Игра Джералда - Стивен Кинг

Ее остановил другой голос, участливый голос Хорошей Жены Бюлингейм.

«Может быть, есть другой способ, Джесси? Не сдавайся, погоди, – может быть, можно что-то придумать?» Рут не отвечала, однако была очевидна скрытая насмешка с ее стероны. Рут хотела посмотреть, как будет лететь бокал. Нора Каллигэн наверняка отметила бы, что у Рут избыток мстительности и злорадства.

«Не обращай на нее внимания, – продолжала Хорошая Жена. Ее голос утратил свою обычную безучастность, и теперь в нем было что-то похожее на участие. – Поставь его назад на полку, Джесси».

«И что дальше? – спросила Рут. – Что дальше, Ваша Благопристойность? Что дальше, самая великая и могучая волшебница просторов между Монреалем и Бостоном?» Хорошая Жена Бюлингейм не приняла ее сарказма. Она продолжала говорить, а Джесси и все прочие голоса ее слушали.

Глава 10

Джесси аккуратно поставила бокал на полку, убедившись, что не оставила его на краю. Ее язык теперь напоминал горчичник, а горло воспалилось. Так она чувствовала себя осенью в десятом классе, когда грипп и бронхит навалились на нее разом и она полтора месяца не ходила в школу. Во время этой болезни были бесконечные ночи, когда она просыпалась от странных кошмаров, которые потом не могла вспомнить. Она просыпалась в поту, однако была слишком слаба, чтобы дотянуться до стакана с водой на ночной тумбочке. Она вспомнила, как лежала мокрая от пота, в жару, с сухим горлом и бешено стучащим сердцем. Она лежала и думала, что подлинным мучением был не бронхит, а жажда. Сейчас, годы спустя, она чувствовала примерно то же самое. Ее воображение все время возвращалось к тому моменту, когда она осознала, что не может преодолеть это крошечное расстояние между бокалом и ртом. Перед ее глазами снова появилась картинка пузырьков воздуха вокруг льдинок, и она ощутила слабый запах минералов, таящихся в глубинах озера за окном. Эти образы были мучительны, как зуд в недостижимой точке на спине между лопатками.

Однако она заставила себя подождать. Хорошая Жена Бюлингейм посоветовала ей успокоиться и подождать, несмотря на горящую гортань и все эти мучительные видения. Надо было отдохнуть, чтобы сердце замедлило свой бег, мышцы перестали дрожать и эмоции чуть-чуть утихли.

На улице угасали последние краски, и мир погружался в осенние серые сумерки. На озере гагара послала короткий зов в надвигающийся мрак.

– Заткнись, Серая Птица, – скривилась, как от боли, Джесси. Это прозвучало скрипом дверной петли.

«Ну ладно, милая, – сказала Хорошая Жена. – Теперь, я думаю, время попробовать, пока не стемнело окончательно. Сначала, пожалуй, надо вытереть руки».

Джесси обхватила стойки кровати и терла о них ладони до тех пор, пока они не стали совсем сухими и не заскрипели. Она поднесла правую руку к глазам. Потом осторожно дотронулась до края полки, прямо под бокалом. Постучала пальцами по полке. Цепь задела бокал, и Джесси замерла, ожидая, что он опрокинется, но тот стоял на месте, и она продолжила исследование.

Джесси уже решила, что дальнейшие поиски бесполезны, когда ее пальцы наткнулись на уголок карточки. Она зажала карточку между двумя пальцами правой руки и осторожно сняла с полки. Теперь она могла рассмотреть рекламную картонку.

В верхней части была танцующая толпа. В пространстве между словами, как снежинки, летели конфетти. Карточка сообщала, что «Ньюсуик» празднует День сбережений и она приглашалась для участия в празднестве. Авторы журнала будут держать ее в курсе всех мировых событий, сообщат всю подноготную о мировых лидерах, обширно и детально будут комментировать искусство, политику и спортивную жизнь. Хотя прямо это не было написано, но создавалось впечатление, что «Ньюсуик» поможет Джесси постичь смысл мироздания. А самое поразительное, что эти лунатики из отдела подписки «Ньюсуик» предлагали такие потрясающие условия, что у читателя начинала кружиться голова; если он по этой карточке подпишется на «Ньюсуик» на три года, то сможет получать журнал за половину его стоимости в киосках! Нет денег сейчас? Нет проблем, они вышлют счет.

«Интересно, есть ли у них служба „Скорой помощи“ женщинам, прикованным к кроватям. – подумала Джесси. – Возможно, Джордж Уилл, или Джейн Брайант Куинн, или еще кто-нибудь из почтенных сотрудников будет переворачивать мне страницы: оказывается, в наручниках это делать очень трудно».

И все же, несмотря на иронию, она ощущала что-то похожее на нервное истощение, когда рассматривала эту лиловую карточку с приглашением принять участие в вечеринке, бланком с графами для имени и адреса и маленькими квадратиками с аббревиатурами VISA, VC и АМЕХ.

