Демон движения - Стефан Грабинский

чем накануне, и еще ниже склонялся к земле.

Так и прокатилось с полгода: земля надела ледяные одежды, наступила весна, подступало лето милостивое...

Под сумерки с долин, лугов, выгонов до водопоя долетали напевы девушек и парубков, когда те возвращались домой от дневных трудов; слышалось мычание стад.

- 72 -

Родич Ханки держал солидный коровник, так что девушке не раз приходилось скотину как следует погонять, покричать, чтобы с пастбища назад завести. Вонтон жалел ее, умаявшуюся, и не раз бывало, когда он, от работы уставший, заходил в балку и помогал сгонять стадо в хлевину.

Так вот и сейчас пришел на помощь. Когда настало время возвращаться домой, прижал к губам лигавку и грустная думка понеслась по восьми ветрам.

Когда уже стихли последние отзвуки, откуда-то из-за предгорных холмов до левады донеслось:

Явор, явор,

Яворовый гай!..

Слышь, как тихо, грустно

Жухлы листья вьются

В диком, лютом ветре!..

Гей!..

Явор, явор

Яворовый край!

Слышь, как призрак ходит,

В бездну как заводит,

В темну чащу тайн!

Гей!..

Явор, явор

Яворовый бред!

По опасной тропке

Шел парнишка кроткий.

Потерялся след...

Гей!..

Ханка вздрогнула.

- Антек, страшно мне, откуда-то из глуши принесло, от рощицы дальней.

- Кажется, туда ведет Чертова Тропка... Хануся! Это доли моей знак! Захохотал дьявол! В какой день ни возвращаюсь в хату, постоянно вспоминаю про это вечером... То родич мой перед судом Божьим зовет в проклятый час...

Упал лицом наземь и свернулся в клубок.

- 73 -

Она слышала, как он лязгал зубами от страха, рвал траву, а глаза налились безумием.

— Антек! Держи Бога в сердце! Что ты делаешь, несчастный?.. Что назначено долей, не узнаешь, но скажу тебе, что скоро настанет перемена, и нам, может, тоже милостивое утро воссияет. Через два дня празднуем рождение солнышка в ночь урочной субботы. Божье стадо дев невинных на Купалу святым хороводом пойдет, в круг купальских костров... Царица праздника в середине станет, веночек первой в воду бросит; слови его и будешь моим... Антек! Что же с тобой?.. В русальном омуте чудесном омоемся, избавимся от ала. для счастливой жизни и трудов праведных... в праздничном жаре сбросим немощь в субботний чудесный час, когда Ладон* крепость мужам дает... Антек! В ночь колдовства пойдем в лес за цветком, что долю дарует, за папоротниковым цветом... вместе... Ино не убоимся!

— Напрасно, напрасно радуешься; не для меня он вырастет, не для меня... С другим пойдешь счастливую долю ловить... Нельзя, слишком поздно...

И с болью жестокой поднял ее с колен...

— Хи-хи-хи!.. — донесся смешок, и из зарослей лещины высунулся чем-то весьма довольный и веселый Остап.

— Вонтон!.. Хи-хи-хи!.. Весть несу — обрадуешься, может, даже бояться наконец перестанешь! Старик скопытился! Вот так... с концами... завтра на кладбище потащат. Хи-хи-хи!.. Наворожил... да только себе, не нам... Ну же, неужто остолбенел?!..

Вонтон ни слова не ответил, лишь глазами блуждал по брату, словно по чужому; наконец в задумчивости склонил голову к земле...

И тут ему, должно быть, что-то заново привиделось, ибо он так крепко вцепился руками в плечи Остапа, что тот зашипел от боли:

— А я тебе, Остап, поведаю, что это еще ничего не значит. Еще не вышел срок... еще не миновало назначенное время... Зачем так рано веселишься?

____________

* Купальское божество, сын Лады, олицетворял летнее солнце, солнцестояние.

- 74 -

Но тот уже разозлился.

- Да пропади ты пропадом со своими терзаниями, раз уж тебе так хочется, только меня оставь в покое! А то скажу в придачу, что сладим свадьбу под осень. Напьемся, Вонтон?.. Под позднюю осень, наперекор... Посмотрим, кто из нас одержит верх: ты, нет!., я хотел сказать, вы — или я?..

-------------------------

Между стволами небо уже едва мерцало красным, сгребая остатки огня под землю.

Над головами начинали раздаваться предсумеречные писки и щебет козодоев, кладбищенские крики филинов... С болот надвигались молочные туши вечерних туманов, сворачивались в пухлые сувои и ползли по полям. Дуновения ветра с прудов доносили лягушачью болтовню...

На тракте три человека гнали стадо овец. Видимо, сильно припозднились, ибо бойко мчались на ужин. Деревня приняла их в круг сверкающих костров...

3. ЧЕРТОВ СКОК

Запустило осеннее солнышко златоокий невод между стволами раскидистых ясеней, яворов, поплыло в красной бездне, освещая порыжелую листву.

Все быстрее склонялось к закату — отправляясь на праведный поздний отдых после знойной летней горячки... Вот и угасало понемногу.

Заиграли огнем пылающие под солнцем вершины над сухими долинами, вызывающе взметнулись в небо утесы...

Они должны были исчезнуть через минуту, погрузиться в ночной мрак... Так пламенели они под конец. Уже украдкой ползал по склонам коварный чмук* скользил по откосам, забрасывал зловещие тенета в глубины пещер...

Только одна гора на перевале была светлой и кровавой. Снизу, глубоко в расселине грохотала по галечнику вода, поток которой в сумерках самый острый глаз не узрит. А днем туда и взглянуть страшно; ибо по всему ущелью тор-

____________

* Летающий змеевидный демон.

- 75 -

чали грозные пики скал, что вздымались снизу до самого верха. И никто не заглядывал в распадок, ежели ему через перевал дорога выпадала.

Она перекатывалась по возвышенности, как девичья лента для волос, крутая, ухабистая: разве что одному бесу удобная, когда тот в ночку ветреную к любовницам заигрывать идет. Недаром ее Чертовым Скоком назвали.

Редко и неохотно пускались люди этим ненадежным путем, только если время поджимало и надо было спешить Сам он легко просматривался, погруженный в солнечный потоп, словно искрящимся полотном соединяя скальные вершины.

По краям углублялись в скалистое основание эдельвейсы, заглядывали в бездну неустрашимые стебли чертополоха. Хищная и суровая красота была. Не удивительно орлиное гнездовье...

Внезапно на гребне слева послышались быстрые шаги и голоса; судя по всему, люди приближались к горной тропке и вскоре как-то быстро замаячили в горловине желоба

Вонтон провожал Остапа на свадьбу, которую он должен был наутро с хозяйской девушкой справлять. Показалось им, что опаздывают к назначенному времени, а перед свадьбой надо было еще кое-что устроить, поэтому и двинулись одолевать перевал, желая сократить путь.

Младший шел впереди, весь улыбающийся, радостный, довольный скорой женитьбой. Вонтон, повесив голову, с каким-то исступлением повторял шаги брата.

Склоненного лика было не разглядеть, но когда