Блондинка сдавала в багаж… - Александра Романова

На цветочном рынке я силой удержала Настю от покупки четырех особо крупных кактусов в горшках по цене трех, напоминая, что нам еще долго путешествовать и растения могут погибнуть. Все четыре, черт их побери, роскошно цвели! Зато мы отхватили по совершенно ненужному фарфоровому башмаку на память. Мне хотелось разжиться также бриллиантами, благо город был утыкан плакатами с изображением додекаэдра — по словам гида, вовсе не рекламой репетиторства по геометрии, а вывесками ювелиров. Меня как математика додекаэдры манили, но тут уже Настя остановила моей души прекрасные порывы напоминанием, что в условиях финансового кризиса надо выбирать: или бриллианты, или музеи. Музеи победили с разгромным счетом.

Еще нам открылась тайна туалетной дискриминации. Алекс гордо указал на нечто вроде пляжной кабинки для переодевания — загородку, не достающую до земли. Туда заходят мужчины, после чего ты потрясенно лицезреешь ноги и льющуюся в прорези на асфальте струю. Сами понимаете, дамам подобное искусство недоступно. Гид вообще стремился, игнорируя исторический и культурный аспект, ограничиваться такими вот милыми нюансами. Впрочем, меня это только смешило.

Ежели кто забыл — всю дорогу мы с подругой отхлебывали из пол-литровых бутылок.

Экскурсия на кораблике тоже привела нас в восторг. В отличие от родного Петербурга, где из-за высоких гранитных парапетов пейзаж виден с реки довольно плохо, здесь ты плывешь почти на одном уровне с домами, можно сказать заглядывая в окна (которые еще и не занавешены). А на некоторых баржах живут люди — уж не знаю, специально ради туристов или по доброй воле, но живут.

На воде было ветрено. Холод вышиб часть хмеля из моей головы, и до меня вдруг дошло, что я непозволительно расслабилась. Ведь цель моя не в том, чтобы бездумно шляться по Амстердаму! Я собиралась вернуть корону.

— Настя, — тихонько позвала я, — дело есть.

— Какое еще дело? — удивилась она, пытаясь зачерпнуть рукой грязную и наверняка жутко заразную воду (слава богу, с высоты, превращающей эту затею в заведомо безнадежную).

— Сейчас нас всех повезут обедать, правильно? А мы с тобой пообедаем в автобусе. Вот тут-то и надо будет сделать дело, поняла?

— Нам же в автобусе не разрешают… — попыталась откреститься коварная подруга.

— Мы и спрашивать не станем. Сделаем, и все тут. Никого не будет, никто не узнает. Залезем незаметно.

— Но там наверняка заперто!

— Заперт багажник с чемоданами, так он нам и не нужен. Я не думаю, что требуется чемодан.

— Я тоже не думаю, — горячо заверила Настя. — Мы — люди культурные. Никаких чемоданов!

— Это мы еще посмотрим, — шепотом возразила я. — Но первая на очереди, конечно, сумка. Под сиденьем…

Настя захихикала.

— Ну и шуточки у тебя пошли — как раз для Вовчика. Но в сумку под сиденьем — это слишком. Уж лучше по мужскому варианту — на весу за загородочкой.

— О чем ты? — опешила я.

— А ты о чем?

— О короне, о чем еще? И не говори громко, вдруг услышат?

Вместо того чтобы восхититься моим замечательным планом, подруга принялась хихикать еще пуще, и я оставила ее в покое. Все равно помощи от нее, похоже, не дождешься, так что на стезю разбоя придется вставать в гордом одиночестве. И я, чувствуя себя чем-то средним между романтическим пиратом Байрона и Робин Гудом, принялась составлять воровские планы. Они составились моментально: пока группа обедает, забрать свою… ну, то есть Янину корону. Определенно, у меня криминальный талант!

После экскурсии часть народу разбежалась, а часть вернулась в автобус, чтобы поехать в кафе. Мы отправились с ними, хотя в кафе не собирались.

То, что мы не покинули салон, никого не должно было удивить — мы там питались не впервые. Однако теперь мои намерения были более серьезными.

— Надо собраться с духом и залезть к Сергею в сумку, — сказала я Насте, чувствуя, как решимость улетучивается на глазах. — Мне кажется, если корона у него, она не в чемодане, а здесь. Я считаю, что не сделаю ничего плохого. Это не грабеж, а типичная экспроприация экспроприаторов. Даже рыться в чужих вещах не надо — корона объемная, ее сразу увидишь. Открыл — и все. Я наверняка справлюсь.

— Тоже мне, проблема, — пожала плечами подруга и потянула молнию на спортивной сумке, стоящей под сиденьем прямо перед нами. — Смотри — есть тут твоя корона?

