Мордант превыше всего! - Стивен Дональдсон

Териза заставила себя двигаться, причем максимально быстро.

Из-за дрожи руки не слушались ее. Несмотря на то, что старые вещи были привычны ей, она с трудом смогла их надеть. Из ванной спросила Джерадина:

— Что случилось с погодой? Я насквозь продрогла.

— Испортилась, конечно, — проворчал он. — Оттепель закончилась — по крайней мере, на какое-то время. Погода задержит всякого, кто мог на нас выступить. И нам будет легче следовать за Найлом.

Где-то в глубине души она порадовалась, что слишком замерзла и поэтому практически не задумывается о своих действиях. Если она задумается, то скорее всего поймет, на какой безумный шаг отваживается. Но комнаты напоминали ей о ее кошмарах. Так что, с другой стороны, будет неплохо поскорее избавиться от них.

Через несколько минут она натянула на себя полушубок и вышла из ванной.

— Я готова, — сказала она, хотя, вероятно, это заявление не было правдой. — Пойдем.

Он взял ее за руку, и они вышли.

По лестнице они спускались почти бегом. Держа его за руку, Териза надеялась, что сможет удержать его от падения; но он не споткнулся. О конюшнях она помнила только то, что они находились поблизости от того крольчатника, где квартировали стражники. Дорога, которую он выбрал, казалась бесконечной, потому что они миновали множество длинных прямых коридоров и ходов, ведущих в самых разнообразных направлениях. Когда он привел ее туда, где Орисон зимой содержал своих лошадей, под ее полушубком от движения скопилось немного тепла.

Стражник у бокового входа сонно кивнул и сказал:

— Аргус ждет. Ведите себя тихо. Здесь не следует появляться так рано. Потревожите лошадей. — И после этого разрешил им войти.

Низкий потолок подпирало невероятное количество каменных колонн и толстых деревянных перегородок, разграничивающих пространство. Вдобавок большую часть денников сооружали наспех, и в результате проходы между ними отличались кривизной и запутанностью. Трудно было оценить подлинные размеры помещения. Это можно было сделать лишь в центральных проходах, которые, словно дороги, соединялись в центре конюшни.

Во время экскурсии по замку Джерадин привел Теризу в центр и показал ей, что стойла, словно пещеры, тянутся на сотни ярдов в каждом направлении.

Потолок усиливал звуки; впрочем, сейчас в этом месте было значительно тише, чем ей помнилось. Воздух наполнял постоянный шорох соломы, подчеркиваемый стаккато копыт и вздохов. От такого количества животных, поворачивающихся во время сна, портящих воздух, дергающихся и бьющих копытами о перегородки, исходило достаточно тепла, чтобы обогреть конюшни, но по той же причине здесь повсюду ощущался резкий сладковатый запах лошадиного навоза и мочи, впитавшейся в солому. Однако все вместе — шум, тепло и запах — были до странного приятны, словно возвращение в примитивное зародышевое состояние. Атмосфера женского чрева усиливалась тем, что ночью конюшни освещались лишь несколькими маленькими лампами, расположенными далеко друг от друга. Воздух казался настолько густым, что Териза с трудом втягивала его в легкие.

Джерадин внезапно приложил палец к губам и повел Теризу вперед.

Она со всем старанием пыталась обходить коричневые «яблоки», украшавшие пол, но мысли ее были заняты совсем другим. Сейчас, почувствовав себя наконец проснувшейся, она стала ощущать возбуждение и страх. Она собирается наружу. Впервые за все время она увидит Орисон снаружи. С другой стороны, подсознательно она была убеждена, что обязательно произойдет что-то нехорошее…

Джерадин приметил Аргуса. Стражник стоял рядом с одной из ламп, держа за повода трех лошадей, уже оседланных. Они перебирали ногами и слегка пофыркивали, возмущаясь тем, что их подняли в такую рань. Джерадин помахал рукой и заторопился к медведеподобному ветерану.

Внутренне собравшись, приготовившись к грубым шуточкам Аргуса, Териза последовала за Джерадином.

Поверх кожаных доспехов Аргус надел кольчугу и наколенники, поверх кольчуги плащ, сделанный, похоже, из медвежьей шкуры. На его поясе с одной стороны болтался меч, с другой — кинжал; пику он с собой не взял. Когда Джерадин и Териза подошли к нему, он ухмыльнулся, демонстрируя во рту дыры от выбитых зубов.

— Отлично, — прошипел он, — я раздобыл лошадей. К тому же у меня есть бренди, — он указал на небольшую флягу, привязанную к одному из седел. — Ты раздобыл женщину. Это будет приятнее, чем стоять на часах.

Джерадин пропустил его реплику мимо ушей.

— Как ты думаешь, далеко он уже уехал?

— Она передо мной в долгу, тебе не кажется? — продолжал ту же тему Аргус. — Меня не очень важно, насколько шикарна леди. Но чем шикарней, тем лучше. Я дважды рисковал своей шкурой ради нее. Она просто обязана отблагодарить меня.

Его мозолистая рука коснулась щеки Теризы.

— Аргус. — Джерадин внезапно схватил стражника за кисть и, хотя Аргус был намного крупнее, отвел его руку. — Нам не до шуток. — В его голосе ощущалась сила — сила, которую Териза не замечала в нем уже давно. — Найл, мой брат… Насколько он опередил нас?

Аргус недовольно скривился.

— У него своя лошадь, — ответил он таким тоном, словно удивился, что кто-то смог совладать с ним. — Ему не нужно было получать разрешение выезжать отсюда. И ему не пришлось стоять здесь неизвестно сколько, ожидая вас. Но Рибальд следует за ним. Мы сможем нагнать его.

— Так вперед, — нетерпеливо сказал Джерадин. Эхо прокатилось по помещению. — Какая лошадь для кого?

— Вот эта — моя. — Шлепнув по крупу, Аргус отогнал в сторону костлявого жеребца. — Тебе кобыла, — он показал на меньшую лошадь цвета свежей колесной смазки. — Это дама с норовом, любит лягаться, но ты с ней справишься. А леди достанется мерин.

Териза обнаружила, что перед ней стоит лошадь с блеклыми глазами, крапчатая, с выражением полного безразличия на морде.

Она затрудненно откашлялась и слабо выговорила:

— Вообще-то я не умею ездить верхом.

Аргус бросил на нее взгляд, в котором была то ли ярость, то ли насмешка.

— Джерадин предупредил меня об этом. Хотя и не объяснил, зачем вам тащиться с нами. Я хочу сказать, если вы не можете ездить верхом и считаете себя слишком порядочной, чтобы расставить ножки для человека, который спасал вашу жизнь, то к чему все эти хлопоты? — Он судорожно пожал плечами. — Хорошо хоть он предупредил меня.

Этот мерин может причинить вам вред только в одном случае — если он наступит на вас. Его мозгов хватает лишь на то, чтобы следовать за тем, что он сумеет распознать, а единственное, что он способен распознавать, — это другая лошадь. Так что держитесь за луку седла, а все остальное предоставьте ему.