Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы - Дмитрий Стародубцев

– Как же так? – недоуменно приподнял брови ДозирЭ.

– Всё очень просто, – отвечал эжин. – Значительное усиление гарнизона говорит о близкой опасности. А что может угрожать Великой Подкове с ее высокими крепкими стенами, с ее неприступными башнями, с ее цитаделями, крепостями, такими, как Панабеон?

ДозирЭ на мгновение задумался.

– Маллы?

Идал рассмеялся.

– Разве маллов кто-нибудь опасается? Разве смогут они взять штурмом, допустим, Панабеон? Да, они крайне опасны, но все, что могут эти наивные хитрецы, эти дети гор, эти разбойники-дикари, – это исподтишка нападать, убивая чаще невинных. Нет, маллы здесь ни при чем. Флатоны – вот истинная причина! Вот кого здесь с трепетом ожидают. Усиление гарнизона красноречиво свидетельствует о приближении настоящей угрозы. Поэтому местные торговцы в панике – они предпочли бы двадцатитысячному войску самый захудалый гарнизон, собранный из дряхлых неимущих ветеранов.

– Да, но зачем тогда ты всё это покупаешь? – никак не мог понять ДозирЭ логики друга.

– Всё просто. Если беда Панабеон минует, – отвечал, немного подумав, Идал, – я выгодаю десятикратно. Если же случится несчастье – убытки окажутся незначительными…

Покинув крепость на следующий день, друзья отправились вдоль Великой Подковы. Используя возможности ДозирЭ, большую часть пути ехали по самой стене, легко преодолевая многочисленные посты. Стена Подковы была настолько широка, что помимо «осадной» части, где были размещены укрепленные надстройки и установлены метательные механизмы, вмещала удобную дорогу. Эта дорога проходила по внутренней стороне стены, в своеобразном желобе, скрытая от глаз и защищенная навесами от стрел. По ней свободно передвигались не только пешие, но и конные воины; время от времени в ту или иную сторону перебрасывались целые отряды. При этом они проделывали за один переход достаточно большие расстояния, а на ночлег останавливались в крепостях.

Каждые триста шагов стена упиралась в круглую башню, превосходящую высоту стены более чем в два раза. Говорили, что над стенами Великой Подковы высилось две тысячи башен. Попасть с одной части стены на другую удавалось только через проходы в башнях, преодолев подвесные мосты и подъемные ворота. Впрочем, сейчас мосты были опущены, а ворота подняты, и ДозирЭ с Идалом, с любопытством глазеющие по сторонам, беспрепятственно преодолевали башню за башней, лишь на ходу жестом приветствуя немногочисленную скучающую охрану. Только иногда всадникам преграждали дорогу: самых придирчивых стражников смущали невоенные одежды Идала. Однако особый онис, который ДозирЭ раздобыл в Панабеоне, развеивал все сомнения и служил им надежным пропуском.

Несколько раз друзья спешивались. Обсуждая между собой преимущества и недостатки метательных механизмов, которые здесь стояли, они подходили к бойницам и смотрели вниз и вдаль. Сама стена зиждилась на высокой насыпи, которая, несомненно, добавляла укреплениям мощи и надежности, а дальше, почти до горизонта шли непроходимые линии препятствий: глубокие рвы, бесконечные шеренги железного частокола, тысячи кустов тигриных колючек, прямоугольные водоемы. Десятки мохнатых сторожевых собак разгуливали между препятствиями, время от времени разражаясь злым низким лаем.

От неприятеля потребовались бы огромные усилия, чтобы только приблизиться к стенам, не говоря уже о попытке их штурмовать. Впрочем, ДозирЭ и Идал уже достаточно много повидали, в особенности под Кадишем, чтобы считать Великую Подкову совершенно неприступной.

Что там, за этим горизонтом, где простираются дикие равнины Междуречья? Какие опасности для Авидронии таят эти бесконечные просторы?

На второй день после остановки в крепости друзья продолжили путешествие уже по земле, вдоль внутренней стороны стены. Несколько раз им казалось, что за ними следят, – они замечали, как неестественно покачиваются ветки в ближайших зарослях. «Наверное, маллы? – то ли спрашивал, то ли утверждал ДозирЭ. – Они за нами следят». – «Что же с того?» – хладнокровно отвечал Идал и продолжал следовать в своем направлении.

Через три дня друзья прибыли в крупный строительный лагерь, который почему-то называли «колов атским», где пробыли три дня. ДозирЭ занимался исполнением тех тайных обязанностей, которые на него возложил Круглый Дом. А Идал, окрыленный выгодными сделками в Панабеоне, продолжал скупать разнообразное имущество и налаживать торговые связи, вполне справедливо рассчитывая на такую выгоду, о которой в Грономфе и мечтать не смел.