Какое-то тряпье, ноутбук, бутылка воды, фотоаппарат, журнал… и все. Короны не было! Я в растерянности шарила взглядом и вдруг наткнулась на собственную фамилию. Она была напечатана на бумажке, торчащей из журнала. И Настина фамилия тоже. Я автоматически схватила листок. Похоже, это был список нашей группы, включая профессии, адреса и мобильные телефоны. Вот так штука! Подозрительный тип этот Сергей… Запустить бы его компьютер да пошуровать там — наверняка обнаружишь много интересного для милиции.

Однако пусть милиция решает свои проблемы сама, меня больше волновало другое. Сунув список Насте, я уже без колебаний цапнула принадлежащую Мишане сумку с сиденья напротив. У меня откуда-то была внутренняя убежденность, что корона обязательно должна найтись. Раз ее нет у одного из подозреваемых — обнаружится у другого.

Первое, что я увидела, — картонная коробка. Правда, не моя, но по размеру весьма похожая. Я открыла ее — и остолбенела. В коробке красовались три пистолета. Я взяла один из них. Тот оказался неожиданно тяжелым.

— Ты чего? — удивилась Настя, пихая меня в бок.

Я отступила, дабы продемонстрировать находку. Подруга вытянула шею и сурово осведомилась:

— Слушай, они поддельные или настоящие?

Не скрою, если б где-нибудь освободилась вакансия эксперта по огнестрельному оружию, я бы на нее претендовать не рискнула, ибо пистолеты видела исключительно в кино, да и то много лет назад. Однако Настя требовала ответа с такой решительностью, что я предложила:

— Наверное, для проверки нужно выстрелить. Если убьет, значит, настоящий.

— А вдруг не убьет? — с неодобрением уточнила Настя.

Я пожала плечами:

— Тогда либо игрушечный, либо не заряжен.

— Либо заряжен холостыми. То есть сказать точно можно, только если убьет. Учитывая, что в автобусе никого, кроме нас, в кого будем стрелять?

Я задумалась.

Честно говоря, стрелять мне совершенно не хотелось. Да я и не умела, хоть и знала о необходимости нажать на курок. Или на спусковой крючок? Или на затвор? Когда-то в школе мне довелось разбирать автомат Калашникова, и я справилась с этой задачей даже быстрее положенного срока. А собрала обратно того быстрее, да еще сэкономив Калашникову кучу деталей.

— Возможно, у Мишани трое сыновей, — предположила я, — и он везет им одинаковые подарки — реалистично сделанные игрушки. Потому что, если это нормальные пистолеты, зачем три?

— Количество как раз понятно, — снисходительно объяснила Настя. — У профессионалов принято бросать оружие на месте преступления.

— Первый для меня, второй… ну, пусть для тебя… а третий?

— Третий — про запас. Не может же преступник остаться невооруженным, ему будет некомфортно.

Слово «преступник» подействовало на меня стимулирующе. Получается, корону стащил Мишаня? Надо срочно забирать обратно, поскольку группа уже на подходе. Я быстро обшарила его сумку — ничего интересного там не таилось. Протерев пистолет подолом платья, я сунула его в коробку и плюхнулась на свое место, будто с него и не сходила. Настроение опять было — хуже некуда.

Настя, понимающе на меня глянув, указала на бутылку. Увы, та была пуста.

— Купим еще, — непререкаемым тоном сказала подруга. — Тебе перед музеем Ван Гога необходимо выпить. А иначе тебя что в музей вести, что на помойку, все едино — только деньги зря переводить…

Мы вышли из автобуса. Часть народу уже стояла неподалеку. Рыжие близнецы трудолюбиво пытались проколоть колеса, колупая их чем-то острым. Затея, на первый взгляд казавшаяся безнадежной, все равно нервировала, однако остатки инстинкта самосохранения удерживали меня от замечаний. Другие свидетели тоже стыдливо отводили глаза. Поэтому, когда появившаяся Маргарита Васильевна решительным шагом направилась к шустрым тинейджерам, я не могла не почувствовать нечто вроде восхищения.

— Прекратить! — приказала она. — Иначе ваша мать будет покупать новые шины.

— Правда? — обрадовался Макс (или это был Тема?). — Новые шины — клево!

— А вам она отключит Интернет. Не только контакт и аську, а целиком.

Это почти дословно совпадало с гневной речью, обращенной к близнецам в сходной ситуации Настей в Пергамоне. Я всегда знала, что моя подруга — профессионал высокого уровня, а теперь окончательно в этом убедилась. Ибо кому, как не директору гимназии, разбираться в методах воздействия на подростков.