Барабаны осени. Удачный ход - Диана Гэблдон

На самом-то деле всегда нужно чертовски много даже для абсолютно нормальных родов, а уж что может понадобиться в случае ненормальных… Постель была разобрана, под простыней лежали старые одеяла, чтобы защитить от крови матрас; под рукой лежала наготове груда чистых тряпок, стоял котелок с горячей водой, которую каждые полчаса заменяли на заново подогретую (на кухне непрерывно кипятили самый большой медный котел). Прохладная вода для питья и вода для обтирания лица и тела… маленький кувшинчик с маслом для растирания, комплект для наложения швов, на всякий случай… ну, а все остальное зависело только от Брианны.

Брианна ходила но комнате почти час, а потом вдруг резко остановилась и вцепилась в руку Джейми, шумно дыша через нос, как лошадь после пробега в двадцать миль.

— Я хочу лечь, — пробормотала она.

Мы с Федрой сняли с нее платье и в одной рубашке осторожно уложили на кровать. Я положила ладонь на огромный, подобный горе живот, не переставая изумляться тому, что уже произошло, и тому, что должно было произойти вскоре.

Судорога очередной схватки утихла, и я без труда прощупала изгибы тельца ребенка, скрывавшегося под тонкой кожей и слоем мышц. Ребенок был крупный, это я могла сказать наверняка, и вроде бы лежал правильно, головкой вниз, аккуратно свернувшись.

Обычно младенцы перед появлением на свет ведут себя тихо, напуганные начавшимися переменами в окружающей их обстановке. Но этот вертелся; я чувствовала ладонью отчетливые толчки, как будто малыш тыкал в нее локотком.

— Папа! — Брианна слепо зашарила рукой вокруг себя. Джейми бросился вперед и схватил руку дочери, крепко сжав ее.

— Я здесь, здесь, a bheanachd, я с тобой!

Брианна тяжело вздохнула, ее лицо сильно покраснело, потом она расслабилась и сглотнула.

— Долго еще? — спросила она. Она повернулась лицом ко мне, но на меня не смотрела; она вообще ничего не видела вокруг себя.

— Не знаю. Но не думаю, чтобы это было уж очень долго. — Схватки следовали с интервалом около пяти минут, но я знала, что такое может тянуться и тянуться, или схватки вдруг станут реже; в общем, это дело такое, что заранее предсказать что-либо невозможно.

В окна проникал легкий ветерок, но Брианна все равно обливалась потом. Я снова вытерла ей лицо и шею и помассировала плечи.

— Ты отлично справляешься, милая, — промурлыкала я ей на ухо. — Просто отлично. — Потом подняла голову и посмотрела на Джейми. — И ты тоже.

Он попытался поддержать мой тон и улыбнулся; но он и сам весь покрылся потом, только лицо у него было не красным, как у Брианны, а белым.

— Па, поговори со мной, — попросила вдруг Брианна.

— Ох… — Джейми бросил на меня отчаянный взгляд. — И что я должен говорить?

— Это неважно, — ответила я. — Рассказывай какую-нибудь историю, сказку… все, что угодно, лишь бы она отвлеклась немного.

— Ох… а… вот что, ты когда-нибудь слышала историю… про одну старую деву?

Брианна что-то неразборчиво буркнула. Джейми посмотрел на нее с опаской, но тем не менее начал рассказ.

— А, ладно. Так уж случилось, что на одной старой ферме, стоявшей у реки, жила-была милая девушка по имени Мэйси. У нее были рыжие волосы и синие очи, и она была самой хорошенькой девушкой в долине. Но мужа у нее не было, потому что… — Джейми вдруг испуганно замолк.

Я бросила на него яростный взгляд..

Джейми кашлянул и продолжил рассказ, явно не понимая, что это он такое делает.

— А… ну да, мужа не было, потому что в те дни мужчины были очень рассудительными, и вместо того, чтобы заглядываться на красавиц, искали для себя девушек, которые умеют готовить и прясть, и могут стать хорошими домоправительницами. Но Мэйси…

Брианна низко, совершенно не по-человечески застонала Джейми на мгновение стиснул зубы, но тут же мужественно продолжил историю, крепко держа Брианну за обе руки.

— Но Мэйси любила свет на полях и птиц в горных долинах…

В комнате начало понемногу темнеть, запах прогретых солнцем цветов сменился запахом влажной зелени — это пахли ивы, росшие на речном берегу… и еще со стороны кухонного строения доносился легкий запах дыма.

Рубашка Брианны промокла насквозь и прилипла к коже. Я просунула руку ей под спину, как раз над ягодицами, и она резко изогнулась, пытаясь ослабить боль. Джейми сидел теперь у нее в изголовье, наклонившись к дочери и крепко держа ее за руки, и продолжая непрерывно говорить мягким голосом, рассказывая одну за другой сказки про собак и про ловцов тюленей, про волынщиков и эльфов, про великанов, живущих в пещере Фингл, о черном жеребце дьявола, который мчится по воздуху быстрее мысли…

Схватки уже вот-вот должны были стать по-настоящему болезненными. Я кивнула Федре, и та быстро вышла, чтобы тут же вернуться с лучинкой, от которой зажгла все свечи в приготовленных загодя канделябрах.

Теперь в комнате стало прохладно и полутемно; по стенам пробегали трепещущие тени… Джейми охрип; Брианна была чуть жива.

Внезапно она вырвала у него руки и села, обхватив колени, и ее лицо густо покраснело от натуги.

— Ну, давай! — подбодрила ее я. Быстро положив подушки к спинке кровати, я заставила Брианну прижаться к ним и крикнула Федре, чтобы та держала подсвечник поближе ко мне.

Я смазала пальцы маслом, сунула руки под рубашку Брианны. Я стала осторожно помогать дочери, непрерывно говоря с ней — и зная, что ей совершенно безразлично, что именно я говорю.

Я почувствовала новую волну напряжения, потом мышцы расслабились… Потом снова напряглись, снова опали… И вдруг мощный поток околоплодных вод хлынул наружу, разлившись по кровати и забрызгав пол, наполнив комнату запахом плодородного речного ила. Я нажимала на живот, массировала его, оставляла в покое… молясь о том, чтобы дело не пошло слишком быстро, чтобы у Брианны не было разрывов.

Но вот кольцо плоти вдруг широко открылось — и мои пальцы коснулись чего-то влажного и твердого. Но тут мышцы расслабились — и твердое вернулось назад, оставив лишь легкое покалывание в концах моих пальцев, да ощущение, что я прикоснулась к чему-то абсолютно новому и неведомому. И снова сильный толчок изнутри, напряжение, и снова медленное возвращение к исходной позиции… Я откинула подол рубашки, и при следующем толчке кольцо плоти растянулось до неимоверных размеров, и наружу выскочила головка, страшная, как головы китайских чудовищ, вся залитая зеленоватой густой жидкостью и кровью.

Я вдруг обнаружила, что едва не уткнулась носом в эту голову — с личиком, похожим на сжатый кулак, покрытым белой восковой пленкой, скривившимся в яростной гримасе…

— Что это такое? Это мальчик? — Хриплый голос Джейми проник в мое ошеломленное сознание.