Трилогия Крысы. Мировой бестселлер в одном томе - Харуки Мураками

После обеда мы заглянули в магазинчик “Всё для сёрфинга” на Ала-Моана [114]и купили пару подержанных досок. Продавец спросил у нас, сколько мы весим, и подобрал для каждого доску нужной тяжести и длины. “Это ваша сестра?” — полюбопытствовал он у меня. Объяснять ему что-либо было выше моих сил, и я просто ответил: “Ага”. Как бы там ни было, на папашу с дочкой мы не походили — и слава богу.

В два часа мы вернулись на пляж и провалялись под солнцем до вечера. Иногда купались, иногда дремали. Но бoльшую часть времени просто бездельничали в свое удовольствие. Слушали радио, листали книжки, под шелест пальмовых листьев разглядывали прохожих. Солнце сползало все ниже по заданной траектории. Когда закончился день, мы вернулись в отель, приняли душ, съели салат со спагетти и сходили на фильм Спилберга. Выйдя из кино, погуляли немного по городу и забрели в бар с открытым бассейном при отеле “Халекулани”. Я снова заказал “пинья-коладу” для себя и фруктовый коктейль для Юки.

— А можно, я у тебя опять отопью? — спросила Юки, показывая на мой бокал.

— Валяй! — согласился я и поменял бокалы местами. Юки ухватила губами соломинку и отпила моей “пинья-колады” сантиметра на два.

— Вкусно! — сказала она. — Хотя вчера вкус был какой-то немного другой.

Я подозвал официантку и заказал еще одну “пинья-коладу”. А первую отдал Юки.

— Допивай уже, — разрешил я. — Смотри, будешь со мной каждый вечер по барам шляться — через неделю станешь супер-экспертом по “пинья-коладе” среди юниоров!

Оркестр на танцплощадке у края бассейна исполнял “Frenesi”. Седенький кларнетист вытягивал долгое соло. Очень качественное соло в духе Арти Шоу. [115]Десяток пожилых пар, разодетые под стать музыке, плавно танцевали. Голубоватый искусственный свет со дна бассейна отражался на их лицах, придавая всей картине вид мистической галлюцинации. Эти старички и старушки выглядели совершенно счастливыми. Каждый под конец жизни приехал сюда, на Гавайи. Они выдавали мастерские па, их шаги были тверды и легки. Мужчины держали осанку и тянули подбородок; женщины выписывали правильные круги, и подолы их длинных юбок мягко приподымались и опадали. Мы смотрели на них, не в силах оторваться. Уж не знаю, чем, но эти танцоры успокаивали мне душу. Наверное, тем, что на их лицах я видел самое неподдельное удовольствие. Мелодия сменилась на “Moon Glow”, и пары дружно сдвинулись щека к щеке и подняли головы.

— Снова спать охота, — сказала Юки.

Впрочем, теперь она уже добрела до дому без моей помощи. Прогресс налицо.

Я вернулся к себе в номер, принес из кухни бутылку вина и стакан, уселся перед телевизором и начал смотреть “Вздёрни их повыше” c Клинтом Иствудом. Опять Клинт Иствуд. И опять — без тени улыбки… После третьего стакана я стал засыпать, поэтому выключил телевизор, не досмотрев, и поплелся в ванную чистить зубы. Вот и закончился день, подумал я. Чем он был знаменателен? Да ничем особенным. Так себе день, ни рыба ни мясо. Утром научил Юки сёрфингу, после обеда купил ей доску. Поужинали, сходили на “Инопланетянина”. Посмотрели в баре отеля “Халекулани” на танцующих стариков. Юки захмелела, и я отвел ее спать. Вот и все. Не хороший, не плохой — обычный гавайский день. И как бы там ни было, он закончился, подумал я.

Но все оказалось не так просто.

Раздевшись до трусов и майки, я забрался в постель, погасил свет — но не прошло и пяти минут, как в дверь позвонили. Черт знает что, подумал я. Первый час ночи! Я включил торшер у изголовья, натянул штаны и подошел к двери. Пока я шел, позвонили еще дважды. Юки, наверное, подумал я. Кому еще я мог понадобиться в такое время? И потому распахнул дверь, даже не поинтересовавшись, кто там. Но это была не Юки. А совсем другая девчонка.

— Привет! — сказала она.

— Привет, — машинально ответил я.

Родом она была, судя по всему, из Юго-Восточной Азии. То ли таиландка, то ли филиппинка, то ли вьетнамка. Никогда не умел точно определять по лицам расовую принадлежность. В общем, оттуда. Очень красивая. Миниатюрное тело, смуглая кожа, большие глаза. Розовое платье из какой-то гладкой ткани с люрексом. И сумка, и босоножки — все на ней было розовым. А на левом запястье вместо браслета красовалась розовая лента с бантиком. Прямо как на подарке ко дню рождения. Зачем это ей понадобилось цеплять на руку ленту с бантиком? — задумался я. Но так ничего и не придумал. Опершись о дверной косяк, она глядела на меня и приветливо улыбалась.

