Железная маска (сборник) - Теофиль Готье

В голосе Маргариты звучало волнение.

– Успокойтесь, принцесса, я не совершил преступления и достоин вашей дружбы.

– Итак, говорите.

Принц рассказал Маргарите, как он встретился между Блуа и Туром с Рене и как потом еще раз увидел Рене в гостинице по дороге в Божанси.

– О, боже мой! – воскликнула Маргарита. – Так, значит, наш друг Ноэ и вы – те самые дворяне, которых хотел повесить Рене.

– Совершенно верно.

Принц объяснил, в каком он неприятном положении оказался, когда явился в Лувр, и в какой ужас повергла его репутация отравителя, которой пользовался Рене.

– Чтобы защитить нас от Рене, Пибрак вздумал представить нас королю, – рассказывал Генрих.

Рассказав принцессе о своем первом свидании с Карлом IX, Генрих поведал, как отважно Ноэ проник в комнату Паолы и подслушал, против своей воли, признания суеверного итальянца.

– Это подало мне мысль разыграть перед Рене роль колдуна. Мне помогло стечение обстоятельств.

И Генрих сообщил о похищении Годольфина и Паолы. Он скрыл от Маргариты только свою страсть к прекрасной Саре Лорио, существование отверстия в стене и свое настоящее имя. Он по-прежнему остался в ее глазах беарнским дворянином де Коарассом.

– Бедный друг мой! – сказала Маргарита. – Вы правы: если бы королева узнала истину, она приказала бы повесить вас на Гревской площади.

– Но она ничего не узнает.

Маргарита ответила не сразу. Наконец, подняв голову, она сказала:

– До сих пор все шло превосходно.

– Правда.

– Меня, однако, пугает будущее.

– Бог с ним!

– Как, вы будете продолжать вашу роль?

– Да, но это будет трудно. Однако Рене ведь узнавал же будущее благодаря ясновидению Годольфина. Отчего бы и мне не воспользоваться им?

– Правда… но…

Маргарита задумалась.

– Я тоже доверю вам тайну.

– Я слушаю, ваше высочество.

– Королева-мать однажды приказала переделать весь Лувр – когда король был в Сен-Жермене. Она велела проделать коридоры в стенах и местами пробить отверстия.

Генрих вздрогнул, вообразив, что принцессе известно о существовании отверстия в ее комнате.

– Однажды я заметила, что ее величество шпионит за мной – в стене моей комнаты просверлили отверстие.

Беспокойство Генриха усилилось.

– Вследствие своей подозрительности королева вздумала следить за мной. Ах, я забыла сказать вам, что я в то время занимала не эту комнату, а другую, в конце коридора.

Генрих вздохнул свободнее.

– Раз я заметила глаз, наблюдавший за мной…

– Глаз королевы?

– Да. Я отправилась к ней и объявила, что, несмотря на все уважение к ней, пожалуюсь королю, если она не разрешит мне перейти в другую комнату и не поклянется, что в новом помещении стены остались нетронутыми.

– Что ответила королева-мать?

– Королева испугалась гнева короля и дала мне клятву, о которой я просила; она слишком суеверна и не решится нарушить ее.

– Прекрасно.

– Погодите, – продолжала Маргарита, улыбаясь. – Некоторое время спустя обстоятельства, о которых я считаю бесполезным рассказывать вам…

«Так! – подумал Генрих. – Бьюсь об заклад, что речь идет о моем кузене Гизе».

– Некоторые обстоятельства заставили меня не доверять королеве; я отчасти ударилась в политику…

– Неужели! – улыбнулся Генрих.

– Но взгляды мои расходились со взглядами королевы-матери; я принимала у себя лиц, не пользовавшихся ее расположением. Хотя королева не подсматривала за мной в отверстия, пробитые в стене, но каждую минуту могла войти ко мне… И тогда я придумала способ не попасться.

Генрих улыбнулся.

Маргарита протянула руку к сонетке, проведенной в комнату Нанси.

– Мы с Нанси придумали просверлить отверстие, но не в стене, а в потолке кабинета королевы Екатерины, когда она уезжала на месяц в Амбуаз. Комната Нанси расположена как раз над кабинетом королевы. Мы подняли один из квадратов паркета и просверлили отверстие. Когда я занималась политикой, Нанси уходила в свою комнату и поднимала квадрат, чтобы убедиться, что королева у себя. Затем, когда она приводила в движение шнурок, осторожно, чтобы не зазвонил колокольчик, я, заметив это, выпроваживала посетителей через маленькую дверь.

– Недурно придумано, – сказал Генрих.

– Неправда ли? Но я уже не занимаюсь политикой.

– Вы уже не пользуетесь отверстием?

– Нет. Однако Нанси наблюдает на своем посту, потому что вы здесь…

– Ваше высочество объяснит мне теперь…

– Почему я вспомнила об отверстии?

– Да.

– Мы посвятим в нашу тайну Нанси. Она станет подслушивать все, что будет происходить в комнате королевы.

– А я буду передавать об этом королеве на следующее утро.

– Да. Таким образом, вы по-прежнему будете пользоваться репутацией хорошего колдуна.

Маргарита дернула за шнурок. Через несколько секунд вошла Нанси.

– Дитя мое, – сказала принцесса, – уже девять часов, проводи господина де Коарасса в твою комнату.

– Зачем, ваше высочество?

– Укажи ему известное тебе отверстие. Он послушает, о чем будет говорить королева Екатерина с президентом Реноденом, который скоро должен прийти.

Слова принцессы окончательно успокоили Генриха.

– Хотя я и рассказал королеве Екатерине о тайнах Рене, но оказался бы в большом затруднении завтра, потому что не смог бы передать ей, каким способом Реноден хочет спасти парфюмера.

Принц, втихомолку посмеиваясь, размышлял: «Странное здание Лувр. Здесь у каждого есть потаенное отверстие для наблюдения за другими, но никто не догадывается, что и другие прибегают к тому же самому способу. Королева шпионит за дочерью и не подозревает, что дочь в свою очередь наблюдает за ней, а последняя и представить не может, что у меня тоже есть тайный наблюдательный пункт…»

– Идите скорее! – торопила Маргарита.

Она протянула ему руку для поцелуя, а Нанси отворила дверь в коридор и втолкнула в нее принца.

– Скорее! – повторила она.

Генрих и Нанси на цыпочках поднялись в комнату камеристки, в которой не было зажжено огня. Только на полу блестела светлая точка.

– Вот отверстие, – сказала Нанси.

Генрих лег ничком и увидел прямо перед собой стол, за которым он только что гадал королеве. Екатерина сидела около стола. Напротив нее разместился лысый человек в черном одеянии. Это был Реноден.

– Слушайте внимательно, – сказала Нанси, – я ухожу.

Хорошенькая камеристка на цыпочках вышла из комнаты и отправилась к принцессе Маргарите, которая всецело посвятила ее в свою тайну.

Генрих внимательно слушал то, что Реноден говорил Екатерине…[78]