Варяго-Русский вопрос в историографии - Вячеслав Фомин

Кажется на этом можно было бы поставить точку Но, увы. Сам по себе малозначительный факт намного перерос подобающее ему место в истории. Во-первых, он стал мощным идеологическим подспорьем в утверждении династических претензий в России. Во-вторых, его использовали, начиная с первых лет XVII в., западные в первую очередь шведские, позднее - немецкие идеологи в своих геополитических притязаниях на северо-западные русские земли, объявив Рюрика выходцем из Скандинавии, норманном, а заодно и принизив цивилизационный уровень развития восточнославянских земель, население которых само, якобы, так и не смогло создать государственность. В этом неразумным и отсталым восточным славянам помогло призвание варягов.

Двести с лишним лет потребовалось российским, в том числе советским, а также зарубежным объективным ученым для того, чтобы в конце концов отбросить бредовую идею о привнесении государственности на Русь с Запада. Однако до сих пор существуют отзвуки этой глобальной исторической фальшивки в виде отождествления Рюрика и варягов с выходцами из Скандинавии, хотя российские, польские и даже шведские специалисты как в прошлые времена, но особенно активно в последние годы, убедительно доказывают принадлежность варягов в IX - начале X в. к южно-балтийским славянам, к их государственным анклавам в Поморье, чье население было родственно ильменским славянам по языку, верованиям, бытовым традициям, находилось в вековых исторических контактах с восточными славянами[3]. В ответ ученые слышат брань, политические обвинения в шовинизме, объявление их «вне науки» и прочную идеологическую дребедень. А дело сводится к элементарной русофобии этнически закомплексованных лиц, и к возрождению все той же обветшалой теории о неспособности восточных славян создать по образу и подобию соседних народов собственную государственность.

Учитывая все эти моменты, но прежде всего политическую составляющую развитие русских земель в IX в. было бы исторически наивным считать 862 год - годом рождения Российского государства. А уж если в этом вопросе без варягов не обойтись, то следовало бы более пристальное внимание обратить на дату - 882 год, когда князь Олег, который «поимъ воя многи, варяги, чюдь, словени, мерю, весь, кривичи» сумел, шествуя с севера, захватить Киев и объединить северную новгородскую Русь и южную Русь в единое государство - Русь[4], как его стали с этого времени называть как сами руссы, так и их соседи, в том числе византийцы, о чем говорят знаменитые договоры «Руси с греками» от 907, 911, 944, 971 годов.

Заметим, что обе эти даты, независимо от споров по поводу происхождения варягов, заслуживают внимание с точки зрения российской государственности. Первая говорит о стабилизации государственной власти у северо-западной части восточного славянства и появлении четко очерченной территории славянской северной Руси с центром в Новгороде, центром, который постепенно подчинил себе окрестные угро-финские и балтские племена и начал мощное наступление на юг, готовя вторжение в южную Русь. Вторая дата является также одним из этапов создания российской государственности - объединения северной и южной Руси под властью выходцев с Севера и появления единого государства Русь или Русской земли.

Но ни та ни другая даты не могут являться определяющими в деле создания Русского государства, исходя все из той же посылки, что появление государственности - это длительный исторический процесс и ни та, ни другая даты не говорят о рождении этого государства. Однако есть в русской истории событие и есть дата, которые, если не говорят о создании государственности, то по меньшей мере возвещают об официальном признании государства Русь остальным миром. Эта дата 18-25 июня 860 года.

В эти дни после нападения русской рати на Константинополь 18 июня 860 г. и недельной осады столицы Византийской империи между Русью и Византией состоялась договоренность о заключении мирного соглашения, которое через некоторое время впервые связало доселе безвестную Русь и великую империю стереотипным для того времени межгосударственным договором и дало начало череде других аналогичных соглашений уже в X-XI веках, вписав Русь в систему тогдашних международных отношений. Что же произошло в эти дни на берегах Босфора?

18 июня русский флот (по русским источникам 200 судов, несущих около 8000 человек; по данным венецианского хрониста - 350 судов, что увеличивало количество нападавших до 12-14 тысяч человек) атаковал Константинополь с моря, атаковал внезапно, скрытно, в то время, когда византийская армия во главе с императором Михаилом III ушла в Малую Азию на борьбу с арабами, а греческий флот действовал в Средиземном море против критских пиратов. Затем последовал десант русской рати и недельная осада византийской столицы. Судя по данным византийских источников, нашедших отражение и в русских летописных сводах, город оказался в реальной опасности. Жители встали на его защиту, гонцы срочно поскакали к императору, моля того о помощи. Михаил III с трудом пробрался в столицу и вместе с патриархом Фотием возглавил оборону города.

