Секс и одинокий вампир - Кейти Макалистер

– Элли! – воскликнул призрак Эсме. – Детка, да разве можно так разговаривать со своим молодым человеком! Да, в обращении с мужчинами нужна твердость, но не грубость. Это не подобает леди.

Кристиан улыбнулся мне – вернее, ухмыльнулся с видом всезнайки. Так руки и чесались закатить ему пощечину. Он снова отвесил старомодный поклон – у другого мужчины это получилось бы нелепо, но ему этот жест шел.

– Я зайду за тобой в восемь.

– Вон! – огрызнулась я и указала пальцем на дверь.

– Эсме, был очень рад встрече с вами. Надеюсь, мы еще увидимся, но, может, Эллегре на сей раз больше повезет с освободительным заклятием, так что на всякий случай – прощайте.

– Вы просто очаровашка, Кристиан! Думаю, я еще немного здесь погощу. Элли нуждается в поддержке и материнском совете.

– Эсме, вы мне не мать! Кроме того, вы мертвы. Так что я не нуждаюсь в ваших советах.

Нижняя губа Эсме задрожала, а на глаза навернулись призрачные слезы.

– Ну вот, довела привидение до слез. Теперь ты рада?

Я уставилась на Кристиана.

– Ты, кажется, уходить собирался? Эсме, простите, ради бога, я не хотела вас обидеть! Просто дело в том, что… у меня уже есть мать. Она жива-здорова и всегда готова дать мне дельный совет. Конечно, мне очень лестно ваше предложение, но…

Привидение шмыгнуло носом, достало из кармана носовой платок и высморкалось. Надо же! Оказывается, у привидений, когда они плачут, тоже нос закладывает. Нужно сделать заметку в блокноте.

– Но ты же американка! Твоя мама, наверно, живет в Америке? Тебе просто необходима материнская забота, детка. Тебе еще многое нужно узнать о мужчинах, и, поскольку я четыре раза была замужем, я смогу тебя просветить. Ну беги, Кристиан. – Эсме убрала платок, и ее лицо вновь озарила улыбка. Она махнула в сторону Кристиана рукой, словно бы прогоняла его. – Нам с Элли нужно о многом поговорить. Боюсь, это разговор не для мужских ушей.

– Господи, за что? – еле слышно простонала я.

Кристиан расплылся в улыбке и широко улыбнулся Эсме.

– Даю вам полное соизволение – как это называется? – привести ее в божеский вид, даже если для этого понадобится кнут.

Эти слова были солью на мои старые раны. Интересно, его хоть раз стегали кнутом? У меня был такой опыт. С тех пор я не люблю подобные шутки.

Улыбка сползла с его лица. Он обернулся ко мне.

– Эллегра? Что-то не так?

Я чувствовала, как он зондирует выстроенные мною барьеры-петли, где щели, чтобы можно было просочиться в мое сознание? Я подавила боль, которую вызвали его слова, и растянула губы в улыбке.

– Все нормально. Спокойной ночи, Кристиан.

Некоторое время он сверлил меня взглядом, но я умела строить защиту. Закрывать от чужих свое сознание с целью самосохранения – первое, чему я выучилась. Поначалу это умение давалось нелегко, зато теперь я действовала почти инстинктивно.

Кристиан резко поклонился, развернулся и вышел из номера.

Я закрыла за ним, прислонилась к двери и испустила вздох облегчения. Только теперь, когда он ушел, я ощутила, что мое хрупкое психическое равновесие нарушено. Я чувствовала себя опустошенной, словно вместе с Кристианом за дверью очутилась частичка моей души.

– Фантазии все это. Сущий бред. – Я потрясла головой и расправила плечи. Ладно, пусть бы он даже действительно воздействовал на мое сознание, все равно пора браться за работу. Нельзя позволять этому красавчику с хитрым взором и соблазнительными губами отвлекать меня от дел. Ему не удастся подавить меня, как бы он ни старался.

Натянув на лицо улыбку до ушей, я обернулась к привидению.

– Послушайся моего совета, детка. Улыбка – выражение внутренней красоты и женственности. Она должна идти от души, излучать тепло и согревать сердце того, кому ты улыбаешься, а не напоминать оскал скелета.

У меня сразу пропала охота улыбаться. Да, похоже, работа медиума – далеко не сахар.

Глава 5

– Милочка, ты же молодая женщина. У тебя шикарный молодой человек. Почему бы тебе не накрутить волосы на папильотки? Ты сразу преобразишься.

Я стиснула зубы и записала показатели электромагнитного излучения Эсме.

– А как ты одеваешься! Я, конечно, понимаю, что так удобней, но нужно ведь и о будущем подумать. Кто же возьмет в жену девушку, которая носит просторные спортивные панталоны и мешковатые свитеры? Я уверена, что у тебя совсем неплохая фигура. Так не бойся же ее показывать!

У меня сломался карандаш. Я отбросила его, что-то проворчала и потянулась за ручкой.

– А осанка! Я понимаю, что времена меняются, но моя мать упала бы в обморок, если б увидела, что я так горблюсь. Плечи назад, детка, а голову выше. Настоящая леди никогда не позволит себе сидеть ссутулившись.

Ручка проколола бумагу. Я закрыла глаза и сделала глубокой вдох. Еще несколько записей. Скоро я отправлю Эсме восвояси и буду наслаждаться тишиной. Я выслушивала ее безостановочный поток советов битых два часа и была близка к нервному срыву.

– Знаешь, если подобрать другой карандаш, разница между твоими глазами будет не столь заметна. Я понимаю, что тут уже ничего не поделаешь, но можно ведь как-то скрасить этот недостаток. Леди не следует уподобляться раскрашенной шлюхе, косметика должна подчеркивать природную красоту. Здесь нужна тонкость.

Я переключила цифровую камеру на ручной режим.

– Не могли бы взять на руки… мистера Вугамса? Я хочу вас сфотографировать.

– Конечно же, я с радостью щелкнусь! Иди сюда, мой Вугамс.

Я установила фокус, проверила, выключена ли вспышка (со вспышкой привидения получаются почти невидимыми), и сделала несколько снимков.

– Обязательно сними меня слева. – Эсме повернулась ко мне в профиль. – Говорят, это мой лучший ракурс. Всегда подчеркивай свою лучшую сторону, дорогая. Держи мужчину с этой стороны, пусть он видит тебя в лучшем свете. Да, и еще: брови! Нынешние молодые леди понятия не имеют, как ухаживать за бровями.

– Спасибо, но мои брови в полном порядке. А теперь не сфотографируетесь ли вы у стены? Может, на темном фоне снимки выйдут четче.

– О, разумеется! – Она послушно подошла к оклеенной синим шелком стене и приняла позу в духе восходящих звезд Голливуда 1930-х годов. – А что касается твоих бровей, милочка, – она прищелкнула языком, – то они напоминают здоровенных мохнатых гусениц, усевшихся на лицо. Неужели ты этого хочешь? Брови – это маленькие изящные дуги, которые привлекают внимание к глазам.

Я посмотрела на нее поверх камеры, вопросительно изогнув одну «здоровенную мохнатую гусеницу».

– Ну, может, к твоим глазам действительно идут более густые брови, но им нужен уход. Уход и еще раз уход.