Чужеродный организм - Владимир Рамир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Труп мужского пола, возраст пятнадцать-шестнадцать лет, правильное среднее телосложение. Кожные покровы бледные, в местах ушиба – грудная клетка и живот – обширные багрово-фиолетовые пятна… – Эксперт прервался и посмотрел на Толика. – Ты давай, готовься, чего стоишь?
Толик кивнул. Подойдя к вешалке, снял с крючка непромокаемый фартук и надел его на себя. Завязал верёвочки. Поправил на шее тесьму, потёр ладонью кончик носа и подошёл к стеклянному шкафу.
Ножи, ножницы, пилы, пинцеты и крючки старательно разложены по местам и сверкают хирургической чистотой. Кусачки рёберные. Металлический молоток.
Постороннему может показаться, что инструментом никогда не пользуются, и он разложен на полке, потому что так нарисовано в методическом пособии.
Пользуются. Каждый раз. И каждый раз в таком же стерильном виде возвращают на место.
– На всей поверхности тела наблюдается чрезмерное вздутие кровеносных сосудов… – донеслось со стороны эксперта.
Толик открыл стеклянную дверцу шкафа и взял с полки секционный скальпель.
– Удивительное дело, – проговорил Вячеслав Михайлович. Достал из кармана маленький фотоаппарат и отступил на шаг.
С жужжанием выдвинулся объектив.
– Лицо бледное с серым оттенком, отчётливо виден порез справа в области лба. Глазные яблоки отсутствуют… Зубы разомкнуты и находятся в состоянии оскала.
Коротенько сверкнула вспышка.
– Нет, я, конечно, всё понимаю, – пробормотал он. – Но что у него с венами?
Зашёл с другой стороны и снял ещё кадр. Сменил положение – и ещё один.
Положив фотоаппарат на лабораторный столик, Вячеслав Михайлович в задумчивости поджал губы. Посмотрел на стену. Тронув мизинцем микрофончик на лацкане халата, повернулся к помощнику:
– Я на паузе, можешь пилить.
– Как скажете.
Толик надел хирургическую маску и подошёл к изголовью тела.
Вскрытие черепа. Когда-то он относился к этой процедуре с благоговейным трепетом. Дрожали руки, стучало сердце. Одно дело, когда смотришь, как это делает преподаватель, и совсем другое – когда сам. Страшно. В первый раз казалось, что у мертвеца вот-вот дрогнут веки и от боли он откроет глаза, схватит за руку и закричит. А тут ещё более опытные коллеги шепчут на ухо о людях, которые попали в морг живыми: «Шёл по улице, шёл, упал и очнулся только на столе для вскрытия».
Толик двинул уголком рта.
Глупости.
Все эти байки про оживших мертвецов – не более чем глупости.
Впрочем, понимал он это с самого начала, иначе не выбрал бы профессию и не пошёл бы сюда работать. Да, было волнение, а также странное чувство при осознании того, что лежащий перед тобой человек только вчера жил и разговаривал. Это не давало сосредоточиться и очень мешало. Но уже к десятому вскрытию он всё проделывал со спокойствием ребёнка, который раздирает голову кукле с единственной целью: узнать, а что же там внутри?
Толик взглянул на кончик скальпеля. Затем взял голову мёртвеца за лоб и сделал подрез кожи черепа со стороны уха. Лезвие рассекло кожу и скрипнуло по кости.
Осторожно ведя нож, он разделил макушку на две половины. Затем поддел пальцами переднюю часть кожи и стянул её вперёд, словно резиновую шапочку. Вторую половину точно так же сдвинул назад. Бледно-розовая, с потёками крови черепная коробка в свете лампы блеснула как лакированная.
Толик включил в розетку электрошнур и взял маленькую циркулярную пилу. Нажал кнопочку.
Зззз…
Звук распиливаемой кости уже давно не бьёт по зубам.
Зззз… зззз…
Ко всему можно привыкнуть.
Зззз…
Это в первый раз у него по спине бегали мурашки и сводило зубы, это в первый раз он воспринимал всё слишком серьёзно. Человек так устроен, что привыкает ко всему, и самые ужасные вещи, которые он себе и представить не мог, со временем становятся обычными. Даже такие.
Закончив распил по кругу, Толик подцепил костяную пластинку особым крючком и снял черепную крышку.
Его рука зависла в воздухе.
– Вячеслав Михайлович…
Он посмотрел на эксперта. Снова обратил взгляд внутрь вскрытой черепной коробки. Медленно отложил крючок в сторону.
– Что там? – Эксперт обошёл тело и остановился. – Ни фига себе…
21
Боксёр сунул пистолет в кобуру под мышкой и поправил поддерживающий ремень. Надел лёгкую куртку, одёрнул её. Наклонив голову, хрустнул позвонками и вышел из комнаты в коридор. На ходу достал связку ключей. Подойдя к комнате с пленниками, вставил ключ в замочную скважину и повернул его. Распахнул дверь.
Девчонка глянула на него с безразличием и снова уставилась в стену. Сидящий на стуле возле окна пьяница обернулся.
Боксёр качнул ему головой:
– Выходи давай.
– Зачем? – Пьяница насторожился.
– Поедем покатаемся.
– А куда?
– На окружную, там тебя выпущу.
– Аааа…
– Поживее! – Боксёр стиснул и разжал кулак. – Или ты чё, здесь хочешь остаться?
Мирон, чертыхаясь, сунул ноги в тапочки, перекинул спортивную куртку через плечо и поспешил из комнаты.
Оказавшись уже за калиткой, он внимательно посмотрел по сторонам, затем оглянулся на дом.
– Вот, значит, где вы живёте, – прошептал он еле слышно. – Ну-ну…
– Залазь. – Боксёр распахнул заднюю дверцу машины.
– Сюда? Вот спасибо…
Мирон забрался в салон, и Боксёр захлопнул дверцу.
– Паскудные вы ребята. – Мирон потёр грудь кулаком и сквозь тёмное стекло снова взглянул на дом. – Ну ничего…
Боксёр сел за руль и завёл двигатель.
– Сиди тихо, чтобы я тебя не слышал. – Он посмотрел на Мирона в зеркало заднего вида. – Будешь обивку ковырять – в багажнике у меня поедешь. Понял?
– Угу.
Машина двинулась вперёд, понемногу набирая скорость.
– Могли бы, между прочим, компенсацию мне предоставить, – язвительным тоном проговорил Мирон. – Зря, что ли, кровь брали? Хоть бутылку водки дайте!
– Перебьёшься.
– А денег? Я сам куплю в магазине.
– Закрой пасть.
Мирон нахмурился. Обернулся и, старательно вглядываясь, посмотрел на удаляющийся дачный посёлок.
– От водонапорной влево, – прошептал он. – Ну-ну…
Они выехали на шоссе. Справа замелькали придорожные столбики.
Мирон снова потёр грудь:
– Трубы горят, не могу… Что ж вы за люди такие! Жалко вам для человека…
Он вдруг закашлялся. Пригнулся, осторожно сплюнул на ладонь и с недоумением посмотрел на светящуюся ярко-красную кляксу:
– Это что за хрень?
Мирон глянул на Боксёра – тот обгоняет длинный грузовик и занят дорогой. Скривился и старательно вытер руку о сиденье впереди.
