели назад я вышла из поликлиники, заключение врача звенело в ушах. И я помнила точно, что тогда думала. «Это будет не как со Смиллой. Будет что-то другое, что-то совершенно новое». От этой мысли во мне вскипело сразу несколько чувств. Ликование. Вина. Ужас.

Я рассказала Алексу не сразу, эту новость я сообщила ему, только когда мы приехали в Морхем. Мы ужинали, я отказалась от вина и многозначительно посмотрела на него. Алекс долго смотрел на меня в ответ, ни один мускул на его лице не дрогнул.