Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 5 - Тагиров Роман

— Товарищ майор, для таких поездок нужно время.

— Правильно мыслишь, прапорщик. Наш Шахматист с коллегами, видимо с другими такими же шахматистами, рассчитали время поездок туда и обратно по немецкому расписанию поездов, и в итоге вычислили, что этот нехороший военнослужащий выезжает в Берлин обычно в субботу ближе к вечеру, закупается валютой, утром он уже в Лейпциге, скидывает западные деньги, и к вечеру воскресенья валютчик уже дома. Что на это скажешь, прапорщик?

— Товарищ майор, нам всем запрещено ездить в Восточный Берлин. Кругом патрули из офицеров и прапорщиков, которых инструктируют на поведение и внешний вид советских военнослужащих и их жён. Потом, на всех вокзальных переходах есть секретные комнаты с зеркальными стёклами, через которые специально обученные солдаты и прапорщики фиксируют наших граждан. Не так нам, русским, просто прогуляться по Берлину. С нашего полка только один Патя смог.

— Прапорщик, про рядового Патрикеева лучше молчи. Не сыпь мне соль на боевые раны… Откуда знаешь про патрули и специальные комнаты?

— В нашей бане один проверяющий из Вюнсдорфа рассказывал.

— Звание и фамилию этого разговорчивого проверяющего помнишь?

— Забыл, товарищ майор. Давно в бане парились.

— Ладно, проехали. А теперь, самое интересное, товарищ прапорщик. А вообще — товарищ ли ты мне, Кантемиров?

— Товарищ, конечно. И этого разговора в природе не существует.

Майор Яшкин оглядел буйную зелень полигона, с удовольствием вздохнул аромат травы, приправленный запахом распустившихся вокруг цветов, выдохнул и посмотрел на собеседника.

— Слушай и мотай на ус. У Шахматиста появилась проверенная информация, что этот военнослужащий за день до поездки сообщает из немецкого телефона-автомата на один домашний номер в Берлине точную сумму закупки валюты. Немецкие коллеги уже поставили этот номер на прослушку. И сейчас только вопрос времени, когда валютчик выберет день звонка и день поездки в Восточный Берлин…

Сердце прапорщика ухнуло куда-то вниз, в солдатский сапог. Кантемиров расставил ноги, как на ринге и опёрся руками об скамейку, затем поднял голову и посмотрел на майора ошарашенными глазами. Яшкин с интересом наблюдал за реакцией начальника стрельбища и одновременно — потенциально обвиняемым по тяжкой статье Уголовного Кодекса РСФСР.

Контрразведчик решил добить валютчика твёрдым словом:

— И возьмут этого нехорошего военнослужащего с поличным на выходе из ресторана, да повезут в город Потсдам, благо рядом. И как сам хорошо знаешь, студент, не на прогулку по парку Сан-Суси, а в следственный изолятор группы войск. А там — уголовное дело и да здравствует самый гуманный суд в мире. По первому разу много не дадут. Признает свою вину, глубоко раскается в содеянном, и поедет бывший военнослужащий Советской Армии в спецвагоне на ближайшую пятилеточку за Урал, лес валить. Вот такая вот история, товарищ…

Майор отвернулся от прапорщика и задумчиво посмотрел на виднеющийся вдали дом казармы стрельбища. Начальник полигона молчал и ясно представил себя в камере следственного изолятора, где уже не будет дружественного начгуба и приятелей — начкаров. В тюрьму молодой человек не хотел. Очень не хотел…

Опять решётки на окнах, ограниченное пространство, три шага вперёд, три шага назад. Конечно, каждый следующий раз садиться всегда легче, чем в первый. Но, уж очень не хотелось ближайшие пять лет прожить в изоляции от приличного общества. Да и дослужить надо бы нормально, дембельнуться, как положено, и вернуться на Родину.

Кантемиров тяжело вздохнул и только смог сказать:

— Спасибо, товарищ майор.

— За что благодаришь?

— За поучительную историю.

— «Век живи — век учись», прапорщик.

— Так точно, товарищ майор.

Участники разговора, которого не было, одновременно встали и молча пошли в направлении УАЗа, стоящего на площадке перед воротами казармы.

Около машины начальник стрельбища обратился к начальнику особого отдела мотострелкового полка:

— Товарищ майор, разрешите вопрос.

— Спрашивай.

— А этот Шахматист — он падать умеет?

— Не знаю. Не ронял, — усмехнулся контрразведчик и добавил: — Но, одно знаю точно — спортсмен хотел, чтобы и ты услышал эту историю.

