Мемуары генерала барона де Марбо - Марселен де Марбо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В зловещий для города Опорту день, 29 марта, вернулась ясная погода, и наши войска начали сражение, которое, в соответствии с первоначальным планом, завязалось сначала на флангах, чтобы обмануть неприятеля. Эта стратегия полностью оправдала себя, так как португальские генералы сильно ослабили центр, чтобы укрепить фланги. И тогда маршал Сульт дал сигнал атаки и бросил французские колонны на центр. Атака была стремительной. Наши солдаты храбро устремились на укрепления, преодолели их, захватили два главных форта, куда проникли через амбразуры, убивая или рассеивая всех сопротивляющихся.
После такого славного успеха прорвавшиеся в центре батальоны с тыла напали на португальские фланги, в то время как Сульт приказал другой колонне идти прямо на город, к мосту. Изгнанная из своих укреплений и во многих местах отрезанная, португальская армия потеряла всякую надежду, её отступление через город было ужасным. Часть отступающих добралась до форта Сан-Жуан на берегу Дору, и там объятые страхом люди пытались перебраться через реку вплавь или на лодках. Напрасно генерал Лима предупреждал их об опасности. Они убили его, видя уже приближение французов. Они снова попытались переправиться через Дору, но почти все утонули! Сражение в Опорту ещё продолжалось. Колонна, которую маршал направил на город, сломала баррикады, заграждающие улицы, и дошла до моста, где сцены боя были ещё ужаснее. На этом мосту находилось более 4 тысяч человек всех возрастов — мужчины и женщины, которые пытались его перейти, когда португальские батареи с противоположного берега, увидев французов и решив помешать им перейти реку, открыли сильнейший огонь по этой толпе, в которой их ядра произвели большое опустошение, совершенно не затронув наши войска. И в тот же момент отряд португальской кавалерии, которому мешали проехать все эти беглецы, галопом прорвался прямо через испуганную толпу, оставляя после себя кровавый след! Все искали спасение на лодках, из которых был составлен мост. Очень скоро они были переполнены, и многие судёнышки затонули под непосильной для них тяжестью. Мост от перегрузки оказался прорванным в нескольких местах, а так как толпа стремилась вперёд, то тысячи людей, подпираемые сзади, попадая в эти разрывы, падали в воду, которая скоро покрылась трупами. На них, в свою очередь, падали и погибали те, кто пытался перейти реку вслед за ними.
Французы, прибывшие на это место, забыли о сражении. Они видели только несчастных, которым надо было помочь, и они многих спасли от смерти, поступив намного гуманнее, чем португальские артиллеристы, которые из желания убить нескольких французов стреляли по своим согражданам! Наши солдаты преодолели разрывы с помощью досок и, оказавшись на правом берегу, захватили вражеские батареи и взяли пригород Вила-Нова. Переход через Дору был налажен. Казалось, несчастья города подходили к концу, когда стало известно, что 200 человек из охраны епископа закрылись в его дворце и отстреливаются из окон. Французы поспешили туда, а когда все переговоры оказались напрасными, они сломали двери и закололи всех этих «сеидов».
До сих пор наши войска действовали по законам войны. Имущество городов и их жителей оставалось в неприкосновенности. Но, возвращаясь, возбуждённые, после штурма епископского дворца, наши солдаты увидели на большой площади три десятка своих товарищей, которых португальцы захватили накануне. Им вырвали глаза и язык, тела были изуродованы с жестокостью, достойной каннибалов! И большинство этих несчастных французов были ещё живы!.. При виде такой жестокости солдаты думали уже только о мести. Начались ужасные репрессии, которые маршал Сульт, генералы, офицеры и более спокойные солдаты с трудом остановили. Число португальцев, погибших в тот день перед укреплениями, на мосту и в городе, доходило до 10 тысяч. Потери французов не превысили 500 человек. Генерал Фуа был освобождён, к большой радости армии. Что же до епископа, то, увидев с высоты монастыря Ла-Серра крушение всех своих честолюбивых планов — как говорили, он хотел отделить для себя от королевства северные провинции, — он бежал к Лиссабону. Там он помирился с регентом, который не только принял его, но вскоре сделал патриархом Португалии.
Падение Опорту позволило маршалу Сульту создать крепкую операционную базу. Непосредственным результатом победы стал захват огромных складов, полных боеприпасов и продовольствия. Нам достались также тридцать английских кораблей, задержавшихся в порту из-за непогоды. Сразу же приняв примиренческую позицию, как он сделал это и в Браге, Сульт попытался сгладить последствия войны и призвал бежавших жителей вернуться. Мудрость такой политики дала прекрасный результат, в некотором роде даже неожиданный, который историки не могли объяснить, а газеты в то время не осмеливались о нём и упомянуть.
Португальцы не могли простить принцу регенту, главе дома Браганса, что он бросил их, перенеся правительство в Америку. Они считали, что в результате этой войны Португалия может оказаться придатком Бразилии, Испании или английской колонией. Всё это им было в одинаковой мере противно, и, чтобы сохранить своё государство, они хотели иметь наконец своего короля.
Сравнение, которое они сделали между правлением Сульта и ужасной анархией, царившей до этого, было в пользу маршала. Тогда пробудилась партия порядка, её руководители пришли к маршалу Сульту с предложением возглавить их и образовать независимое правительство. Считая, что такими обстоятельствами надо воспользоваться, Сульт поддержал эту партию. Он произвёл назначения на гражданские должности, сформировал Португальский легион из 5 тысяч человек и повёл себя так умело, что уже через две недели Брага, Опорту и другие покорённые им города послали адреса, под которыми подписались более 30 тысяч человек из знати, духовенства и ремесленничества с выражением поддержки нового порядка. Герцог Ровиго, бывший министр императора, утверждает в своих мемуарах, вышедших во время Реставрации, что Сульт отказался от этих предложений. Однако очень многие офицеры, бывшие тогда в Опорту, в частности генералы Делаборд, Мерме, Томьер, Мерль, Дуазон и Фуа, уверяли меня, что присутствовали на приёмах, на которых португальцы называли маршала Сульта королём и Его Величеством, что тот принимал с большим достоинством. Когда однажды я стал расспрашивать об этом генерал-лейтенанта Пьера Сульта, брата маршала, который был моим командиром и с которым я был очень дружен, он ответил мне искренне: «Посылая моего брата в Португалию, император предписал ему использовать все средства, чтобы вырвать эту страну из союза с Англией и привязать её к Франции. Видя, что нация предлагает ему корону, маршал посчитал, что такой способ не был бы
