История евреев в России и Польше: с древнейших времен до наших дней.Том I-III - Семен Маркович Дубнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таким образом, национальный элемент постепенно проник даже в учение о социализме, которое по своей сути всегда противостояло ему и заменяло его принципом интернационализма и классовых интересов. С другой стороны, была предпринята попытка привнести в сионизм социалистический элемент. Начиная с 1901 г. Поале-Цион («Сионистские рабочие») стали организовываться в отдельные общества, провозгласившие территориальный принцип сионизма единственным средством решения еврейского социально-экономического вопроса, исходя из того, что в землях диаспоры, еврейские массы всегда будут лишены возможности заниматься крупной промышленностью.
5. Возрождение еврейской письменности
Это национальное возрождение русского еврейства нашло свое выражение и в еврейской литературе. Периодическая печать, особенно на иврите, обрела новую жизнь и силу, а в других областях литературной деятельности проявились различные крупные таланты. Уже в конце 80-х годов два еженедельных ивритских органа — «Га-Мелиц» в Санкт-Петербурге и «Га-Цефира» в Варшаве — были преобразованы в ежедневные газеты. Еврейские ежегодники, преследовавшие чисто литературные и научные цели, такие как «ха-Асиф» («Урожай»), «Кенесет Исраэль» («Община Израиля»), «Пардес» («Сад») и другие, уступили место более энергичный ha-Shiloah, ежемесячное издание, которое быстрее реагировало на вопросы дня. Это обозрение, не уступающее ведущим периодическим изданиям Европы, оказало значительное влияние на взгляды националистически настроенной еврейской молодежи в период перехода от девятнадцатого к двадцатому веку.
В то же время значительный прогресс сделала периодическая печать на народном языке, называемом жаргон или идиш, еженедельное издание, выходившее в Санкт-Петербурге с 1881 по 1890 гг. Volksbibliothek, Jüdische «Библиотека» под редакцией Спектора, Шалом-Алейхема и И. Л. Переса, соответственно, издавалась в Варшаве и Киеве в период с 1888 по 1895 год. Еженедельник на идише «Дер Юд» выходил в Варшаве в 1899–1902 годах.
Что касается еврейской печати на русском языке, то бывший рупор прогрессивной интеллигенции «Восход», выходивший одновременно как еженедельник и как ежемесячник, все больше склонялся к национальному движению. Другой русско-еврейский еженедельник «Будущность», выходивший в Петербурге с 1899 по 1903 год, был сионистского направления.
В теоретической публицистической литературе доминирующей фигурой того периода был Ахад Хаам, чьи статьи пытались ответить не только на волнующие вопросы современности, но и на вечные проблемы иудаизма. Его краткие полуфилософские, полупублицистические очерки под общим заголовком Perurim («Лакомые кусочки») послужили путеводной звездой для тех, кто надеялся найти синтез «еврея» и «человека» в современном еврейском национализме. В ряде статей он хлещет «рабство на свободе» или ассимиляцию эмансипированных евреев Западной Европы; он критикует теорию «национализма без Сиона» и проявления еврейского ницшеанства с его отрицанием еврейской этической доктрины. Не довольствуясь простой критикой, он формулирует в этих статьях принципы «духовного возрождения» в смысле национализации еврейской культуры. Очерки Ахада Хаама, которые впоследствии были собраны под названием «Аль Парашат Деракима, «На разлуке» представляют собой глубокую и глубоко аргументированную систему мысли, прочно укорененную в историко-философских предпосылках.
В авангарде публицистов менее теоретического склада стоял талантливый Наум Соколов, редактор варшавской газеты «Ха-Цефира», который после некоторых колебаний влился в ряды политического сионизма. На границе между журналистикой и литературной критикой наиболее заметными фигурами были Давид Фришман и Михей Иосиф Бердычевский. Первый подчеркивал в своих блестящих литературных очерках необходимость «европеизации» иудаизма, а второй отстаивал дело ницшеанства, протестуя против подавления «человека» в «еврее», против преобладания духовного над материал в учении иудаизма. Бердычевский также является автором ряда зарисовок, изображающих трагический раздвоение души еврейского интеллигента и примитивную стройность старого хасидского мира.