— При случае от меня спасибо передайте.

— Мы оба посмотрим на твоё поведение, Тимур, — Яшкин впервые назвал прапорщика по имени, пожал руку и сел в советский джип.

Кантемиров развернулся кругом и пошёл в направлении Директрисы БМП, проверять свои деньги, нажитые нелёгким и опасным трудом… И думать, думать, думать…

По слою пыли на полу в закрытой комнате с кабелем высокого напряжения начальник стрельбища понял, что кроме него в это специальное помещение никто не заходил. И это правильно. Согласно Правилам устройства электроустановок (ПУЭ) допуск работы с высоковольтным напряжением на полигоне был официально оформлен только на прапорщика.

Надо будет в выходные отключить силовой кабель, вызвать оператора директрисы и навести здесь порядок, чтобы даже у проверяющих не возникла шальная мысль сдуру сунуться в секретную комнату. Потом закрыть и снова опечатать.

После того, как прапорщик превратил «силовую» полигона в свой банк, где хранил в цинковой коробке из под патронов нажитые с риском для свободы восточногерманские и западногерманские деньги — это комната стала сверхсекретной. И не надо никуда перепрятывать свои рисковые сбережения. Пусть так и останутся под охраной высокого напряжения и хорошей силы тока, способного в долю секунды убить любого проверяющего.

Храните деньги в цинковой банке!

Прапорщик при дневном свете единственного зарешечённого окна специального помещения с любовью потрогал ручку мощного рубильника, улыбнулся висящей на проволоке табличке с жизнеутверждающей надписью: «Не влезай — убьёт!» и аккуратно вытащил цинк из тайника. Все деньги оказались на месте. Тимур захватил с собой пару сотен социалистических марок на мелкие расходы, а с капиталистическими деньгами решил всё же быть осторожней. Пусть полежат, сейчас не до покупок в «Интершопе».

С одной стороны: «Zeit ist Geld» (Время — деньги), а с другой стороны: «Jedes Ding hat zwei Seiten. (У каждой вещи есть две стороны). Спешить не будем, до дембеля ещё далеко.

Кантемиров задумчиво разглядел мощную решётку на окне. Садиться в следственный изолятор прапорщику очень не хотелось. Кстати, надо будет посмотреть в Уголовном Кодексе санкцию статьи 88 — «Незаконные валютные операции». Так, на всякий пожарный случай…

* * *

Когда начальник особого отдела мотострелкового полка зашёл в штаб части, тут же получил доклад от дежурного, что майора срочно вызывают в штаб армии. Пока Яшкин разбирался с телевизионной приставкой на Помсене и с прапорщиком чаи гонял — звонили несколько раз. Ну что же, звонили, так звонили. Майору есть с чем идти к руководству.

Через полчаса особист зашёл в начальствующий кабинет. Полковник Полянский ждал подчинённого у окна, первым протянул руку и махнул в сторону стола и стульев. Старшие офицеры контрразведки присели.

Майор с интересом посмотрел на полковника:

— Искали меня, Анатолий Жанович?

— Яша, ты где пропадал полдня? — профессионально ответил вопросом на вопрос руководитель особого отдела штаба 1 гвардейской Танковой Армии.

— Проводил оперативные мероприятия на войсковом стрельбище Помсен, товарищ полковник, — витиевато доложил коллега.

— Опять Помсен? — удивился и насторожился Полянский. — Опять Кантемиров чего успел учудить? Мне комендант доложил, что прапорщика только утром освободили?

— Товарищ полковник, я и довёз начальника стрельбища с его бойцами от ворот гауптвахты и прямо до ворот стрельбища.

— Не понял, майор. Объясни толком.

Обращение по званию несколько подтянуло Яшкина к армейской дисциплине, и начальник особого отдела мотострелкового полка принялся докладывать чётко и по делу:

— Ещё до посадки прапорщика с солдатами у нас была непроверенная информация, что старослужащие полигонной команды по ночам увлеклись просмотром западных телепередач в ленкомнате. До этого в ротах и батальонах части мы изъяли семь штук приставок к телевизору. Там солдат из телецентра наладил производство и сбыт этих приборов. Боец своё отсидел на полковой гауптвахте, во всём признался и раскаялся, мы с ним поработали, сейчас тащит службу в своей роте и находится у нас на постоянной связи. Из полученной информации от этого умельца мы узнали, что солдаты стрельбища сами спаяли приставку и антенну. Они же там все спецы, ёшкин-кот! — вспомнил про конфуз особист и посмотрел на командира.