После этого ДозирЭ и Идал другой дорогой вернулись в Карле Ролси и поспешили навестить Бредероя….

Прошло дней двадцать. Однажды пришло известие о том, что на «коловатский» строительный лагерь совершено жестокое нападение. По настоянию ДозирЭ охрана лагеря была утроена, однако это не помешало неведомым врагам его уничтожить. Несколько сот цинитов Инфекта полегли в схватке, тысячи мастеровых погибли, еще больше людей угнали в неизвестном направлении.

ДозирЭ был в отчаянии и в происшедшем винил только себя – он считал, что именно его сведения помогли Бредерою уничтожить лагерь. К тому же кто, как не он, ДозирЭ, помог вооружить несколько тысяч маллов?

Идал, хотя и потерял в сожженном лагере несколько только что купленных лавок, как мог, успокаивал друга: ведь охрану лагеря предупредили о возможном нападении. Все, что они (ДозирЭ с Идалом) сделали, было совершено с ведома Круглого Дома и по его приказу. Вся информация, переданная Бредерою, тщательно согласовывалась. Маллов должна была ожидать засада. Чья вина в том, что гарнизон проспал нападение? Но ДозирЭ не хотел ничего слушать.

Через несколько дней стало известно, что произошло очередное нападение на участок стены Великой Подковы. Несколько башен вместе с примыкающими стенами разрушили до основания.

ДозирЭ поспешил в купальни к своему куратору и потребовал немедленно схватить Бредероя, а вместе с ним всех тех маллов, кто, очевидно, был причастен к нападениям или, по крайней мере, знал о них. Вишневый спокойно выслушал молодого человека и строго рекомендовал ему в дальнейшем заниматься только своим делом и не лезть в сферы, ему неподвластные.

– Неужели ты не понимаешь, что решать судьбу таких опасных врагов Авидронии, как Бредерой и Ахлерой, да и всех маллов, которые, к сожалению, не желают жить с нами в мире, будешь не ты и даже не я, а высшие военачальники Круглого Дома, может быть, сам Инфект? – сказал мнимый служитель купален. – Мужайся, мой юный друг, терпи и продолжай самым тщательным образом выполнять свое поручение…

Несколько дней спустя, выйдя поутру на улицы, жители Карле Ролси обнаружили тела авидронских цинитов, развешенные вверх ногами по всему селению. Десятки изуродованных трупов. Женщин колонии обуял страх, а мужчин охватили негодование и гнев. Многие подозревали маллов, считая их главными виновниками всех бед. Об этом открыто говорили в каждой лавке.

В тот же день группа молодых авидронов устроила в местном торговом форуме поножовщину, перебив два десятка маллов. Ночью же сожгли несколько авидронских жилищ, и все их обитатели в страшных муках погибли. Назревало большое столкновение, достаточно было еще одной искры.

Авидронские военачальники посылали в Грономфу свиток за свитком, в которых просили усилить и без того крупные гарнизоны авидронских колоний и прислать дополнительные партикулы. Некоторые из них, поддавшись тем же чувствам, которые обуревали ДозирЭ, предлагали самым решительным образом «урезонить» маллов. Однако Дворцовый Комплекс молчал. Как известно, Алеклия со всеми партикулами находился в Иргаме, где сейчас всё решалось, так что никто не хотел заниматься какими-то маллами, да и брать на себя лишнюю ответственность. Тем более что Инфект в последний год закрывал на многое глаза, всеми силами пытаясь поддерживать в Малльских горах хотя и призрачный, но мир.

Идал по срочному делу отбыл в Авидронию, а ДозирЭ продолжал водить знакомство с маллами, и весьма в этом преуспел. Теперь в их среде он вызывал очень большое доверие. Ему открывали многие тайны, в том числе и те, о которых ведали только самые приближенные к вождям горцы.

ДозирЭ уже знал, что Бредерой – не только виновник едва ли не всех нападений на Великую Подкову, на обозы и на авидронские колонии, но и является, по сути, главным вдохновителем повстанческого движения. Во всех частях Малльских гор дикари готовились к войне с Авидронией, собирались в отряды, вооружались, состязались в военном искусстве. Обстановка с каждым днем ухудшалась, тут и там происходили стычки, в которых гибли авидронские циниты и жители колоний. За всем этим стоял не кто иной, как Бредерой – непримиримый поборник малльской свободы, ставший за последние полгода очень популярным в малльских селениях, в особенности среди воинственно настроенной молодежи, почитавшей его едва ли не больше, чем Аквилоя. Бредероя стал побаиваться сам Ахлерой.