Шакалы пустыни - Юрий Павлович Валин

получше вам вряд ли предложат. Соглашайтесь, Катрин. Полагаю, кладбищ больше не будет.

— Маячит что-то еще повеселее?

— На пустяшную прогулку я бы вас не приглашал. Но я заинтересован в вашем существовании, вы в моем. Практически мы уже сработались. К тому же возможен определенный бонус. Понимаю, в вашей ситуации дополнительные призы не имеют решающего значения, но все же. Полагаю, бонус вам покажется интересным.

— Неужели? Что бы это могло быть? Браслет с древней уникально мумифицированной ноги?

Шеф внезапно позволил себе намек на ухмылку:

— Иной раз вы меня удивляете. Браслет! Как это по-женски, не верить, что вам могут подарить нечто истинно ценное. Нет, не побрякушки, а куда более таинственное, и более странное. Но до наших призов еще далеко. По моим расчетам на все дельце уйдет месяц, может чуть больше. Соглашайтесь.

— Лучшим бонусом будет, если вы таки и не выстрелите девушке в затылок.

— Обещаю, — Вейль протянул руку.

Катрин вздохнула и пожала прохладную ладонь.

— А мне сейчас профессору де Монтозан лгать понадобиться? Правду с кладбищем профессорше сходу проглотить будет затруднительно.

— Лгать? Вам? — удивился шеф. — Зачем? Я вполне справлюсь. Собственно, лгать вообще не нужно — это дурной тон. Правильно интерпретировать факты — вот истинно научный подход. Тем более, мы говорим об археологии! Мы с вами немного причастны к этой замечательной науке, не так ли? Общение с коллегами я беру на себя. Вам поручается адаптация нашей новой переводчицы. Сомневаюсь, что от нее будет польза, но основная специалистка по девичьей психологии в нашей команде — несомненно, вы.

До лагеря не доехали с километр. Расставаясь с возницей Вейль проявил внезапную галантность и купил мешок редиса — «раз вам, Вдова, так уж по вкусу». Несли вдвоем. Упорно молчащая переводчица тащилась следом и, наверняка, размышляла о странностях отношений и вкусов гяуров.

Остановили часовые 4-й легкопехотной:

— Гражданин Вейль, рад вас видеть! — окликнул капрал в черной двууголке. — У вас в лагере сегодня что-то шумно.

То, что шеф знаком с капралом, не особо удивляло, вот крики в лагере — это да. Чего они там разорались? И сюда мертвецы в гости понаведались?

— Дорогая Вдова, дотащите провиант без меня? — осведомился Вейль. — Будьте любезны положить у кухни и без меня ничего не трогать. Я приду и сам разберусь с цифрами и прочим.

— Несомненно, мсье Вейль, — Катрин подхватила корнеплоды подмышку и двинулась к шумящему научному лагерю.

— О! Так она француженка! — воскликнул за спиной простодушный капрал.

Катрин догадалась, что сейчас будут обсуждать не столько беспокойный академический быт, как некую вдову — взгляды пониже спины так и пригревали. Ладно, дело естественное.

— Госпожа Анис, мы ни во что не вмешиваемся, проходим и отдыхаем, — проинструктировала носильщица молчаливую спутницу. — Не волнуйся, это ж академики — народ горячий, но отходчивый.

Девчонка покосилась диковато — возможно слова «академики» не знала.

В лагере пискляво и истошно взвыла Дикси, вновь невнятно и ожесточенно задискутировали.

Катрин вздохнула:

— Там у нас собако-крыса живет. Ну и остальные, тоже.

Путницы миновали крайнюю палатку. Картина открылась интересная. Профессора де Монтозан трясли за воротник камзольчика — голова ученой дамы болталась, но выражение лица тетка умудрялась сохранять сугубо неприступное и высокомерное. Сотрясал даму красный как рак «Семь-Шесть», рядом бурно жестикулировали оба переводчика, вопил в лицо профессорше взбешенный «Ватт». Противостоящую партию представляли, очевидно, аудитор и «Латино»-лаборант — эти двое тщетно пытались оторвать лапы разъяренного охранника от одежды научной руководительницы. Доктор «Крест» и механик Андре соблюдали нейтралитет — эскулап наблюдал за безобразной сценой с заметным удовольствием, специалист по железкам угрюмо смолил сигаретку. Перепуганная Дикси металась у штабной палатки, периодически пыталась присесть и пописать, но обычный способ собачьего самоуспокоения уже не срабатывал.

…— Если он умрет, я вас всех, шлюха научная… — брызгал слюной, заглушая остальные вопил «Семь-Шесть».

— Вы н-не им-ме-ет-те ник-ак-ого пра-ва… — лязгала зубами упертая профессор.

Тут лаборант увидел вновь прибывших и перестал упираться в мощную грудь «Семь-Шесть», охранник почуял неладное, временно поставил де Монтозан на землю и обернулся.

Члены экспедиции воззрились на девушек и мешок.

— Бунтуете? — сухо осведомилась Катрин. — Продолжайте. Вмешиваться не собираюсь, но мысленно, профессор, я с вами. Держитесь!

«Археологи» молчали, осмысливая.

— А это кто? — наконец спросил «Ватт», глядя на мешок.

— Нет, это не прах мсье Вейля, — разрушила Катрин логическую цепочку, выстраиваемую смятенными научными и околонаучными умами. — Это мое, честно заслуженное. Делиться не собираюсь. А вот эта девушка — новая глава отдела переводов. Официально она представлена будет позже.

— Но она же местная! — высказал парадоксальную догадку «Клоун»-аудитор.

— И что? Не визжит, никого не трясет, не плюется — такая нам не подходит, что ли? — недобро удивилась добытчица редиса. — Вы продолжайте, не отвлекайтесь.

— А где же «Спящий»?! — вопросил лаборант.

— Шеф явится в нужный момент, — надменно пообещала Катрин и повлекла мешок и переводчицу к медицинской палатке. Придется занимать жилье явочным порядком.

— Располагайтесь, мадмуазель Анис, — пригласила архе-зэка, пристраивая овощной мешок к лекарским ящикам — часть из них была распотрошена. — Позже обустроимся, постель поменяем. Пардон, пока здесь бардак и полное отсутствие женской руки.

Переводчица осторожно присела на край зыбкой койки. Ну, в обморок не падает, уже хорошо. Собственно, сразу было видно, что безносая невольница держится исключительно за счет стального характера. Ну, иначе с ее мордашкой вообще не выживешь.

В палатку юркнула Дикси, глянула умоляюще и жалобно затряслась.

— Вот тоже горестное недоразумение — проворчала Катрин. — Тебя вообще кормили или нет?

Кворум снаружи снова начал прибавлять громкости дискуссии.

— Никогда! — завопила профессор. — Не смейте! Ценность этого проекта невозможно переоценить…

— Заткнись, я сказал! — взревел «Семь-Шесть». — Госслен тяжело ранен, еще денек, аппаратуре придет окончательный конец, и мы вообще не вернемся. Эта ваша техника… Да будь я проклят, мы с самого начала влетели в полное дерьмо. Профессор исчез, кругом колдовство, ваш Вейль вообще сумасшедший.

— Ты же так красочно рассказывал, что их в городе убили? — храбро встрял «Латино». — А Вдова сейчас говорит…

— Кто говорит?! Эта белобрысая сука нагло врет.