Гарантирую жизнь. Ведич - Василий Головачев

– Посмотри-ка туда, на просеку.

Василий Иванович всмотрелся в странный объект, приставил ко лбу ладонь.

– Хренотень какая-то! Лист бумаги?

– Не похоже. Видите, как он кружится? Будто высматривает что-то.

– А ну, давай его поймаем! – оживился сосед.

– Чем мы его поймаем?

– У братухи в мотоцикле всегда имеются разные штучки-дрючки.

Василий Иванович полез в коляску и достал моток тонкой шёлковой бечевы, покопался ещё и вытащил пакетик с запасными рыболовными крючками.

– Сгодится! – Он сноровисто привязал крючок к концу бечевы. – Выломай палку подлиннее, будешь гнать его на меня!

Владлен подчинился, сам охваченный охотничьим азартом.

Кое-как, с помощью ножа обломав длинный прут орешника, он бросился к чёрному прямоугольнику, порхающему, как бабочка, над ближайшей к просеке полянкой, и замахал прутом:

– Иди сюда, насекомое! Поворачивай, вот так, не кружись!

Чёрный прямоугольник, меняющий плотность от кисейной дымки до непрозрачного металлического листа, крутанулся над старым пнём и вдруг в упор «посмотрел» на Тихомирова.

Владлен едва не выронил прут.

– Чур меня!

Василий Иванович в это время приблизился к необычному предмету, повисшему над пнём на высоте трёх метров, и бросил бечеву с крючком.

Всё произошло почти мгновенно.

Крючок коснулся чёрного прямоугольника. Сверкнул яркий лучистый огонёк, и по бечевке скользнула к рукам Василия Ивановича прозрачно-фиолетовая молния.

– Бросай веревку! – крикнул Владлен, облившись потом.

Но его крик опоздал.

Молния перекинулась на руку соседа, змеёй метнулась по плечу и вонзилась в висок.

Василий Иванович вскрикнул, упал.

Одновременно с этим чёрный прямоугольник вспыхнул, как лист бумаги, и сгорел буквально за одну секунду, ничего не оставив в воздухе: ни дыма, ни пепла.

Владлен кинулся к спутнику.

Тот лежал недвижимо и, похоже, не дышал.

– Не может быть! – выдохнул Владлен, лихорадочно ощупывая тело старика, пытаясь сообразить, что делать дальше.

Массировать грудь! – сверкнула догадка. Плюс искусственное дыхание!

Он перевернул Василия Ивановича на спину и вздрогнул, услышав позади себя негромкий басовито-хриплый голос:

– Посторонись-ка…

Затравленно оглянулся.

К нему подходил высокий седой старец в довольно необычном костюме: серые штаны, сапоги до колен, френч времён Гражданской войны, зеленоватый, с медными пуговицами.

Владлен подвинулся.

Незнакомец опустился рядом на корточки, положил одну руку на лоб Василия Ивановича, вторую на грудь. Закрыл глаза на несколько мгновений.

Владлену показалось, что руки старца посветлели, налились внутренним золотисто-розовым свечением.

Тело Василия Ивановича вздрогнуло.

Владлен вздрогнул вместе с ним.

– Лежи, лежи, охотничек, – проворчал незнакомец, отнимая руки и стряхивая с кистей на траву ручейки желтоватого дыма. – Удумал за глядуном гоняться.

– За кем? – вырвалось у Тихомирова.

Старец посмотрел на него ясными светло-серыми глазами, в которых мигала искорка насмешки.

– Эта штука глядуном называется, предназначена для слежки за людьми.

– Вы… шутите?

– Какие уж тут шутки? Каб я не успел, олонясь, твой проводник окочурился бы.

Василий Иванович ещё раз вздрогнул, открыл пустые глаза.

Оба посмотрели на него.

– След на виске останется, – задумчиво проговорил старик. – Ну да ничего, впредь умней будет.

– Кто… вы?

Незнакомец поднялся и оказался на голову выше Владлена.

– Онуфрием меня кличут. Поговорим, пока он не очухается.

– Как вы здесь оказались?

Онуфрий усмехнулся в бороду:

– Не суть. Я пестователь местной Родовой Общины. С тобой говорил мой реченник Дементий. Он же посоветовал тебе переехать в наши края.

– Так вы… друг Дементия Карповича?

Онуфрий кивнул.

– Значит, вы следили за мной?! – догадался Владлен.

Волхв бросил взгляд на ожившего Василия Ивановича, прижал палец к губам:

– Меня здесь не было. Он упал, споткнувшись о кочку, и ударился виском о корягу. Ясно?

Владлен кивнул.

– Мы ещё поговорим, – продолжал старик, – я к тебе наведаюсь сегодня вечером. Собирайте грибы и будьте осторожны.

Онуфрий сделал какое-то движение и исчез.

Владлен поискал его глазами, уже понимая, что никого не увидит, подал руку зашевелившемуся соседу. Тот вцепился в руку, сел, ощупал голову:

– Колёса огненные в глазах! Такое впечатление, что в меня стреляли!

Владлен коротко объяснил ему причину недомогания, пользуясь подсказкой волхва, и подумал, что впереди его ждут какие-то удивительные события.

Глава 14

ТРИАДА: ВЫХОД НА РУБЕЖ

Брянская губерния

Их не должны были видеть вместе, поэтому прибывшие в Жуковку Булавин и Хмель поселились отдельно от Тарасова. Дмитрий отправился в Фошню, поближе к Школе Шерстнева, где Онуфрий нашёл ему жильё у своих знакомых. Ну, приехал к ним родственник из Твери и приехал, будет жить пока. Хмель же отыскал себе квартиру в Жуковке, в одной из старых пятиэтажек за рынком. Естественно, ему подсказал адрес тот же Онуфрий, взявший на себя обязанности квартирьера для триады. Он знал многих в райцентре, где уже давно, с начала века, жили его родственники.

Витязи собирались вместе не часто. Для общения по делу хватало мобильных телефонов, отдых же им только снился. Все понимали, ради чего их отправили в Брянскую губернию, и готовились выполнить стоящую перед ними задачу с железной решимостью воинов.

Тарасов при первой же встрече, когда в Жуковку приехал Никифор Хмель, представил обоим свой анализ обстановки и схему уровней выживания в предстоящей схватке с конунгами. Он чувствовал, что схватка неизбежна. Впрочем, то же самое чувствовали и остальные.

Схема была изучена, и триада разработала план защиты Серебряного мальчика. Кроме того, было решено создать план повседневной работы с другими объектами, в число которых вошли магистр Ордена Галактических Мастеров Варавва Елин и переехавший в Жуковку писатель Владлен Тихомиров.

Наблюдение за Вараввой Елиным поручили Хмелю, как первому узнавшему об этом человеке. Никифор должен был сформировать целый наблюдательный пул, так как в одиночку следить за эмиссаром Синклита было невозможно.

Охрану писателя взял на себя Дмитрий Булавин. Он также должен был организовать команду для негласного сопровождения Тихомирова, которая могла бы защитить писателя до прибытия триады.