Чужеродный организм - Владимир Рамир

Он вытащил нож и вернулся на исходную позицию. Приготовился бросить в третий раз, но на столе вдруг запиликал мобильный телефон.

«Дедов» – высветилась надпись.

Берестнев нажал «принять» и приложил телефон к уху:

– Привет, Андрей.

– Привет, привет, – послышался голос. – Что такой кислый? Случилось чего?

– С работы ушёл.

– А, ну и фиг с ней! Было бы о чём переживать… Неужели ты не найдёшь, куда пристроиться? Хочешь, я тебя в полицию переманю?

– Я уже успокоился.

– Ну и молодец. Я вот чего тебе звоню, Саня. У меня тут штуковина одна интересная появилась. Пострелять хочешь?

– Спрашиваешь! Конечно, хочу. А что за штуковина?

– Хорошая, тебе понравится.

Берестнев сел на табуретку, покачивая ножом в руке:

– Ну и?

– Ну и давай подъезжай. Куда меня весной возил, помнишь?

– К бабуле в деревню?

– Самое оно. Поедешь по дороге, а я тебя встречу. Часиков в пятнадцать. Успеешь?

– Ну, это как пробки…

– С тебя мангал и мясо.

– Чего?!

Но Дедов уже отключился.

– Вот хитрец! – Берестнев улыбнулся. – Ладно, с тебя – игрушки, с меня – печенюшки.

Андрей Дедов – старинный друг. Служит в ОМОНе и просто помешан на огнестрельном оружии. То пистолет редкий добудет («из которого Пушкина убили»), то бандитский обрез с четырьмя стволами, то ещё какую-то диковину. В прошлый раз принёс немецкий автомат времён Второй мировой. Новенький «Шмайсер», в смазке, обёрнутый промасленной бумагой – будто только что с завода. И даже с патронами. Где он его взял – никому не известно, но в выходные они вволю постреляли из него на служебном полигоне.

Что он достал на этот раз? Бронебойник?

Пройдя по комнате, Берестнев остановился спиной к доске и закрыл глаза.

Сосредоточился. Постарался представить висящую на двери доску.

Вот она – в шести-семи шагах от него, на уровне груди. Светлый прямоугольник. Берестнев отчётливо представил волокна, из которых доска состоит, трещинки и отметины от предыдущих попаданий. Вдохнул.

Резко повернулся, выбросил руку вперёд и разжал пальцы.

Нож пронёсся в воздухе и, пробив доску насквозь, крепко воткнулся в дверь.

19

Шмель, сидя в кресле, ткнул пультом в сторону телевизора, и на экране запрыгали длинноногие девчонки в купальниках и гетрах – спортивная программа.

– О, как я удачно… – Он зубами надорвал пакет с картофельными чипсами и запустил в него пальцы. – Интересно, они в постели такие же шустрые? Я бы с ними…

Выстрел вдребезги разнёс фарфоровую статуэтку над телевизором.

Шмель повернулся и посмотрел на Боксёра:

– Ну и нахрена?

Боксёр спокойно опустил пистолет.

– Захотелось.

– Мало ли, чего мне хочется! – Шмель смахнул с себя фарфоровый осколок.

Запиликал мобильник на подоконнике. Боксёр подошёл и взял его.

«Доктор М. Линия шифруется» – надпись на экране.

Боксёр нажал «принять вызов».

– Роман? – послышался голос.

– Да, я. Чем порадуешь?

– Результаты готовы, могу поделиться.

– Давай, заждались уже. – Боксёр положил пистолет на журнальный столик.

– В общем и целом мой первоначальный диагноз подтвердился, – сказал доктор. – Всё в порядке. Вещество выводится полностью и никакого отрицательного влияния на состав крови не оказывает.

– Точно?

– Точнее не бывает. У нас новейшее японское оборудование, вы же знаете. А наши специалисты…

– Знаю, – перебил Боксёр. – То есть, без побочных?

