Мыс альбатросов (СИ) - "-Edelweiss-"

— Профессор…

— Наконец-то вы пришли в себя, — с облегчением выдохнула МакГонагалл. Беспокойство в её голосе придало ему сил. Он приподнялся на локтях, осматривая окружающую обстановку. Он был в отлично знакомом ему кабинете декана. Вот только все поверхности в нём были присыпаны снегом, как и волосы самой хозяйки помещения. Настольная лампа с узором в шотландскую клетку на абажуре мигнула несколько раз подряд. Лакированная конфетница — Рождественский подарок Гермионы — лежала на боку возле разбитого глобуса.

Гарри резко подскочил. То, что он принял за снег, было штукатуркой, осыпавшейся с потолка. Замок в осаде.

— Не торопитесь. На вас живого места нет! Сотрясение, молодой человек, и вывих плеча.

Гарри кое-как пощупал затылок и наткнулся на здоровенную шишку. Да ерунда это всё, ему доставалось и похлеще!

— Как я могу лежать здесь, когда мои друзья там, внизу!

Стыд грыз его, разъедал ржавчиной. Хорош герой, ничего не скажешь — бухнулся в обморок, пока другие боролись не на жизнь, а на смерть.

— Скажите мне, Гарри, у вас есть план? — спросила МакГонагалл, внимательно посмотрев на него поверх очков. Между её бровями залегли глубокие складки.

— Вообще-то да.

— Это терпит две минуты?

— Наверное… — промямлил Поттер. Умереть он всегда успеет.

Он даже подумал: не легче ли было сгинуть под грудой камней — мгновенно, не успев понять, что происходит, нежели идти к Тому на погибель.

— Хорошо, но учтите, Поттер, я не посещала курсы колдомедицины. Вправить плечо смогу только по-маггловски.

— Мне подходит, — со слабой улыбкой отозвался Гарри. — Сколько я пробыл без сознания?

— Я не знаю, когда вы лишились чувств. Астрономическая башня рухнула час назад. Я обнаружила вас под обломками и отлевитировала сюда.

— Рон, Гермиона…

— Они живы. Сейчас всё стихло. Волдеморт отозвал сторонников, дементоры тоже были вынуждены повиноваться.

— А как же лань? — спросил Гарри. — Патронус, — разъяснил он, поймав удивлённый взгляд женщины.

— Ах да. Я видела его сверху. Достойный отпор! Вы знаете, чей он, Гарри? Патронус помогал удерживать дементоров какое-то время, но потом исчез — рассыпался.

— Исчез? Нет, я… я не знаю, чей он.

Несколько минут тишины показались ему блаженством. Профессор обрабатывала его раны, хотя смысла в этом не было никакого. Через пять минут ему умирать, не так ли? Волдеморт отступил. Почему? Желание заглянуть в его разум так и жгло. Гарри потёр шрам в виде молнии — привычка, от которой ему никогда не избавиться. Никогда. Звучало обнадёживающе в его ситуации. Гарри улыбнулся.

— Вы нашли что-то забавное, мистер Поттер?

— Простите, мэм.

Лампа на столе — единственный источник света в помещении — внезапно погасла.

— Люмос, — профессор зажгла огонёк на конце палочки и взмахнула ею, отправив его к потолку.

— Я думал, ваша лампа волшебная, — сказал Поттер.

— Так и есть. Она прослужила мне больше сорока лет, но всякий источник магии рано или поздно истощается.

— Разве её нельзя как-то… не знаю… подпитать? Или обновить?

— Как и ваш отец, вы на достойном уровне владеете трансфигурацией, но абсолютно невежественны, когда дело касается теории. Законы Гэмпа, мистер Поттер, это ещё не всё!

Гарри ощутил себя двоечником на уроке, и пресловутые законы Гэмпа все, как один, вылетели у него из головы.

— Магический потенциал любого вместилища ограничен. Трансфигурация может помочь вернуть вещам утраченный лоск, сделать их снова новыми или свежими, но то лишь имитация внешнего облика. Внутри это будет всё та же ветхая лампа. К тому же магия не берётся из ниоткуда. Вы не можете создать настоящую волшебную палочку из деревянного бруска, даже если она будет выглядеть как лучшая работа из лавки Олливандера — это всё равно всего лишь бесполезный брусок.

— Скорее всего, я был в Больничном крыле, когда вы объясняли эту тему, — пробормотал Поттер, окончательно смутившись. — В очередной раз.