Нечасто столица империи подвергалась такой опасности. Источники сохранили описание лишь одного такого крупного потрясения - это осада города объединенными силами аваров, славян и других народов в 626 г., когда судьба Константинополя висела на волоске. И вот, спустя два с лишним века, история повторилась. И снова славяне оказались участниками этого исторического действа: в первый раз в виде вспомогательной военной силы, подневольного военного контингента своих сюзеренов - аваров; во второй раз - в виде войска самостоятельного, мощного государственного образования под именем Русь. Как первое нападение 626 г., так и второе, позднейшее, поразило воображение современников.

Анализ событий показывает, что нападение Руси было, во-первых, беспрецедентным по своим масштабам; во-вторых, оно оказалось тщательно подготовленным и блестяще осуществленным. Руссы, видимо, располагали прекрасной информацией о том, что и флот, и армия Византии ушли из города; а это означало, что впервые мы можем говорить о военной разведке молодого русского государства. Историки даже предполагали, что налицо имелись союзные отношения между руссами и арабами, скоординировавшими свои антивизантийские действия, при действительном нейтралитете Хазарин.

Если появление в приильменских местах Рюрика и его соратников осталось в истории Европы незамеченным и сохранилось в памяти лишь русских летописцев, то события 860 г. буквально потрясли тогдашний мир. О нем в течение IX - XIII вв. сообщали византийские и европейские хронисты, государственные деятели, церковные прелаты. В частности, о нем возвещали знаменитые проповеди константинопольского патриарха Фотия, посвященные непосредственно факту нападения на город русского войска и недельной осады города. Римский папа Николай I в своем письме в Константинополь возмущался тем, что Византия смогла допустить такой беспрецедентный факт, как осаду города малоизвестным доселе народом[5]. Нашли отражение события 860 г. и в Повести временных лет, которая, изложив кратко историю нападения Руси на столицу Византии, состоявшееся при императоре Михаиле III, как бы подвела исторический итог этой потрясающей военной эпопеи IX в. - «отсюда почнемъ и числа положимъ». По мысли Нестора, именно с этого события и начинается реальная, в том числе хронологическая, история Руси.

Несколькими строками ниже Нестор вновь возвращается к нападению Руси на Константинополь и на основании греческих хроник, о которых он упоминал выше, повествуют о ходе событий. Он сообщает, что нападение состоялось тогда, когда Михаил III находился на Черной Речке (в Малой Азии) и лишь с трудом вернулся в свою столицу, а затем вместе с патриархом Фотием всю ночь молился в Храме Святой Богородицы во Влахернах (район Константинополя, близкий к крепостной стене, к которой подступали руссы). Наутро молящиеся обнесли хранившуюся в храме ризу Богородицы вокруг стен. Это действие и спасло город. Разразилась буря, разметавшая суда руссов. Они отступили и город был спасен. Руссы возвратились «во свояси»[6]. Заметим, что византийские источники ничего не говорят о буре, а повествуют лишь о тяжком положении осажденного города, о ночных молитвах осажденных и о начале мирных переговоров, избавивших город от беды.

Описанные события Нестор датирует 866 годом, что и дает норманистам основание говорить о нападении Руси на Византию уже после призвания варягов. Но впоследствии дата была уточнена, однако норманистская датировка несмотря на это в историографии сохранилась. Сегодня опровергнуть эту дату практически невозможно. Во всяком случае, с тех пор как в 1894 г. бельгийский ученый Франц Кюмон обнаружил в Париже византийский манускрипт, включавший Хронику Манасии, где четко было сказано, что 18 июня 860 г. произошло нападение Руси на Константинополь и осада византийской столицы[7]. Через неделю осада была снята, и состоялось прелиминарное мирное урегулирование противоборства. В сочетании с другими сведениями, содержащимися в русских летописях, византийских хрониках, эпистолярной литературе, известных проповедях патриарха Фотия, посвященных нашествию Руси, выявляется масштабное историческое событие, связанное с появлением Руси на европейской арене как самостоятельного суверенного государства.