Я не Поттер! - Марина Броницкая

— Зайди к нам, пожалуйста, расскажешь что‑то! А то Невилл как‑то неинтересно рассказывает…

— А ты что, из магглов, да? — спросил я с опаской.

— Ну да! — она с готовностью кивнула, и опасения мои подтвердились. — Но я много знаю, я «Историю Хогвартса» пять раз прочитала, а учебник по Заклинаниям — шесть! — её от гордости прям распирало. Знала бы Гермиона, что я её с помощью темного заклинания нашел. Оно простое, конечно, но ей и такое никогда не выучить — она его просто не найдет. Не те книжки читает!

— Угу… — я переминался с ноги на ногу и просто не знал, как уйти, не выставив себя грубияном. Во первых — абсолютная грязнокровка, во вторых — заучка похлеще меня, а в третьих — да не хочу я с ней дружить! Это мне что, между какой‑то девчонкой и Драко выбирать? Чепуха!

— Меня ждут, Гермиона, я лучше пойду, хорошо?

— Ну ладно, как‑нибудь в другой раз… — но я уже шел по коридору, в своё купе, к своим друзьям. Правда, зачем‑то оглянулся — Гермиона растерянно смотрела мне вслед, и все еще крепко прижимала к себе гадкую жабу. Она, Гермиона, а не жаба, явно хотела со мной подружиться, я чувствовал. Но чего ради с ней дружить мне?! По какой такой причине?

— Ты с кем так долго разговаривал? Обещал ведь меня там не оставлять! — Гойл чуть не плакал, и я принялся его утешать. — Нет, ты представляешь, они её на меня кинули, а я её отшвырнул, ну она же такая противная!

— Ты еще Тревора не видел…

— А?

— Не важно, продолжай.

И Грэгори принялся махать руками, объясняя мне, что же произошло. Его пухлые щеки дрожали от обиды, а маленькие круглые глазки блестели от еле сдерживаемых слез. Я же еле сдерживал хохот — Гойла всегда до смешного легко обидеть. Несмотря на его физическое превосходство и полное отсутствие мыслительных способностей, мне частенько казалось, что он добрее и ранимее всех нас, вместе взятых!

— Так вот, Рон обиделся, а Драко меня отругал, громко так, а потом они… — он еще долго не хотел заходить в купе и жаловался мне на эту парочку новоиспеченных друзей, но ровно в половине первого в вагоне появилась тележка со сладостями. Все обиды были забыты и мы принялись делить вкуснейшие сэндвичи тети Петунии, заедать их тянучками, обмениваться карточками из‑под шоколадных лягушек, смеяться и шутить. Я даже забыл, какое испытание ждет меня на распределении. Но забыл совсем ненадолго, а когда вспомнил, принялся разглядывать довольного Драко, словно пытался запомнить его таким навсегда. Приятель как раз доказывал Рону, что у него в доме действительно сто двенадцать комнат и два подземных этажа. Уизли завистливо вздыхал и мечтательно качал головой из стороны в сторону.

— Я тебе покажу, на каникулах! — приятель хвастливо кивнул в мою сторону. — У него спроси! В некоторые, конечно, двери трудно найти — они под стены маскируются… Но мы пять таких уже отыскали! Гарри хорошо знает, как искать спрятанное! Правда?

— Ага… — я подтвердил, но взглядом дал понять, что нечего тут всем рассказывать, что я умею. Драко виновато улыбнулся и незаметно подмигнул.

Не хочу терять такого друга, очень не хочу… но сердце ёкнуло.

* * *

— А как батюшка ваш, что‑то я не видел его? Прибыл?

— Прибыл… Позавчера еще.

— А нянюшка, не хворает?

— Не хворает… — я уставился в пол и глаз старался не поднимать. Над моей головой пролетела муха. Вычислить траекторию её полета на слух можно было элементарно — вокруг стояла просто звенящая тишина.

— Серьезная она у вас, такая серьезная–я-я… Нынче это, знаете ли, редкость! Все стараются поменьше работать, абсолютно все! А она — нет! Мне Барон сказывал, какой порядок умелица наводит у профессора: после неё даже пылинки не найти, всё блестит, как моя шпага! Блестела, разумеется, в далекие лучшие времена… — Безголовый Ник принялся поправлять своё жабо и горестно вздыхать. Но он был прав, после Хельги не то что пылинку найти сложно, но и любую вещь, позволившую этой самой пылинке на себе появиться!

— Эээ…

— Да, мой мальчик? — призрак встрепенулся и участливо наклонился ко мне поближе, отчего его голова накренилась и грозилась вот–вот покинуть положенное ей место. — Ты что‑то хочешь сказать?

Что я мог ему сказать? Мистер Безголовый Ник, общение с вами в этой маленькой темной комнате на тему благополучия моего «батюшки» и «нянюшки» несколько отрицательно сказывается на моей репутации? Потому как, видите ли, кроме меня здесь еще сотня первокурсников, лишившихся дара речи и пребывающих в полуобморочном состоянии? Но даже в таком состоянии уже два индивидуума умудрилось обозвать меня «папенькиным сынком», и два тумака от Драко уму разуму их так и не научили?!

Нет, такого сказать я не мог.

— Мистер Ник, мне кажется, вас ждет мистер Проповедник… — жемчужно–белая тень у стены материализовалась, приобрела четкие очертания и превратилась в толстого монаха с добродушной физиономией. — В зале, наверное, уже народу полно…

— Ох! Совсем вы меня заговорили, молодой человек! Конечно, я же там еще сегодня не показывался… — что означало, что сегодня он еще не запрокидывал свою отрубленную голову, и чьи‑то нервы остались невредимыми. — Идемте, друзья! Нас ждут! — за ним в шеренгу выстроился еще с десяток призрачных фигур, и все они, беседуя о чем‑то своем — призрачном, комнату покинули. На прощание Безголовый Ник крикнул: — Я сегодня порадую Барона — скажу, что его факультет этим великим днем пополнится еще одной светлой головкой! Или темной? — он не сдержался и противно хихикнул. Если бы в привидение можно было попасть, я бы так и сделал, не пожалев башмака, честное слово!

Я оглядел перепуганных детей, и выражение лиц многих из них мне сильно не понравились. Даже Гермиона, до прихода призраков с воодушевлением объяснявшая всем, какие страшные испытания их ждут на распределении, хмурилась. Видно, кто‑то её уже просветил по поводу «избранности» и некоторых особенностей учащихся змеиного факультета, и девчонка сделала выводы. Однако все присутствующие были явно не единодушны. Многие одобрительно хмыкали и кивали, переговариваясь друг с другом. Будущие слизеринцы, те, кто про Кровавого Барона слышал от родителей — догадался я, и совсем расстроился. Мне в их число не попасть…

Но совсем плохо стало, когда в комнату вошла профессор МакГонагалл, окинула строгим взглядом всех первокурсников и по привычке со мной поздоровалась. Все же я знал Хогвартс и его учителей совсем не по учебникам, в отличие от Гермионы Грейнджер.

— Так, все построились в две шеренги, живее! Следуйте за мной! — командовала она. — Здравствуй, Гарри… — громко сказала женщина, споткнувшись своим колючим взглядом о мою скромную персону.