Откройте небо (Сборник) - Роберт Силверберг

Но, как всегда, даже во сне он оставался на краю бодрствования — старая неискоренимая привычка, которой он был обязан своей профессии. И, как только рядом с постелью мягко зазвонил телефон, образ Ирэн мгновенно растаял.

— Кармайкл.

— Генерал Кармайкл, это Сэм Бэкон.— В прошлом Бэкон был лидером большинства в сенате, а теперь являлся одним из руководителей Калифорнийской Армии Освобождения.— Прошу прощения, что разбудил вас так рано в день Рождества, но…

— На то, вероятно, есть веская причина, сенатор.

— Боюсь, что да. Пришло сообщение насчет Денвера. Они все же собираются предпринять лазерную атаку.

— Дерьмо! Проклятые тупицы!

— Э-э-э… нуда. Да, без сомнения,— Бэкон явно не привык слышать столь красочные выражения из уст Полковника; это и впрямь было нехарактерно для последнего.— Они прочли доклад Джошуа Леопардса и комментарии Питера к нему. Ответ таков: они не собираются отказываться от своего плана. У них объявился собственный антрополог — нет, социолог,— который утверждает, что нам давно следовало предпринять контрнаступление против Пришельцев, что фактически оно запоздало и что теперь у нас есть реальная возможность сделать это…

— Просто какое-то повальное безумие,— буркнул Полковник.

— Полностью согласен, сэр.

— Когда это произойдет?

— Тут они темнят. Но мы перехватили в Сети и расшифровали сообщение из их центра к помощникам в Монтане, из которого со всей очевидностью вытекает, что удар будет нанесен первого или второго января. Осталось примерно семь дней.

— Вот дерьмо. Черт бы их всех побрал!

— Мы уже уведомили президента, и он послал приказ, запрещающий им нападать на Денвер.

— Президент,— в устах Полковника это слово прозвучало тоже почти как ругательство.— Почему бы вам не уведомить заодно и Господа Бога? И Папу Римского. И профессора Эйнштейна. Денверу плевать на приказы из Вашингтона. Вашингтон для них — древняя история. Ладно, это все пустые слова, извините, сенатор. Что нужно сделать, так это послать в Денвер кого-нибудь из наших и вывести из строя их чертово пусковое устройство, пока они им не воспользовались.

— Согласен. Джошуа и Питер тоже. Но некоторые члены даже нашей группы высказывают серьезные возражения.

— На том основании, что акт саботажа, направленный против наших горячо любимых товарищей из Денвера, есть измена по отношении ко всему человечеству?

— Не совсем так, генерал Кармайкл. Боюсь, наши противники опираются на чисто военные соображения. Генерал Брекенридж. Генерал Комсток. Оба они убеждены, что этот денверский лазерный удар дело стоящее и своевременное.

— Иисус Христос Всемогущий! — воскликнул Полковник.— Выходит, я оказался в меньшинстве, Сэм?

— Мне очень жаль, но, по-видимому, дело обстоит именно так, сэр.

У Полковника заныло сердце. Именно этого он и опасался!

До Вторжения Брекенридж занимал высокую должность в морской пехоте, а Комсток был простым летчиком. В Калифорнийской Армии Освобождения даже бывший летчик мог стать генералом. Оба они были гораздо моложе Полковника, не имели никакого боевого опыта, даже в незначительных операциях где-нибудь на задворках третьего мира. Канцелярские крысы, вот кто они такие. Но в исполнительном комитете у них было два голоса против одного Полковника.

Он, в общем-то, ожидал, что они займут именно такую позицию. И сделал все возможное, чтобы противостоять им в этом вопросе.

«Позвольте напомнить вам,— говорил он,— один из ужасных эпизодов военной истории. Вторая мировая война, Чехословакия: чешское подполье убивает одного из местных нацистских начальников по имени Рейнхард Гейдрих, отличающегося особой жестокостью. После этого наци окружают деревушку Лидице, где это произошло, казнят всех ее мужчин, а женщин и детей отправляют в концентрационные лагеря, где они тоже погибают. Вам не кажется, что здесь может произойти то же самое, только в двадцать тысяч раз хуже, если мы хотя бы пальцем коснемся одного из этих драгоценных Пришельцев?»

Они выслушали его; он постарался вложить в сказанное все свое красноречие; но это не имело ровным счетом никакого значения.

— Когда они проголосовали? — спросил Полковник.

— Двадцать минут назад. Я решил, что будет лучше, если вы сразу же узнаете об этом.

Больше всего Полковнику хотелось снова ускользнуть в свой сон. Увидеть молодую Ирэн в халатике аметистового цвета и твердые розовые кончики ее прекрасных грудей, тех самых, которые в конце концов стали причиной ее смерти, а тогда так отчетливо проступали сквозь полупрозрачную ткань… Увы, сейчас все это осталось за пределами доступного.

Сейчас в пределах доступной ему реальности был снабженный лазерным оружием военный спутник, три года назад выведенный на орбиту вокруг Земли и странным образом не замеченный Пришельцами, когда они занимались нейтрализацией орбитального вооружения землян,— то ли не поняли, что это такое, то ли просто решили, что он не представляет для них опасности. Спутник был способен обрушить удар мощного энергетического луча на ту точку земной поверхности, над которой пролетал. В далекие идиллические времена до нашествия Пришельцев ему отводилась роль многоцелевого всемирного полицейского США, экипированного чем-то вроде высокотехнологичной и очень длинной дубинки: он мог прорезать впечатляющую борозду поперек территории любого мелкого государства, если бы его деспотическим правителем внезапно овладела мания величия.

Проблема состояла в том, что в Смутные Времена оказалось утраченным программное обеспечение, активирующее смертоносный лазерный луч, и спутник без всякой пользы летал по своей орбите, снова и снова наматывая витки вокруг Земли.

Проблема существенно осложнилась, когда колорадские участники Калифорнийской Армии Освобождения обнаружили дублирующую копию активирующей программы и тут же начали строить планы нанесения лазерного удара по денверской штаб-квартире Пришельцев.

Полковник очень хорошо понимал, какие последствия всех ожидают. И страшился их.

Но ничего этого он не сказал бывшему лидеру сенатского большинства Сэму Бэкону. Просто спросил: •

— Что же, выходит, не существует способа, дипломатического или какого-то другого, чтобы удержать их от нанесения удара?

— Похоже на то, генерал.

Лидице, подумал он. Лидице повторится снова.

— Ох, ну какие же идиоты! Самоубийцы, горячие головы, но прежде всего проклятые идиоты!

Медленно путешествуя по миру, праздник Рождества добрался и до Англии.