– Судя по всему – да, без побочных эффектов. – Послышалось, словно бы перелистнули страницу. – Есть, правда, нехорошие признаки, но это…

– Чё?

– Как я уже говорил, из-за частого употребления алкоголя.

– Забей. Это всё? Смотри, не ошибись.

– Обижаете… Я бы, конечно, понаблюдал его недельку. Так, на всякий случай. А ещё лучше провести повторный тест. Желательно, усиленный, с перегрузкой. Только на более здоровом экземпляре. Вы понимаете, о чём я?

– Да. – Боксёр сделал паузу. – Будет тебе более здоровый экземпляр.

Он нажал «отбой» и бросил телефон обратно на подоконник.

– Ну, и чего там он? – спросил Шмель.

– Нормально. Ничего опасного, говорит, не нашёл. Вернее, он вообще ничего не нашёл.

– Как это?

– В крови никаких следов приёма наркотиков.

– Круто. – Шмель хмыкнул. – Теперь ни одна экспертиза не докажет, что…

– Докажет, но не в этом дело. – Боксёр сел в кресло, взял пистолет и сдул с него пылинку. – Тут фишка вот в чём: получается, эти грибы можно принимать когда угодно, хоть всю ночь их жевать и бредить. А утром ты свежачок, будто ничего и не было.

– Никаких отходняков и трясучек?

– Да. Всё чисто и чётко.

– Идеальная наркота! – Шмель сунул в рот горсть хрустящих картофельных кругляшков. – Надо как-нибудь самому попробовать…

20

Каталка с накрытым простынёй мёртвым телом царапнула краем по углу стены и застряла.

– Бл-лин…

Толик сдвинул каталку назад, изменил направление движения и попробовал ещё раз. Каталка вписалась в поворот.

В помещении морга отделения судебной медицины прохладно и тихо. Пахнет формалином и чем-то ещё – горьковато-сладким и мёртвым. Тревожным. Запахи морга особенные, их не спутаешь ни с чем и не исправишь никаким кондиционером. Каждый, кто работает здесь, постепенно и сам пропитывается такими запахами – одежда, волосы, пальцы. И отмываться бесполезно: запах смерти остаётся с тобой надолго.

Остановив каталку с трупом возле дверей с надписью «Секционная», Толик обернулся. В коридоре пусто и тихо. Кафельный пол призрачно светится. Толик залез рукой под халат, достал плоскую бутылку с коньяком, открутил крышечку и сделал глоток. Задержал дыхание. Выдохнул. Завинтил крышечку обратно и спрятал бутылку туда, где была.

Снова посмотрел в коридор. Никого.

Старательно вытерев губы обратной стороной ладони, он подтолкнул передвижные носилки и заехал в комнату для вскрытий.

Здесь светло. Белый медицинский свет. Гораздо светлее, чем в коридоре, но для нормальной работы много света не бывает, поэтому над секционным столом висят дополнительные лампы – как у хирургов. Толик включил их тоже. Подвинув каталку ближе к металлическому столу, он привычным движением перетащил на него мёртвое тело. Поправил край простыни.

– Ну, – послышался за спиной голос, – кто у нас тут?

Толик вздрогнул и обернулся. Эксперт Вячеслав Михайлович мягко похлопал его по плечу.

– Нервы надо беречь, мой друг. Нервы в нашем деле должны быть в порядке.

Толик протянул сопроводительный лист.

– Так-сс, – Вячеслав Михайлович пробежал глазами текст, – падение с высоты… Тупая сочетанная травма головы, груди и живота… смерть наступила в результате… Понятно.

Он прицепил на лацкан халата микрофончик от диктофона, натянул латексные перчатки и подвигал пальцами, разминая руки.

– Приступим? – Эксперт скинул с трупа простыню, медленно прошёлся взглядом с головы до ног и обратно. Глянул на Толика. – Наркоман?

– Да. Уже третий за неделю.

– Молодые, бестолковые…

Вячеслав Михайлович