«Я всю жизнь не придавала значения этим карточкам и даже не представляла себе, что мое здоровье и, может быть, сама жизнь будут зависеть однажды от такой карточки».

Жизнь? Это действительно так? Джесси понимала, что именно так и обстоит дело. Она может находиться тут сколько угодно времени, пока кто-нибудь не найдет ее, и в данной ситуации выбор между жизнью и смертью определялся возможностью сделать глоток воды. Жутковатая альтернатива, но она не выглядела надуманной.

«Все, как и прежде, милая: тише едешь – дальше будешь».

Да.., но кто мог предположить, что перед финишем будет такая пересеченная местность?

Она совершала движения осторожно и медленно и с облегчением отметила, что манипулировать карточкой при помощи одной руки не так сложно, как она опасалась. Это объяснялось удобными размерами карточки – восемь на двенадцать сантиметров, как две игральные карты, положенные рядом, – да и не нужно было никаких сложных движений.

Джесси отставила карточку, держа ее между большим и указательным пальцами, петом безымянным пальцем согнула край по всей длине. Вышло не очень ровно, но это все-таки не конкурс «Умелые руки» и для дела вполне сойдет.

Она повторила операцию. Держа карточку двумя пальцами, согнула край еще на сантиметр. Несколько минут она гнула ее, чтобы получить ровный сгиб. Когда это наконец удалось, у нее получилось нечто похожее на самокрутку.

Джесси попыталась зажать зубами согнутый край своего изделия. Когда она сочла, что дело сделано, она снова стала искать рукой бокал.

«Осторожней, Джесси. Не испорти все теперь своим нетерпением!» «Спасибо за совет. И за идею. Это было гениально – нет, правда, я восхищена. Но теперь я бы хотела, чтобы ты заткнулась до того момента, когда я сделаю глоток. Ладно?» Ее пальцы осторожно дотронулись до гладкой поверхности бокала и бережно обхватили его.

Теперь взять бокал было простым делом. Джесси подняла его на высоту, которую допускала натянутая цепочка. Она заметила, что последние кусочки льда растворились. Время все-таки шло, хотя ей казалось, что оно остановилось в тот момент, когда пес появился в комнате. Но не надо думать о псе. Вообще нужно будет потом попытаться внушить себе, что никакого пса здесь вовсе не было.

«А ты делаешь отличные вещи, подружка!» – послышался издевательский голос Рут.

«Эй. Рут, я пытаюсь держать себя в руках, как и этот чертов бокал, если ты еще этого не заметила! Если некоторые фантазии помогают мне, я не вижу причин от них отказываться. Не выступай, помолчи немного! Отдохни, а я покончу со своим делом».

Но Рут, видимо, не хотела отдыхать.

«Мне скучно! – возразила она. – Черт, заводишь меня лучше, чем старый хит „Бич Бойз“. А ты всегда умела вбить клин, Джесси, – помнишь ту ночь, когда мы вернулись после твоего первого и последнего собрания по психотренингу?» «Я не хочу вспоминать. Рут».

«А я знаю, что не хочешь, так я сама вспомню, чтобы сберечь твои нервы! Ты все говорила, что это блондинка с ожогами на грудях тебя расстроила, она и никто больше, а когда я попробовала напомнить тебе, о чем ты говорила на кухне – как вы с отцом остались одни на озере Дарк-Скор во время солнечного затмения в шестьдесят третьем и как он с тобой что-то там сделал, – я тебе напомнила, и ты приказала мне заткнуться. А когда я не захотела, ты пригрозила дать мне по морде. А когда я снова не захотела, ты схватила твой плащ, убежала и провела ночь не знаю где – возможно, в хибарке Сузи Тиммель ниже по реке, которую мы называли „Отель Сузи“. В конце недели ты бы встретила кого-нибудь из девчонок, которые искали подружку, чтобы вместе снять квартиру. Все очень быстро.., ты вообще всегда быстро принимала решения, Джесс, это надо признать. И, как я уже сказала, ты всегда советовала людям заткнуться».

«Зат…» «Вот-вот! Что я тебе говорила!?» «Оставь меня в покое!» "Это мне тоже хорошо знакомо. Ты знаешь, что меня больше всего обидело, Джесси? Дело было не в доверии: я понимала, что тут не было ничего личного, просто ты чувствовала, что никому не можешь рассказать эту историю, даже себе самой. Обидно было, как близко ты подошла там, на кухне в Ньюуорте, к тому, чтобы рассказать все. Мы сидели, обнявшись, у двери, и ты начала рассказывать. Ты сказала: «Я никогда не могла рассказать об этом, потому что это убило бы мою маму, а если бы и не убило, она бы ушла от него, а я его любила. Мы все любили его, он был нужен нам, и все бы кляли меня, а ведь он практически ничего такого не сделал». Я спросила, кто ничего не сделал, и ты тут же продолжила. «Мой отец, – сказала ты, – мы были на озере Дарк-Скор в день солнечного затмения». И ты намеревалась рассказать мне остальное – я знаю, что ты бы все рассказала, – но в тот момент вошла эта кретинка и спросила: