Знаменитые Скорпионы - Павел Глоба

«Вокзал для двоих» занял в прокате 3-е место, собрав 35,8 млн зрителей. На Всесоюзном кинофестивале, состоявшемся в том же году в Ленинграде, он был удостоен главного приза. Как покажет будущее, это будет последний столь громкий успех, сопутствующий картинам Рязанова, — больше ни одна из них не приносила их создателю такую кассу и восторженный прием у публики. Кстати, именно в 1983 году на Всесоюзном кинофестивале Рязанов получил приз за вклад в развитие советской кинокомедии.

В 1984 году Э. Рязанову было присвоено звание народного артиста СССР. И в том же году на экраны вышла очередная снятая им картина — «Жестокий романс». Это была первая и единственная на сегодняшний день экранизация Рязановым русской классики — пьесы А. Островского «Бесприданница». По его же словам, он никогда не намеревался экранизировать эту пьесу. Более того, у него были серьезные намерения снять фильм на современную тему. Но обстоятельства сложились иначе.

Осенью 1982 года, после окончания работы над «Вокзалом для двоих», у Рязанова образовалась пауза, которая в силу его непоседливого характера не могла быть долгой. Режиссер вновь озаботился мыслями о новой работе. Среди них опять возникла идея экранизировать «Мастера и Маргариту», однако эта идея оказалась непроходной. И тогда, благодаря стараниям Лии Ахеджаковой, на столе Рязанова появилась пьеса Людмилы Разумовской «Дорогая Елена Сергеевна», знакомство с которой произвело на режиссера эффект холодного душа — ничего более неслыханного по смелости и откровенности он еще не читал. Это был жестокий рассказ о школьниках, которые ради собственной выгоды — хорошей отметки в аттестате — готовы были пойти на что угодно, даже на издевательства над учителем. Рязанов загорелся идеей снять по этой пьесе фильм и получил предварительное согласие на постановку от руководства «Мосфильма». Однако вскоре после этого (10 ноября 1982 года) скончался Л. Брежнев, и постановка фильма была отложена на неопределенный срок. Вот тогда у Рязанова и возникла идея экранизировать далекую от современных реалий пьесу отечественного классика.

Фильм снимался осенью 1983 года в местах, описанных в пьесе, — на Волге, в Костроме (там, на берегу, была выстроена декорация дома Огудаловых). В картине были заняты актеры, с которыми Рязанов уже работал до этого, — Алиса Фрейндлих, Никита Михалков, Андрей Мягков, Георгий Бурков, Бронислав Брондуков, — а также те, с кем ему довелось встретиться на съемочной площадке впервые, — Лариса Гузеева, Алексей Петренко, Виктор Проскурин, Александр Панкратов-Черный, Ольга Волкова и др.

«Жестокий романс» вышел на широкий экран в октябре 1984 года (аккурат тогда Рязанову было присвоено звание народного артиста СССР) и был по-разному встречен критикой и зрителями. Первые откликнулись на фильм целой серией уничижительных статей под заголовками: «Обман «приобщения», «Всего лишь романс», «К чему? Зачем?» и т. д. Вот лишь несколько отрывков из этих заметок:

«Замысел постановщика пришел в противоречие не только с буквой, но и с самой идеей Островского…

…Предприняв дерзкую попытку посмотреть на известную пьесу, что называется, свежими очами, Э. Рязанов, кажется, и не пытался столь же свежий взгляд бросить на актеров…

Что же до романса, то его вовсе не оказалось в фильме. Вместо печальной старинной мелодии и обжигающих душу слов «Не искушай…» Ларису озвучивают песнями на изысканные тексты современных поэтов…»

Широкий зритель встретил фильм иначе, проголосовав за него рублем, — в прокате он занял 15-е место, собрав 22 млн зрителей. И хотя этот результат был хуже прежних показателей рязановских картин, однако, учитывая общий уровень посещений кинотеатров на экранизациях классических произведений, такой результат следовало оценивать как положительный. По итогам опроса читателей, проведенного журналом «Советский экран», «Жестокий романс» был назван лучшим фильмом года. Кроме того, в этом же опросе победителями были названы трое участников фильма: Н. Михалков (лучший актер года), В. Алисов (лучший оператор) и А. Петров (лучший композитор).

