Мемуары генерала барона де Марбо - Марселен де Марбо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Предыдущей ночью один бедный цирюльник сбежал из города на маленькой лодке, оставшись не замеченным французским патрулём. Английский полковник в сопровождении нескольких человек переправился через реку на этом челноке и привёз на левый берег три большие лодки. На них был размещён английский батальон, который овладел семинарией и послал оттуда уже много лодок, так что через полтора часа 6 тысяч англичан оказались в самом центре расположения французской армии, закрепившись на посту, прогнать откуда их было бы крайне трудно, потому что их защищала сильная артиллерия с левого берега, размещённая на горе Серра.
Французские посты ничего не заметили, армия спокойно стояла в Опорту, когда внезапно в городе раздался тревожный бой барабанов и призыв: «К оружию! К оружию! Неприятель!» В этой ситуации как никогда можно оценить сплочённость и качество французских войск, которые не растерялись от неожиданности, а в ярости устремились к семинарии. Они уже сломали основную решётку и убили много англичан, когда под залпами пушек с левого берега и под угрозой нападения с тыла английского корпуса, который только что высадился в городе, получили приказ маршала покинуть его и отойти к Валонгу, городку, расположенному в 2 лье от Опорту по направлению к Амаранти. В тот день англичане не осмелились преследовать нашу армию. В этом деле они потеряли много солдат. Лорд Пэйджет, один из лучших их генералов, был тяжело ранен, а с нашей стороны был ранен генерал Фуа. Наши потери не были значительными.
Наши старые части были такими опытными, такими закалёнными, что они легче, чем другие, справлялись с неожиданностями. Даже английские историки приходят к мнению, что порядок в рядах французов был восстановлен, прежде чем они дошли до Валонгу.
Маршалу, конечно, было за что себя упрекнуть в этой неожиданной атаке средь бела дня, когда он находился в укреплённом городе и под защитой реки. Но надо отдать ему должное и сказать, что в этом несчастье он проявил личное мужество и твёрдость души, которые никогда не покидали его в самых трудных обстоятельствах.
Покидая Опорту, маршал все свои надежды на спасение связывал с судьбой моста в Амаранти, который, как он думал, ещё занимал Луазон. Но 13-го числа утром, находясь в Пенафиеле, он узнал, что этот генерал уже ушёл из Амаранти в Гимарайнш!.. Это неприятное известие не сломило волю Сульта. Видя, что дорога к отступлению отрезана, он решил идти прямо без дорог, несмотря на трудный ландшафт местности. Заставив замолчать робкие возражения и ропот нескольких заговорщиков, он сразу же уничтожил свою артиллерию и обозы, посадил на упряжных лошадей больных, навьючил боеприпасы для пехоты и под проливным дождём через горы Каталины по скалистой узкой тропе двинулся в Гимарайнш, где и нашёл Луазона и Лоржа, которые прибыли туда по дороге из Амаранти.
Основные силы французской армии собрались в Гимарайнше, англичане на них не нападали, и маршал Сульт мудро заключил из этого, что те пошли по дороге прямо к Браге, чтобы отрезать любое отступление французам, лишённым теперь всех дорог, по которым могла бы пройти артиллерия. Недовольные, в числе которых был и Луазон, уже говорили, что надо капитулировать, как это было сделано в Синтре. Но тогда с решительностью, достойной восхищения, Сульт уничтожил всю артиллерию дивизий Луазона и Лоржа и, оставив дорогу на Брагу слева, продолжил движение по горным тропам. Так он выиграл у неприятеля день пути и в два перехода дошёл до Саламонди. Там, срезав под прямым углом дорогу от Шавиша к Браге, по которой он вошёл в Португалию три месяца назад, он решил, избегая больших дорог, отправиться в Монталегри по горам. После длительного марша разведчики донесли ему, что мост Понти-Нову на реке Каваду был разрушен и что 1200 португальских крестьян с пушкой препятствуют его восстановлению! Если это препятствие не преодолеть, любое отступление становилось невозможным…
Дождь не прекращался уже несколько дней. У уставших войск не было продовольствия, обуви, большая часть патронов намокла. Английская армия должна была, по всей вероятности, настигнуть на следующий день французский арьергард. Пробил час сдаваться!..
Но и в этом крайнем положении Сульт не сдался. Он позвал майора Дюлонга, у которого была репутация одного из самых храбрых офицеров французской армии, дал ему 100 отборных гренадеров и поручил им ночью напасть на врага, охраняющего проход. От моста остался неразрушенным только каменный остов в 6 футов шириной. Дюлонг с 12 гренадерами подобрался и пополз по нему к вражескому посту, расположенному на другом берегу. Разлившаяся Каваду бурно несла свои волны… Над потоком один из гренадеров потерял равновесие и упал в пропасть. Но шум грозы и волн заглушил его крики. Дюлонг и 11 солдат добрались до другого берега, внезапно напали на передовые посты дремлющих крестьян, убили или разогнали их всех. Португальские солдаты, стоящие лагерем неподалёку, подумали, что французская армия перешла через Каваду, и тоже разбежались. Маршал Сульт велел тут же починить мост. Так храбрый Дюлонг спас армию.
На следующий день этот офицер был очень серьёзно ранен при атаке укрепления, возведённого португальцами в очень труднодоступном проходе, где французы понесли значительные потери. Но это было последнее сражение, которое им пришлось выдержать в этом тяжёлом отступлении. 17-го числа они дошли до Монталегри и, перейдя границу, вошли на территорию Испании. В Оренсе они связались с войсками маршала Нея. Отважный Дюлонг был назначен полковником. (Он умер в звании генерал-лейтенанта в 1828 году.)
Так закончилось второе вторжение французов в Португалию. Оружие врагов, болезни и убийства отняли у маршала Сульта 6 тысяч прекрасных солдат. Когда он начинал свой поход, у него было 158 артиллерийских орудий, возвращался он с одной-единственной пушкой. Однако он сохранил свою репутацию храброго солдата и умелого полководца, потому что общественное мнение оценило, с одной стороны, проявленную им твёрдость, а с другой стороны, трудности, с которыми он встретился, — интриги заговорщиков и то, что император оставил его одного, не отправив ему на помощь, как обещал, маршала Виктора.
Наполеон, привыкший за кампании в Италии, Египте и Германии к тому, что его полководцы точно выполняют все его