— Меня зовут Джун, [116]— произнесла она по-английски с заметным акцентом.

— Привет, Джун, — сказал я.

— Можно войти? — спросила она, показывая пальцем за мою спину.

— Минуточку! — ответил я, несколько обалдев. — По-моему, вы ошиблись дверью. Вы к кому?

— Э-э… Сейчас, погодите, — сказала она, покопалась в сумочке, достала какую-то записку и пробежала по ней глазами. — К мистеру…

И назвала мое имя.

— Это я, — сказал я.

— Ну, вот видите… Значит, не ошиблась.

— Погодите-погодите, — не сдавался я. — Фамилия совпадает, не спорю. Но что вам от меня нужно — ума не приложу. Вы, вообще, кто?

— Может, все-таки войдем для начала? Если долго снаружи разговаривать — что о вас соседи подумают? Да вы не волнуйтесь, все будет хорошо. Не ограблю же я вас, в самом деле…

И правда, подумал я. Пока мы будем так стоять и препираться, Юки, того и гляди, проснется и тоже вылезет из своего номера — объясняйся с ней потом. И я впустил незваную гостью. Будь что будет. Хорошо, если все будет хорошо…

В номере Джун сразу скользнула к дивану, без приглашения забралась на него и подобрала ноги.

— Чего-нибудь выпьете? — спросил я.

— Что вы, то и я, — ответила она. Я смешал на кухне два джин-тоника, принес в комнату и присел на диван рядом с ней. Она с удовольствием отхлебнула и, усаживаясь по-турецки, смело раздвинула ноги. Очень красивые ноги, подумал я.

— Слушайте, Джун. Зачем вы ко мне пришли? — спросил я.

— Сказали прийти — я и пришла, — сказала она как ни в чем не бывало.

— Кто сказал?

Она пожала плечами.

— Джентльмен, который хочет вас отблагодарить, не называя своего имени. Он заплатил. Аж из Японии. Чтобы я к вам пришла. Вы ведь понимаете, зачем?

Хираку Макимура, догадался я. Вот он, его пресловутый “подарок”. И вот что означает лента с бантиком у нее на запястье… Стало быть, он надеялся, что, купив мне женщину, сможет не волноваться за дочь. Практичный человек. То есть — реальнопрактичный. Злости я не чувствовал — напротив, мне даже стало по-настоящему интересно. Странный мир окружал меня: все только и делали, что покупали мне женщин.

— Все оплачено до утра. Можно отлично развлечься! У меня очень хорошее тело.

Джун вытянула ноги, сбросила розовые босоножки и в соблазнительной позе разлеглась на полу.

— Знаешь… Извини, но я не могу, — сказал я.

— Почему? Ты что — гомик?

— Нет… И дело не в этом. Просто мы с этим джентльменом, который все оплатил, по-разному мыслим. Поэтому я не могу с тобой спать. Понимаешь, здесь не тот сюжет…

— Но ведь все уже оплачено. Деньги вернуть не получится. А переспали мы с тобой или нет — тот, кто платил, об этом все равно не узнает. Не буду же я ему по международному телефону докладывать: “Йес, сэр! Ваш заказ выполнен, мы трахнулись ровно три раза”… Так что делай, не делай — все равно уже ничего не изменится. И “сюжет” тут вовсе ни при чем.

Я вздохнул. И глотнул джин-тоника.

— Давай, чего ты! — просто сказала Джун. — Тебе понравится, вот увидишь.

Я не знал, как быть. Что-либо взвешивать, что-либо доказывать самому себе становилось все сложнее. Вот так — день заканчивается, ложишься в постель, гасишь свет, собираешься уснуть. А тут к тебе в комнату вваливается незнакомка и говорит “Давай!” Весь мир сошел с ума.

— Может, еще джина выпьем? — предложила она. Я кивнул, она скользнула на кухню и через минуту принесла оттуда еще два джин-тоника. Включила радио. Держась при этом естественно, словно у себя дома. Зазвучал хард-рок.

— Сайко! [117]— произнесла она по-японски. Затем села рядом, прислонилась ко мне и отхлебнула джин-тоника. — Я свое дело знаю. И знаю про все это больше тебя. Нету здесь никакого сюжета. Ты, главное, положись на меня, а я сама все сделаю. И тот японский джентльмен здесь уже совсем-совсем ни при чем. Такими вещами он распоряжаться не может. Тут уже решаем только мы вдвоем, ты и я…

И она нежно провела пальчиками по моей груди. Я понял, что запутываюсь окончательно. Мне даже стало казаться, что если уж Хираку Макимуре будет приятно, что я трахнулся с проституткой на его деньги, — то почему бы, собственно, и нет. Вместо того, чтоб терзаться вопросами без ответов, куда проще покончить со всем одним махом. Ведь это просто секс и ничего более. Эрекция — акт — эякуляция. И на этом — всё…