В области еврейской художественной литературы С.Я. Абрамович, известный под псевдонимом Менделе Мохер Сфорим, писатель «Эпохи реформ», остался по-прежнему признанным лидером. Творческая энергия этого автора, с равным мастерством владевшего и народным, и народным языком, достигла еще больших высот в период нового еврейского мученичества. Его роман Wünschfingerl «Кольцо желаний», который первоначально был написан на идиш, а в его еврейской версии превратился в большой том «Бе-Эмек ха-Баха» «В долине слез» (1897–1907 гг.).), представляет собой великую эпопею, изображающую еврейскую жизнь во времена мрачного царствования Николая I и «Эпоху Просвещения» при Александре II. Серия очерков, отмеченных неподражаемым юмором, изображает распад старого быта под влиянием погромов 1881 года и последующей эмиграции из России («Бимэ ха-Рааш», «В бурные дни» и др.). Его автобиографическая серия (Байямим Хахем, «В те дни») и его незавершенный «Шлойме реб Хаимс» («Соломон, сын Хаима») раскрывают силу редкого психологического анализа.
Литературная деятельность Абрамовича, продолжавшаяся более полувека, принесла ему титул «дедушки новоеврейской литературы» (Der Zeide). Ему посчастливилось стать свидетелем блестящих успехов его «сыновей и внуков», которые постепенно выходили на первый план, особенно в еврейской литературе. Его младший современник, Исаак Лейб Перес, в первый период своей литературной деятельности писал остроумные рассказы, изображающие жизнь еврейских масс в Польше и отличающиеся мощным реализмом, часто с оттенком сатиры (его серии Reisebilder, «Travel Pictures» и другие зарисовки, написанные в основном в девяностые годы). Позже Перес все больше и больше склонялся к современному литературному символизму, черпая вдохновение в основном из мистических легенд хасидов (его серия «Хасидский язык», которая впоследствии была расширена до двух томов под названием «Volkstümliche»). Geschichten, «Популярные рассказы», 1909 г.).
К концу века талант великого еврейского юмориста Шалом-Алейхема (С. Рабиновича) достиг своего полного расцвета. Особенно ему удалось виртуозно обрисовать тип люфтменша черты оседлости, который постоянно охотится за куском хлеба, цепляется за каждую возможную профессию и живет иллюзиями (его зарисовки Менахем Мендель). Используя просторечие с его характерными идиомами и остротами в качестве средства выражения, Шалом-Алейхем рисует картины «Маленьких людей» русского гетто (его серия «Клейн Меншелех»), описывает радости и печали их детей (Маассиос фар Юдише). Киндера, «Рассказы для еврейских детей»), и вкладывает в уста бесхитростного философа гетто, «Тевье (Тобиаса) Молочника», душераздирающую эпопею о великих потрясениях в этом укромном мирке (серия зарисовки под названием Тевье Дер Мильчигер). К этим большим звездам на небосклоне еврейской художественной литературы можно добавить множество меньших светил, которые пишут на обновленном древнем языке нации или на народном языке масс — идише.
Литературное возрождение с особой силой проявилось в области поэзии. В начале девяностых замолчал голос Иуды Лейба Гордона, поэта «Эпохи реформ» (умер в 1892 г.). Певец народной печали Симон Фруг, увлекшись новыми идеями сионизма, стал петь своих «Сионидов» на русском языке, сочиняя при этом для масс звонкие стихи на идиш, хотя ни один из них не раскрывает поэтического очарования его старых национальных элегий.
Теперь на горизонте сияют новые звезды. В середине девяностых годов созревает могучий талант Хайима Нахмана Бялика, доведшего до
