Льюис Кэрролл - Нина Демурова

В Крайст Чёрч давно уже шли дебаты между консерваторами и либералами, настаивавшими на принятии нового статута или, по меньшей мере, на исключении из действовавшего многих устаревших положений. Однако до тех пор, пока ректором оставался Томас Гейсфорд, вступивший на этот пост еще в 1831 году, всё оставалось по-прежнему.

Чарлз, конечно, внимательно изучил статут. Нетрудно представить, как он с его чувством юмора и острой реакцией на всякие нелепости воспринял чудовищные анахронизмы этого документа.

Забегая вперед замечу: не исключено, что именно этому документу мы обязаны появлением одного из персонажей поэмы Кэрролла «Охота на Снарка», опубликованной годы спустя. Это, конечно, Bellman (на русский язык это имя переводили по-разному: Бомцман, Балабон, Блямс, Билли-Белл и пр.), возглавивший странную компанию, отправившуюся на поиски Снарка. Биограф Кэрролла Энн Кларк полагает: вполне вероятно, что в статуте Крайст Чёрч внимание Чарлза привлек некий университетский служитель — звонарь, известный под названием La Bellman, или «звонящий в колокольчик». Его обязанности заключались в том, чтобы «по смерти докторов, тьюторов и прочих уважаемых особ обходить колледж, надев на себя одежду покойного, и объявлять о его погребении звоном в колокольчик, несомый в руке». Участие этого персонажа в охоте на Снарка, пишет Кларк, бросает пророчески мрачную тень на диковинную затею этих удивительных персонажей. Вряд ли Кэрролл намеревался таким образом раскрыть свой замысел в самом начале поэмы; скорее всего, острый взгляд писателя просто не мог оставить без внимания этого диковинного персонажа.

Вернемся несколько назад, чтобы пояснить обычаи, которые со времен Средневековья строго соблюдались в Крайст Чёрч. Уильям Теккерей (1811–1863), замечательный писатель середины XIX века, описал их в серии очерков, еженедельно печатавшихся в журнале «Панч» с 28 февраля 1846 года по 27 февраля 1847-го. В 1848 году (кстати, тогда вышла «Ярмарка тщеславия», прославившая Теккерея) писатель опубликовал эти очерки отдельной книгой, назвав ее «Книгой снобов, написанной одним из них». Юный Чарлз, к сожалению, в те дни еще не вел дневник (во всяком случае, до нас не дошло никаких сведений о нем), и мы не знаем, прочел ли он тогда эти очерки. Впрочем, скорее всего, прочел, ведь Теккерей адресовал их в первую очередь именно школярам. «Мы нежно любим всех школьников, — писал он, — ибо десятки тысяч их читают и любят “Панч”; да не напишет он ни одного слова, которое не было бы честным и не годилось для чтения школьников. “Панч” не желает, чтобы его юные друзья стали в будущем снобами или же были отданы на воспитание снобам»[28]. Очерки выходили с иллюстрациями автора, который был блестящим рисовальщиком. Нетрудно представить себе Чарлза с восторгом читающим «Книгу снобов» и внимательно рассматривающим рисунки. Вряд ли он их пропустил. Невольно возникает вопрос: не пытался ли он идти по следам Теккерея, когда иллюстрировал свои домашние журналы юмористическими, а зачастую и сатирическими рисунками? Пять глав из книги — с 11-й по 15-ю включительно — Теккерей посвящает «снобам-клерикалам» и «университетским снобам». Приведем некоторые строки из 13-й главы этой замечательной книги:

«Если Вы, любезный читатель, подумаете о том, какой глубокий снобизм породила университетская система, то Вы согласитесь, что пришла пора атаковать кое-какие из этих феодальных средневековых суеверий. Если Вы поедете за пять шиллингов[29] посмотреть на “университетских юношей”, то можете увидеть, как один из них робко крадется по двору в шапке с квадратным верхом без кисточки, у другого эта шапка бархатная, с серебряным или золотым кантом, третий в шапке магистра и мантии спокойно шагает по священным университетским газонам, где не смеет ступить нога простого смертного.

Ему это дозволено, ибо он вельможа. Так как этот юноша — лорд, университет по прошествии двух лет дает ему степень, которой всякий другой добивается семь лет. Ему не нужно сдавать экзамен, ибо он лорд. Эти различия в учебном заведении кажутся настолько нелепыми и чудовищными, что тому, кто не съездил за пять шиллингов в университет и обратно, просто невозможно в них поверить».

Вот какую картину рисует великий писатель — и заметьте, что здесь нет ни грана сатирического преувеличения: для оксфордских студентов это была жизненная реальность. «Несчастливцев, у которых нет кисточек на шапках, называют… в Оксфорде “служителями” (весьма красивое и благородное звание). В одежде делаются различия, ибо они бедны; по этой причине они носят значок бедности, и им не позволяется обедать вместе с их товарищами-студентами. В то время, когда это порочное и постыдное различие было введено, оно соответствовало всему остальнтшу — оно было неотъемлемой частью грубой, нехристианской, варварской феодальной системы. Различия в рангах тогда соблюдались так строго, что усомниться в них было бы кощунством — таким же кощунством, как если бы негр где-то в Соединенных Штатах притязал на равенство с белым». Теккерей с негодованием вопрошает: «Почему же бедный университетский “служитель” до сих пор обязан носить это имя и этот значок?» — и отвечает: «Потому что университеты — последнее место, куда проникает Реформа».

Суровые слова! «Грубая, нехристианская, варварская феодальная система», «порочное и постыдное различие», «последнее место, куда проникает Реформа»… Теккерей хорошо понимал, о чем говорил, ведь в свое время и он был «университетским юношей» — правда, в Кембридже (Тринити-колледж), — и собственными глазами наблюдал эти «средневековые феодальные предрассудки». Будет их наблюдать и Чарлз — и реагировать на них по-своему.

В своих очерках Теккерей дает новое осмысление понятию «сноб». Если прежде так называли невежду, сапожника, простолюдина, в частности горожанина, не принадлежащего к университетской аристократии, то теперь значение слова значительно изменилось. Теккерей решительно заявил, что снобы имеются во всех слоях общества. Снобы для него — все те, кто преклоняется перед вышестоящими и относится с презрением к нижестоящим. И те и другие, по его мнению, «низкопоклонствуют перед низостью». В последней главе своей книги Теккерей даже предлагает два вопроса для проверки людей «на снобизм»: «Как он обращается с великими людьми — и как с малыми? Как он ведет себя в присутствии его светлости герцога и как — в присутствии лавочника Смита?»

Здесь следует, пожалуй, отметить, что в наши дни смысловое наполнение слова «сноб» изменилось. Согласно русским толковым словарям это человек, который стремится не отстать от моды и придерживается манер буржуазно-аристократического круга. Порой добавляют, что это человек, претендующий на утонченный вкус и манеры, особую интеллектуальность и пр. Примерно так же теперь трактуют это слово и англичане, хотя они вовсе не отказываются от Теккерея.