— Весьма вероятно. Однако для чего же, по-вашему, существуют учебники?

Тут уж Гарри открыто улыбнулся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

МакГонагалл покачала головой, нисколько не рассердившись.

— Итак, ваш план.

— А что с ним?

— Вы же не собираетесь отдать себя в руки врага? Не собираетесь сдаваться?

Гарри с открытым ртом уставился на МакГонагалл. До сих пор ему и в голову не приходило, что кто-то из профессоров, кроме Снейпа и Дамблдора, умел читать мысли. Или у него всё на лбу написано? Солгать Минерве МакГонагалл ему не хватило духу.

— Так я и знала. Полагаете, ваша смерть утихомирит злобу в душе Тома Риддла?

«У него вместо души наспех склеенные осколки», — хмыкнул Гарри.

— Как бы не так! — продолжила декан. — Я видела, каким он рос, учился… видела достаточно. Уже тогда в нём проявлялась жестокость. Мир не придёт в Магическую Британию, как только вас не станет, Гарри. Тому не нужен мир вообще. Если в нём и было что-то хорошее, он поспешил от этого избавиться.

— Я знаю, что это необходимо, — твёрдо произнёс Гарри. — Я должен выйти к нему. Дамблдор готовил меня к этому дню. Я не смогу вам объяснить, — он не стал рассказывать о крестражах, о себе как о последнем из них. Ему не хотелось, чтобы профессор запомнила его таким — случайным вместилищем для проклятой души Тёмного Лорда.

— Альбус? — МакГонагалл нахмурилась. — Он не имел права так поступать с вами! — она поднялась и зашагала по кабинету, напомнив Гарри львицу в клетке. Давненько ему не приходилось видеть декана Гриффиндора в таком состоянии и уж тем более слышать столь нелицеприятные вещи из её уст в адрес бывшего директора. Минерва МакГонагалл никогда не скупилась на похвалу Дамблдора. — Он должен был придумать что-то ещё! — наконец сказала она.

— Мэм… — прошептал Поттер, потирая вправленное плечо. — Мне страшно.

Гарри впервые признался перед кем-то, но вот минута «икс» приближалась.

— Ах, Гарри! — сердечно откликнулась МакГонагалл. — Разумеется, все испытывают страх. Это нормально! Так устроены люди. Вы не встретите ни одного человека, который бы увидел себя самого в зеркале Еиналеж, как и не найдёте того, чей боггарт разорвался бы от безысходности. Все чего-то боятся. Даже Волдеморт. Не забывайте об этом.

Она не стала задерживать Гарри, когда он, чуть прихрамывая, покинул кабинет трансфигурации — лишь попросила подумать над её словами.

Замок словно опустел. Приблизившись к дверям Большого зала, Поттер понял, почему. Защитники замка собрались внутри, чтобы передохнуть от боя и оплакать погибших.

Мёртвые лежали в ряд, и Гарри, пошатываясь, отступил от входа обратно в вестибюль, будто стены Хогвартса могли его спрятать в своих тенях.

Джордж. Римус. Тонкс. Колин. Может, кто-то ещё? Когда? Как?

У Гарри не хватило смелости войти в зал и взглянуть в лица знакомым и друзьям. Он вздрогнул, услышав голос безутешной миссис Уизли.

Рон и Гермиона знали, что нужно делать дальше, а ему пора.

Он спустился с крыльца в предрассветную темноту. Часы во дворе замка пробили несколько раз — Гарри не считал. Сейчас для него каждая секунда — роскошь.

Волдеморт встречал его у ворот. Его армия стояла за спиной своего владыки. Утешало то, что она значительно поредела. Гарри недосчитался великанов, да и Пожиратели смерти выглядели изрядно помятыми. Кингсли переживал, что Волдеморта поддержат пауки, но те вовсе не явились на битву. Одинокий тролль едва держался на ногах.

Гарри глядел на своего заклятого врага, убийцу родителей, а Волдеморт спокойно рассматривал его в ответ. Странная безрадостная улыбка искривляла его тонкие губы.

— Гарри Поттер, — вкрадчиво сказал он. — «Мальчик-Который-Выжил». Ты пришёл умереть?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Остались только я и ты, Том! — произнёс Гарри. — Я устал прятаться, устал убегать. Давай покончим с этим. Я здесь — оставь остальных в покое.

Краем глаза он заметил, что из замка стали выходить люди. Он не хотел умирать у них на глазах, прилюдно сдаваться, но Риддл не оставил ему выбора.