Время для жизни - taramans

В ограде клуба он встретил Мироныча с Яковом, которые двуручкой пилили на дрова березовые бревна, которых привезли целый штабель! Поручковались, мужики решили сделать перерыв, попить чайку.

- А где все? —спросил Косов, оценив гулкую пустоту в клубе.

- Так… директор опять куда-то в город умёлся. А потом и бабенки, все три, чего-то пошушукались, да следом рванули, - пояснил Яков.

«Ага… это просто здорово! А рванули они, скорее всего – именно в ателье! Так. Задерживаться тогда здесь не стоит! Шмотки в зубы и быстро-быстро – назад! Лучше я потом, когда они успокоятся, от них все выслушаю!».

Мужики вскипятили воду в чайнике, заварили чай, расселись покурить.

- Ты, Иван, в честь чего эта… подарки эти нам-то? – Яков смотрел чуть исподлобья.

- А чего? Новый год же на носу! Принято, вроде как, подарки на Новый год дарить? Или не понравился подарок? – Иван укладывал в ранец вещи.

- Да не… Так-то оно так… Только вот… не дорого ли отдал, за подарки эти? – Мироныч тоже был как-то недоволен.

- Есть места, где эти подарки… не так дорого стоят, - врал Косов, - или табак не понравился?

- Да не… так-то табак хороший, душистый! – Яков мялся.

- А чего тогда? Все приятнее, чем вашу махорку тянуть.

- Дак… а када кончицца, чё делать? Мне такие деньжищщи тратить не с руки! – ну да, Яков – скуповат.

- Ну тогда… возьми да разбавь свою махру этим табачком. Все приятнее курить будет, и на дольше хватит.

Мужики посидели, подумали, а потом один, а потом и другой достали из карманов трубки, принялись их набивать.

- Да вот жа… ишшо – трубку-та на улице как покуришь? То ветер, то дождь, то еще какой… мороз! Неудобна же! – ворчал Яков.

- А это, Яков, так и задумано! Меньше курить будешь, здоровья больше! Выберешь время и место, сядешь неторопливо, да покуришь. А не так, как сейчас – все впопыхах да на бегу!

- Ишь ты… на все, Осип, у него ответ есть! – покачал головой Яков.

- А Вы что меня не дождались-то, с дровами? Кто сейчас в шею гонит? Дрова же есть! Я после праздника приеду, да со второго и начнем пилить, да колоть. Втроем – все не вдвоем!

- Да мы потихоньку, не торопясь. Там и на тебя хватит! – Мироныч попыхивал трубкой.

«А табачок и впрямь душистый, вкусный такой! Даже вроде бы шоколадом пахнет. Нет… все-таки нужно у Александра еще трубку и табака взять – для себя!».

Быстренько выхлебав чай и попрощавшись с мужиками, Иван рванул на станцию.

Ближе к вечеру мороз, и так не большой сегодня, и вовсе пропал. А с неба стал валить густой и пушистый снег хлопьями.

«Лепота! Градусов пять-шесть, не больше! И Фатьма не замерзнет, в чулках своих! Ее же не заставить что-то потеплее под юбку надеть!».

Несмотря на слова Калошина, особого ажиотажа возле ресторана не наблюдалось. На крыльце здания стояли, разговаривая несколько мужчин, которые мельком глянули на Косова, а вот Фатьму проводили долгими заинтересованными взглядами.

«И это она – в верхней одежде! А когда снимет пальто и берет? Как бы мне не пришлось подручными предметами в ресторане отбиваться… от ценителей женской красоты!».

Дверь была не заперта изнутри, и они свободно прошли в фойе ресторана. Стоявший внутри у дверей швейцар, представительный мужик лет пятидесяти, в каком-то зеленом сюртуке с золотыми галунами на рукавах, спросил:

- У Вас заказано? А то… так-то у нас все занято, - «это опять вид подруги сделал представителя этого, довольно хамоватого племени, таким вежливым?».

- Да. У нас заказан столик. Калошин Игорь, руководитель Вашего музыкального коллектива заказывал. Кстати… его бы предупредить как-нибудь, что мы пришли, - Иван вопросительно посмотрел на швейцара.

- Ага… Вы проходите в гардероб, раздевайтесь. Я сейчас позову его, - швейцар, взглядом проследив за ними до стойки гардероба, заглянул в двери зала и махнул кому-то рукой.

Фатьма была довольно скованна и выглядела чуть испуганной.

- Красавица моя! Ну что ты? Мы же обо всем поговорили, да? Ты здесь – королева! Лучше и красивее тебя здесь никого нет и быть не может! А уж твой наряд – и вовсе предмет зависти и обсуждения для дам в зале! Вот сама сейчас увидишь! Ну же… встряхнись, голову подними, плечи разверни! Грудь держим высоко… благо у тебя есть и здесь чем гордиться! – он приобнял ее за талию, пошептал в ушко и слегка чмокнул в щечку.

- Ага! А вот прически нет никакой! Все, наверняка, с прическами, а я вот так – просто с косой, шишкой на затылке!

- Да у тебя такие волосы, и такая шишка – всем на зависть! И такая косища заставляет волей-неволей поднимать голову повыше, что – очень хорошо смотрится! А шея у тебя – как у лебеди!

- Ой, Ваня… ну вот… не надо было бы нам сюда идти! Дома бы…

- Так! Все-все-все! Тебе в дамскую комнату нужно? А то – пошли в зал?

Подруга закивала головой и быстрым шагом удалилась по направлению, указанному миловидной гардеробщицей.

Фойе ресторана было довольно просторным. Слева от входа располагался большой гардероб. Паркет на полу, белые стены и потолки в лепнине. Справа от входа – огромные двери в зал, сейчас приоткрытые, но занавешенные тяжелыми даже на вид зелеными бархатными шторами. За дверью в зал, до самых дверей в туалетные комнаты, по стенам – сплошь зеркала. Кушетки вдоль стойки гардероба и зеркальной стены.

К зеркалам Иван и подошел, вынул расческу из кармана, причесался.

«А что? Вполне себе симпатичный молодой человек! Рост – чуть выше среднего здесь и сейчас. Стройный, даже подтянутый! Но и плечи узкими не выглядят… широкие плечи, ага! Не шкаф платяной, трехстворчатый, но – видно, что силенка есть. Морда лица… тоже – вполне в норме! Губы… могли бы быть и потоньше, как на мой взгляд. Такие губы… вот девушкам хороши, а мужикам и потоньше можно бы! Нос… нос мне Бычок, сука, поправил! Но и сейчас – видно, что нос ломан, но – вполне себе ровный. Спасибо за это Кире, а то бы щеголял сейчас кривым! Шрам на губе почти не виден – говорил уже – как на собаке заживает! А вот бровь… м-да… бровь видно – перечеркнута розоватым шрамом. Кира и здесь постаралась – шрам ровный