Красные звезды. Ядерный рассвет (сборник) - Федор Березин

Нужная команда подбирается довольно быстро. Но не торопим, тут вам не пехота какая-нибудь, тут надо с умом, ибо дело слишком нетривиальное. Назначение получено, рот на замке, как и договорились. Пусть получит диплом, младшелейтенантские погоны, поцелует знамя, если золотомедальник, прокатится к маме в отпуск в этих погонах. «Куда поеду служить, бабушка? А куда Родина-мать прикажет. Ну, это в других училищах, может, не ПВО, а в нашем… не, в нашем место службы выбирать нельзя, хоть и медалист».

Так, теперь, наконец, восхищенные одноклассницы, мамины пирожки – все в прошлом. Ныне напрягаем голову. Разумеется, командные звенья Красной армии прочно стоят на позициях материализма с самого своего создания в тысяча девятьсот восемнадцатом году, так что любой генерал документально ведает, что ничто не образуется из ничего – все откуда-то. Потому зеленым летёхам вовсе не поручают заниматься исключительно медитацией, есть другие методы создания из человека программиста. К тому же, когда молодой сапиенс на цепи – пусть чисто условной, в плане армейской иерархической структуры, – и не растрачивает энергию на болтовню и прочее с женщинами, то в его голову гораздо проще помещается что-то принципиально новое. Естественно, по учебникам обучаться не получается – их еще нет. Возможно, в далеком розовом будущем, когда эти младшие офицеры станут генералами, уже они лично нацарапают пару-тройку нужных учебников. Жаль, из-за советской секретности, а также естественной человеческой забывчивости генералов, оттуда не получится постичь все нюансы становления специалистов-самородков.

В общем, пока не из учебников. От старших товарищей. Тут надо бы пояснить. В Советском Союзе, который когда-нибудь все-таки будет переименован из СССР в ССКР, каждый житель жителю если не брат с сестрой, то уж товарищ. Слово «гражданин» как-то не приветствуется и не сильно приживается. А если вы попробуете использовать на улице обращение «госпожа», или «господин», то можете схлопотать по лицу, или даже попасть на внеочередное собеседование к какому-то менее занятому оперуполномоченному. И значит, хоть приписанный, командированный к состыкованным шкафам ЭВМ инженер совершенно гражданская личность, и может, из-за «белого билета» вообще не служил, для советского военного он все равно товарищ. Притом старший. А куда денешься? Приходится работать со шпаками.

К тому же, армия не способна существовать сама по себе, она может быть лишь частью общества, и не самой большой. Просто передовой, в некотором смысле. Потому и учат красных командиров программированию старшие товарищи из московских шпаковских исследовательских институтов. Учат, кстати, не за мзду, а чисто по совести, ибо надо же, в самом-то деле, этих летёх хоть чему-нибудь научить.

– Гляди, парень, и запоминай, – говорит старший товарищ, попыхивая папиросой «Казбек» прямо в нос молодому офицеру. – Вот эта чертова перфорационная машина. Вот тут она, редиска эдакая, все время портачит. Если так, как сейчас начала дребезжать, то лучше ее хоть на секундочку из сети вырубить, и сменить лампу… Вот, смотри, тут, за панелькой. Усек? Завтра сам мне покажешь, и вообще, теперь уже ты за этим «дыроколом» присматривай. У меня и без того дел полно. Так-с, теперь пошли, глянем третий шкаф. Ишь, как разгуделся. Чуешь, лейтенант? Не чуешь? Ну, даешь! Уши чисть хоть иногда. Тут тебе не училище, батяня-комбат за твоей гигиеной следить не будет.

А вечерком, когда все это, о сорока шкафах, вычислительное достижение СССР вроде как временно налажено, гражданский спец неопределимого в принципе возраста аккуратно – один к одному – разбавляет водой технический спиртик, выданный для протирки контактов, коптит все тем же неугасимым «Казбеком» и рисует мелом на доске алгоритм боевой работы. И говорит, что этот необъятный процесс надо все же попытаться, раз Родина требует, воткнуть в игольное ушко виртуального машинного мира, в сорок килобайт оперативной памяти.