Определенный успех сопутствовал фильму и за границей. На фестивале в Индии «Дели-85» он был удостоен главного приза — «Золотого павлина». Впрочем, в стране, которая всегда славилась не только своим чаем, но и мелодрамами, не могло быть иначе.

Фестиваль в Дели проходил в середине января, а в феврале Рязанов предпринял очередную попытку добиться разрешения на экранизацию «Мастера и Маргариты». Для этого ему пришлось записаться на прием к секретарю ЦК по идеологии Михаилу Зимянину, однако тот в ответ на просьбу режиссера высказался весьма туманно: «Мы посоветуемся…» С кем будет советоваться главный идеолог, Рязанов так и не понял. Однако уже в марте итог этих «советов» стал известен режиссеру. На одной из кинематографических тусовок его заметил завотделом культуры ЦК Шауро и сообщил, что принято решение «Мастера и Маргариту» не ставить. Пришлось искать для постановки другое произведение.

Вскоре Рязанову пришла в голову идея экранизировать их совместное с Брагинским произведение — пьесу «Аморальная история», написанную еще в 1976 году. В ней рассказывалось о двуличном чиновнике, ведающем культурой. Вместе с Брагинским они сели за работу и в течение апреля капитально перепахали старую пьесу. Сценарий получил название «Лестница». Однако и на этом поприще их ждало разочарование — им вновь отказали. Причем на этот раз запрет исходил от руководителей Госкино. Видимо, они, хорошо зная Рязанова, сразу смекнули, в какую сторону его занесет в работе над фильмом о двуличном чиновнике. Никакими поправками картину не спасешь, и, значит, деньги, отпущенные на нее, вылетят в трубу. Но тут само время вмешалось в развитие событий.

В мае 1986 года случился исторический 5-й Съезд кинематографистов, сменивший не только почти все руководство СК, но взявшийся изменить и сам идеологический вектор развития советского кинематографа. Отныне от кинематографистов стали требовать создавать произведения из разряда разоблачительных. И здесь талант Эльдара Рязанова вновь был востребован либеральной интеллигенцией для текущего момента. В итоге знаменитый режиссер вновь взял на себя миссию политико-социального обличителя. Он снова принялся разоблачать советскую бюрократию, причем на этот раз куда более зло, чем это было на заре его творчества (во времена «Карнавальной ночи» или «Девушки без адреса»).

Вообще в те годы не было ругательнее слова, чем «бюрократ». Оно денно и нощно клеймилось практически во всех советских СМИ: на бюрократов вешали всех собак, обвиняя их во всех мыслимых и немыслимых неудачах за многие десятилетия, ни словом не заикаясь о том, что есть и оборотная сторона у этой медали: что во многом именно благодаря тем же бюрократам столько лет существовала Система, сумевшая сделать страну супердержавой. Однако либеральная интеллигенция считала иначе. Во многом благодаря ее стараниям в перестройку во власть ринулись сладкоречивые гробокопатели, вроде руководителей тогдашнего советского кинематографа Элема Климова и Андрея Смирнова. Подобные деятели, под громкими лозунгами борьбы с советской бюрократической системой, пролезли на многие руководящие посты и за считаные годы раздербанили все, что только было возможно. У советского бюрократа хотя бы чувство самосохранения было, боязнь за свое кресло и служебную карьеру, а у новоявленных руководителей времен перестройки никакого страха не было и в помине — им важно было дорваться до власти, «порулить» вволю, а после них хоть трава не расти (тот же Э. Климов «порулил» два года и сбежал, столько же «рулил» и его преемник А. Смирнов). Именно под таких людей тогда активно «зачищалось» политическое и экономическое пространство, для чего либеральные СМИ постарались как можно сильнее демонизировать советскую бюрократию.