Чёрная река - Токацин

— Добрались, — буркнул Нингорс и, прервав ленивое парение, забил крыльями. Он летел к просвету между башнями, и Кесса не успела и глазом моргнуть, как внизу послышались крики, и мимо просвистела стрела.

— Нингорс, куда?! — обхватив его шею, она потянула хеска вправо, и он дёрнулся в сторону и замахал крыльями, набирая высоту. Ещё одна стрела пролетела мимо, слегка взъерошив шерсть на боку хеска. Он щёлкнул зубами и повернул голову к Кессе.

— Постой! Если ты влетишь в город через стену, стража очень разозлится! — торопливо проговорила она. — Лети к воротам!

— К воротам? — оскалился Нингорс.

— Да, так входят в город все, кто хочет мира, — закивала Кесса. — Лазить через стену — очень неучтиво!

Хеск сердито фыркнул, но всё же развернулся, стороной облетая башни, и, выписав широкую дугу, повис над пучком сходящихся дорог. Тут были ворота — странное сооружение из обтянутых чешуйчатой шкурой брёвен. Их развели в стороны, и в просвет с дороги вползала вереница вайморских повозок. Их паруса были спущены, дым из труб едва струился.

— Садись во-он туда, — Кесса указала на узкую тропу, ведущую к открытым дверям привратной башни. Оттуда уже махали им узким жёлтым полотнищем, привязанным к копью. Два десятка воинов обступили ворота, приглядывая за повозками, ещё десяток следил за дорогой со стены. У «калитки», устроенной прямо в башне, ждали своей очереди жители с корзинами. Сверху эти существа казались маленькими, но теперь Кесса была на земле — и никому из них не доставала макушкой даже до плеча.

Шум крыльев встревожил поселенцев, они оглянулись — и шарахнулись от чужака, испуганно шипя и скалясь. Двое стражников повернулись к тропе и наклонили копья, будто хотели подтолкнуть ими Нингорса. Алгана тихо зарычал, поднимая шерсть на загривке.

— Хаэй! — Кесса показала стражникам пустые ладони. — Мы — мирные странники. Не надо нас бояться.

Стражник, показав в ухмылке острые зубы, снова качнул копьём, Кесса оглянулась на боковой вход и увидела, что полосатые жители с корзинами уже миновали его. Из тени башни вышел рослый хеск в стальной чешуе. В руке он небрежно сжимал свиток, а рядом с ним шёл огромный крылатый кот, и его рыжевато-красная шерсть на ветру казалась языками пламени. Взглянув на Нингорса, кот прижал уши и взглянул на воина.

— Вижу, — кивнул тот. Четверо стражников по его слабому знаку шагнули от дороги к тропе, а путники, наступавшие на пятки Кессе, отхлынули с испуганным шипением.

— Эльф? — спросил острозубый воин. Речница покосилась на белесые шипы, вырастающие из его скул. «А как они спят? Такие зубцы всю руку исколят…»

— Нет, о страж. Я — Кесса Скенесова, Чёрная Речница, — она сняла шлем и учтиво поклонилась. — Скажи горожанам, чтобы не боялись! Мы никого не обидим.

Стражники переглянулись и расплылись в ухмылках. Нингорс тихо зарычал.

— Знорка, — не без удивления отметил воин с котом. Крылатое существо на Кессу не обращало внимания — его взгляд был прикован к Нингорсу, и хвост кота качался из стороны в сторону.

— А это кто? — воин кивнул на Нингорса. — Ездовой зверь? Летать на гиене — вот уж странная выдумка!

Ухмылки стражников стали ещё шире. Кесса вцепилась в руку Нингорса — его грива уже стояла дыбом, и глаза горели недобрым огнём.

— Мой друг — не зверь, и перестань насмехаться над ним! — вспыхнула Речница. — Нингорс — из народа Алгана, он пообещал никому не вредить — и он сдержит слово.

— Ты умеешь держать его в узде, — осклабился воин со свитком. — Но верёвка его не удержит. Цепь была бы надёжнее!

Кесса почувствовала, как рука хеска под её ладонью напряглась — но Нингорс не двинулся с места, только стиснул зубы и уткнулся взглядом в дощатую мостовую. Красный кот шевельнул ухом, его хвост, выписывающий круги, замер, он тихо вздохнул и направился к башне. Воин прижал руку со свитком к груди и склонил голову. Стражники отступили от тропы и пошли к широким воротам — туда пригнали навьюченных алайг, и ящеры уже трубили, потеряв терпение, а их погонщики протяжными воплями выкликали привратника.

— Можешь идти, Нингорс, — сказал воин со свитком. — Ты прошёл проверку. Жаль будет, если Агаль до тебя доберётся.

Алгана удивлённо мигнул, пригладил загривок и покосился на красного кота. Тот, лениво щурясь, лежал в тени под башней.

— К городу подходила Волна? — спросила Кесса, нагнав воина. Он вслед за своим спутником забирался в укрытие, уступая место обычным стражникам.

— Ещё не время, знорка, — отозвался тот. — Но подозрительных путников всё больше, и внутри не всё спокойно. Ты пришла по торговым делам?

— Эхм… Я ищу постоялый двор, — Кесса покосилась на Нингорса — хеск настороженно озирался по сторонам и едва заметно кивнул на её слова.

— Торговые кварталы перед тобой, — воин махнул рукой в сторону строений из тёмного кирпича. — Всё, что хочешь. Надеюсь, проблем от тебя и твоего охранника не будет.

Кесса уже вошла под арку, когда за спиной раздалось гневное шипение. Она подпрыгнула и обернулась, — над двором, распустив хвосты, кружили Клоа, и рыжий кот бил хвостом, прижавшись к земле. Со стены затрубили в рог, несколько синеватых вспышек полыхнуло над дорогой, дохнуло холодом, — и бирюзовые хески разлетелись. Кот встряхнулся и принялся умываться.

— Ох ты! — Кесса, всплеснув руками, высунулась из-под арки. — Это Волна?!

— Иди-иди, знорка, — стражник качнул копьём в её сторону. — Летает тут всякое…

Глубокий жёлоб пролегал по дощатой мостовой — его даже выложили глиняной плиткой. На дне поблескивала вода. Только на неё и падал солнечный свет — обе стороны дороги скрывались в тени двускатных крыш, и те выгибались над жёлобом, прокладывая путь дождевой воде. Сейчас дождя не было, но воздух был пропитан влагой, — жаркий туман моховых лесов накрыл спрятанный в них город.

Мимо, постукивая костяными лапами, пробежала маленькая повозка-нежить. Циновки прикрывали её со всех сторон, свисая до самой земли. Из-под навеса кто-то сверкнул глазами, остановил свою телегу на перекрёстке и свернул в переулок. Кесса отступила к стене, пропуская его, и встретилась взглядом с харайгой. Чёрный ящер чистил перья на высоком крыльце. Широкий ошейник из грубой кожи, весь в заклёпках, обхватывал его шею, кожаный ремешок был привязан к дверному кольцу, но на лапах не было никаких верёвок, и длинные когти выгибались полумесяцами, то приподнимаясь, то опускаясь. Харайга приподнималась, немигающим взглядом обводя окрестности, и снова возвращалась к хвостовым перьям. Кесса покачала головой — «и охота же держать такую зверюгу в доме!»