– Тут, братец, надобно работать собственной головой. Литературку почитывать. Можно журнальчики европейские. У вас, конечно, тут будет посложней. Это я в субботу, иногда, когда старуха особо допекает, сбегаю в Ленинскую библиотеку, а там подшивочка и наших восточноевропейских, и наших западноевропейских друзей по соцлагерю. Узнаёшь, чего они там достигли на поприще программирования. За этим будущее, браток летёха, тут надо технически, так сказать. Повышать уровень. Ибо… – он делает паузу, прикуривая от своей же папироски новую, из пачки, подаренной только что лейтенантом. – Ибо у наших заокеанских врагов тоже суета. Ты ж допуск имеешь, как и я. Так вот, возьми в секретке подшивочку от разведки. Много чего есть. Но пока все же рано. Азов ты покуда не ведаешь, куда ж дальше рыпаться. Да и с языками, как вижу, у тебя проблемы есть. Совершенствоваться надобно, парень. Дилетантом хочешь остаться на всю жизнь, что ли? Тогда уж сразу просись в вещевики какие-нибудь. Будешь там с прапорами портянки да фуражки считать всю службу. Не жизнь, а малина. А продсклад! О! Но если уж взялся за гуж программирования, то изволь. Знач-так, на чем мы там в этой алгоритмической схемке остановились? Ага… Да, тебе спать-то еще не хочется? А то все же три часа ночи, а тебе, летёха, в восемь на построение. Мне-то можно и до девяти дрыхнуть. И вообще… Фигли мне тут на старости лет спать-посапывать? Короче, идем дальше. Вот тут мы кое-что подрежем – сэкономим на памяти, смотри сколько, а? И глянь…

И как вот, посоветуйте, описывать такое в мемуарах, а уж тем более в учебниках? То-то и оно.

Советское военное программирование, заодно с боевыми программистами, создается с нуля, в законспирированном месте, да еще, можно сказать, в навсегда виртуальных пространствах. Но оно создается.

26-й элемент. Фолклендские крестики-нолики. Чисто военная цель

Еще раз напомним: вечно живой, но не здравствующий Владимир Ильич, родившийся в тысяча восемьсот семидесятом, он как говаривал? Мы, вещал, должны взять от капитализма самое лучшее. Ну, что с ним потом сделать, он тоже говорил, и в это мы свято верим и в жизнь воплощаем повсеместно. И получается, что неплохо бы эту самую «Куин» реквизировать для всяческих пролетарских нужд. Однако, по всем известному или тем, кому надобно по службе, договору, в английскую метрополию вторгаться покуда ни-ни, так что взять «Куин» в порту не получается. А в море-океане тоже как-то не с руки, потому что советский пролетариат, пусть и в тельняшках, по случаю призыва, он все же не пират какой-то карибский и пассажирские суда посреди соленых вод не реквизирует. И потому, получается, он их только топит…

Да, что все-таки следует взять от проклятого капитализма в этом случае? А вот что! Рациональность и расторопность. У них там частная собственность на средства производства и прочее буржуазно выверенное то-се. А тут глядь! Война! Пусть и со всего лишь развивающейся скотоводческой Аргентиной, но все равно война. И потому частную собственность тут же побоку. И… Все на службу любимой королеве! И уж тем более трехсотметровое паровое корыто, в честь королевы и названное. И ведь «Куин» эта, она же средство производства, или как? Прибыль-то дает частнику, да еще и какую. Билетики, чай, недешевы, только за фунты стерлингов, и за большую их пачку, никак иначе.

В общем, как только началось, «Куин Элизабет-2» тут же забрили для перевозки армейского состава. А поскольку не каких-то там адмиралов, а морской пехоты, то в течение пары суток всякие сервизы, хрустальные люстры и прочую ресторанную всячину с судна на фиг повыбрасывали. Или, может, складировали до лучших времен. Потому как морские пехотинцы они все же не лорды с пэрами какие-нибудь, они парни попроще – мясо военное. А официанток всяких и каютных горничных (о чем морпехи, наверное, весьма жалели в процессе плавания) с «Куин Элизабет» пинком под нежное место – в безработицу. Вот и еще койко-места поосвободились.

Словом, через какие-то полнедели «Куин Вторая» уже в пути-дороге и представляет из себя чисто военную цель. А как же иначе? На борту, как-никак, три тысячи душ морских королевских пехотинцев – головорезов со стажем, просвещенных подавителей всяческих туземных бунтов в пределах скуксившейся колониальной империи Великобритании.

Ныне данные псы империализма направлены к берегам свободолюбивых Мальвинских островов. Или по английской версии – Фолклендских. Впрочем, какая разница, на адмиральских картах это одно и то же. Вопрос не в этом, а в том, можно ли теперь эту обтекаемую водой штуковину «Куин Вторую» пропустить к месту высадки.

Думается, ответ угадаете на раз.

27-й элемент. Проба сил

Ну, дело новое, да и впервые в мире, так что начинали издалека. На первом этапе сотворили ракету-переросток. Ту же зенитную, но только с супер-пупер-показателями. Да и от чего было плясать? Реально в СССР существовал лишь один ЗРК – «Беркут». Незабвенного Берии Лаврентия Павловича кураторство. Но где-то на внутрисоюзных, особо охраняемый полигонах – не западноавстралийских, ни боже мой – как раз довели до ума В-750 для новехонького, и наконец-то уже ограниченно мобильного С-75. И стало на что ориентироваться, тем паче, конструктор-то тот же самый – Грушин Петр Дмитриевич.